Кэрол Кларк - Опаленные

Жизнеописание ковбоя по имени Бун разместилось на нескольких страницах. В нем рассказывалось о том, как суровые зимы в Монтане вконец опротивели Буну. Он приехал на Гавайи в отпуск и решил, что именно здесь он хочет провести остаток своих дней. Это было нелегко, но ему посчастливилось получить работу на скотоводческой ферме, и теперь он праздновал годовщину своего пребывания на Гавайях. Самым тяжелым, по признанию самого ковбоя, было расставание с его любимой лошадью. Но в конечном итоге его племянник приютил несчастную у себя на ферме. Бун планировал навещать свою ненаглядную Мисти не реже раза в год.

Из ящика своей прикроватной тумбочки Риган достала местный телефонный справочник — чтобы найти номер того ранчо, где работал Бун. Вытащила из сумочки мобильник и позвонила, в надежде, что застанет его на месте. Девушка, которая взяла трубку, попросила Риган минуточку подождать — Бун, дескать, только что вернулся, — а потом вдруг пронзительно заорала:

— Бу-у-у-у-ун! Бу-у-у-у-у-у-у-ун!!! К теле-фо-о-о-ону!!!

Держа трубку на почтительном расстоянии от уха, Риган застыла в страхе, что, если Бун не поторопится, девчонка снова заорет. Но спустя некоторое время она услышала, как та спокойно сказала ему:

— Понятия не имею, кто это.

— Алоха, Бун Кеттл слушает, — отозвался он грубым хриплым голосом.

Риган вдруг резануло неуместно прозвучавшее в устах неотесанного ковбоя традиционное гавайское «алоха». Но она постаралась отбросить эту мысль.

— Здравствуйте, Бун. Меня зовут Риган Рейли. Я сотрудник курортно-развлекательного комплекса «Вайкики Вотерс». Того самого отеля, где работала Доринда Дос, которая писала для них информационные...

— Мне чертовски жаль, — перебил ее Бун. — Я глазам своим не поверил, когда прочитал об этом в газете. Но вот что я вам скажу: эта леди была просто без тормозов. Дикая необъезженная лошадка, которую некому было объездить.

— Что вы имеете в виду? — спросила Риган.

— А вы, собственно, кто?

— Риган Рейли. Я частный детектив. Меня нанял управляющий «Вайкики Вотерс». Мне хотелось бы знать, была ли она с вами откровенной. Может, рассказывала что-нибудь о своей жизни...

— Понял. Вы хотите узнать, не было ли в ее словах намека на то, что кто-то хочет ее прикончить?

— Вроде того. Что вы этим хотели сказать — без тормозов?

— Ну, во-первых, она сказала мне, что была, как сказать... малость разочарована. Когда она получила эту работу, то подумала, что ее наняли, чтобы разогнать скуку в «Вайкики Вотерс». А потом выяснилось: если ты выпускаешь бюллетень об отеле, все должно быть тип-топ. Никакой отель не захочет, чтобы о нем распускали сплетни, да и гости едва ли обрадуются, если о них раскопают что-нибудь этакое. Так что она была связана по рукам и ногам и просто помирала от скуки. Даже переживала немного, что, когда закончится контракт, они больше не захотят выпускать бюллетень и укажут ей на дверь. Я-то знаю, из-за чего она дергалась: хватит ли у нее денег, чтобы свести концы с концами здесь, на Оаху. Говорила, что собирается писать по одному очерку в месяц для журнала «Райское блаженство», но поговаривала о том, чтобы начать выпускать собственную газету — со всякими сплетнями, разумеется. Как ее там... «Оаху», «Оаху». Если начистоту, она намекала, что мечтает раскопать что-нибудь действительно сочное.

— Сочное? — насторожилась Риган.

— Ну вы понимаете: что-нибудь с щепоткой перцу. Ей безумно хотелось выведать, что же на самом деле творится за стенами этих роскошных отелей и частных особняков. А ведь статья обо мне получилась классная. Читали?

— Да. Отличная статья.

— Ага. И фотка тоже ничего, а?

— Да, шикарная фотография. Бун, вы много времени провели с Дориндой?

— Она приезжала сюда три раза. Один раз я предложил ей прокатиться верхом. Ну, я вам скажу, это торпеда, а не женщина! Йо-хо! Настаивала, чтобы я провел ее по самым сложным маршрутам. Как тут было устоять? Мы классно провели время, а потом вместе поужинали.

— А о чем вы разговаривали за ужином?

— Знаете, мне кажется, на самом деле она была очень одинока, потому что все время говорила о себе. Может, это потому, что мы весь день проговорили обо мне. Кое-что рассказала о своей прошлой жизни в Нью-Йорке. Да, я сейчас вспомнил одну вещь. Это может показаться вам интересным. Она говорила, что пытается решить, кто же будет героем ее следующего очерка. И упоминала об одном мужике, который, по ее словам, уже просто ее достал, лишь бы она о нем написала. Да только вот ей он был нужен как корове седло.

— А чем он занимается?

— Да вроде тряпками с гавайской символикой — платьями там, рубашками...

— А что он делает с этими тряпками? — быстро спросила Риган.

— Кажется, разрисовывает или что-то в этом роде. Дизайном занимается, короче говоря. Но Доринда считала, что он завзятый капиталист. У него, дескать, денег куры не клюют, так что ему нет нужды гнуть спину, чтобы сделать вторую карьеру на Гавайях. Стоит ему только захотеть, он может хоть завтра бросить работу и жить припеваючи. Потому-то она и считала, что он не подходит для «Райского блаженства». Да и редактор был с ней согласен на все сто. Но старик Бун им понравился!

Риган не верила собственным ушам. Неужели он говорит о боссе Джаззи?

— Похоже, Доринда была с вами вполне откровенна, — заметила она.

— Просто я умею слушать. Думаю, это у меня еще с тех времен, когда мы всей кучей сидели вокруг костра...

— Угу. Понятно. — Риган вежливо распрощалась и поспешно завершила разговор, предварительно пообещав, что если по случаю окажется на Большом острове, то непременно заглянет к нему на ранчо, чтобы немного «протрястись», аккуратно записала его домашний и сотовый номера телефона и с облегчением отключилась. Затем она сразу же набрала внутренний номер Уилла:

— Джаззи еще у вас?

— Нет.

— Тогда я сейчас буду. Нам надо срочно поговорить.

— Жду вас у себя, — вымученно выдавил из себя Уилл. — Мне тоже надо с вами поговорить.

Джой взяла напрокат один из отельных шезлонгов, намазалась лосьоном и устроилась на песке недалеко от наблюдательной вышки; вместе с тем и не слишком близко, чтобы не бросаться в глаза. Зик стоял на посту, не отрывая взгляда от купающихся, и она наслаждалась тем, что каждые несколько минут украдкой бросала в его сторону кокетливые взгляды. Она знала, что он тоже поглядывает на нее, но делала вид, что с головой ушла в изучение журнала.

Господи, скорее бы вечер наступил, подумала она. А вдруг у нас все получится, и он, не ровен час, предложит мне к нему переехать? Тогда я наконец смогу выбраться из этого убогого Хадвиля. Теперь, когда я выиграла эту поездку, меня уже никакими коврижками не заманишь в этот медвежий угол. Поскольку во второй раз бесплатная поездка мне уже не обломится, в жизни больше не пойду на их дурацкие собрания. Джой не могла поверить, что ее родителям было по душе такое житье. Мать искренне считала, что Хадвиль — идеальное место для жизни, если хочешь избежать морщин. Лучше всякого лифтинга, частенько говаривала она. Джой придерживалась на этот счет иного мнения.