Марина Серова - Наследница дворянского гнезда

– Дяденька! Тут наша сотрудница из абонентского ящика номер сорок письмо сперла, тварь такая. Терпеть ее не могу. Примите меры.

Давясь от смеха, Слава повесил трубку и выскочил из будки. Убедившись, что он не видит, что я делаю, я моментально протерла трубку и кнопки и подошла к машине.

– Ой, и шкода ты, Полинка, – отсмеявшись, произнес он, – с тобой не соскучишься, постоянно ты кого-то разыгрываешь. Тебе бы деньги на этом зарабатывать, для шоу сценарии писать.

Мне было немного неловко за использование его таланта, но если бы я назвала имя, должность и звание адресата последнего звонка, думаю, ему стало бы сильно не по себе. Так что пусть лучше ничего не знает, крепче спать будет.

А я в ту ночь почти не спала. И Клава Голубева не спала. Ее взяли прямо на работе. Ничего, пусть теперь знает, до чего может довести алчность и злоупотребление служебным положением. Естественно, она должна была сразу же сдать Норбекова. Выйти на него смогли бы моментально, у нее должен был сохраниться номер его телефона, по которому они созванивались, когда обстряпывали дельце с задержкой телеграммы. Да и в лицо она его должна была знать.

Каких-либо определенных целей я не преследовала, к тому же сейчас – не тридцать седьмой, пытать в казематах и ссылать на лесоповал никого не будут. Хорошенько потреплют нервы, заставят сознаться во всех грехах с рождения и до наших дней и в конце концов отпустят. Надеюсь, что последнее приключение все-таки научит Клаву Голубеву менее трепетно относиться к случайным и не совсем честным заработкам, а Норбеков… Его это жесткое недоразумение ничему не научит. Но заставит хорошенько запаниковать. На его след вышли. И не дурочка Марта, а люди, в невинных розыгрышах которых принимают участие структуры, с которыми лучше не связываться.

Чтобы хоть как-то отблагодарить деда за неоценимую помощь в добывании информации, я решила устроить ему роскошный ужин. На большее моей фантазии не хватало. В ресторан он и сам мог сходить, а его страсть к домашней кухне пребывала вечно неудовлетворенной: кухарку брать мы не хотели, а я еще на заре туманной юности категорически заявила, что регулярно готовить дома не буду. Только в ситуациях форс-мажора и когда мне вожжа под хвост попадет. Сегодня я решила, что этот день настал. Полчаса просидела в Интернете, распечатала пошаговую инструкцию c картинками приготовления куриных грудок с беконом, ананасами и сыром, подобрала подходящий салатик и побрела на кухню. Хочешь не хочешь, а своих лучших агентов надо поощрять.

В общем, не так-то оказалось все и страшно. Делай себе надрезы в грудках, пихай туда все, что в рецепте написано, – и на сковородку. К слову сказать, я даже проявила фантазию и от себя натерла в начинку немного мускатного ореха. И в этот раз у меня ничего не сгорело! И сыр при жарке почти не вытек. Осталось закинуть все это в форму, залить сливками с вином и поставить в духовку минут на десять. Я с облегчением затолкала почти готовые грудки в раскаленный духовой шкаф и принялась за салатик.

Лучше бы я его готовый купила, а деда обманула, что сама сделала! В процессе нарезки ингредиентов чуть не порезала палец и лишилась ногтя. Прощай, маникюр. Теперь все придется отрезать чуть не под корень. И так пальцы у меня не длинные, а теперь и вовсе будут выглядеть, как жалкие коротышки. А дед еще удивляется, что я не люблю стряпать! Женская красота и кухня – понятия, исключающие одно другое. От женщины должно пахнуть дорогими духами, а не борщом.

Пришлось подниматься к себе, доставать пилку, приводить в порядок жалкий обрубок бывшего маникюра. Палец с коротким ноготком выглядел совсем уж уродливо среди своих гордых собратьев, поэтому я решилась и со злостью обкромсала красоту и на других девяти пальцах. Стерла лак, привела в порядок пилкой остатки красоты, глубоко вздохнула. И учуяла запах гари. Мои куриные грудки с ананасами! Ну почему все, что касается простых женских обязанностей, для меня является просто Эверестом каким-то?

В общем, Аришу я пригласила в ресторан. Он сразу почуял неладное, запах горелого мяса так и не выветрился из кухни к его возвращению.

– Полетт? – с удивлением воззрился он на меня.

– Попытка устроить тихий семейный ужин при свечах провалилась, – призналась я чуть ли не со слезами, – не удалась я у тебя. Ну и что? Зато могу себе позволить угостить любимого деда в лучшем ресторане города. Скажи, тебе больше нравятся задрипанные домохозяйки, умеющие грамотно приготовить отбивные, или шикарные женщины, не стесненные в средствах?

– Домохозяйки, естественно, – обреченно развел руками дед, – потому что живьем таковых я видел только вдали от своего дома. Ни твоя мать, ни бабушка, ни даже моя матушка на хозяйстве помешаны не были. Так что, насколько я понимаю, сегодня меня приглашает в ресторан шикарная женщина?

– Ага, – хлюпнула носом я, – только накрашусь, сразу превращусь из неудавшейся домохозяйки в прекрасного гламурного лебедя.

Хлюпала я, скорее, не из-за неутешного горя в связи со сгоревшими куриными грудками, просто от дыма все еще глаза слезились, и в носу щекотало. Но деду это знать было необязательно.

– Ну-с, какие новости? – начал светскую беседу он, приступив к салатику.

Салатик как салатик, ничего особенного. Вот если бы я не отрезала ноготь, то мой получился бы не хуже, с ревностью отметила я. И рассказала Арише все, что произошло за последние сутки. Он одобрительно кивал головой, правда, я не совсем понимала, к чему относится одобрение: к неплохой кухне ресторана или моим действиям. Я закончила, он произвел краткий анализ моих действий. Положительный, в общем, анализ.

– А что ты скажешь? – потребовала порции городских сплетен от него я. – Что новенького в Датском королевстве?

– Доллар упал, – пожал плечами дед, – а евро вырос. В минском зоопарке родился медвежонок, а в Австралии киты опять выбросились на берег.

– Безобразие, куда мир катится. Опять, поди-ка, пластиковых пакетов наглотались. Они у них в китовых усах запутываются и планктон не пропускают. Вот и приходится с голодухи на сушу выбираться, – не удержалась и блеснула эрудицией я. – А что новенького в Горовске?

– В Горовске весна. В леса вернулись перелетные птицы, местный драмтеатр начал постановку «Гамлета», а у Кольки-Ермака помер любимый дядюшка.

– У Кольки? – пропустила остальное мимо ушей я. – Надо бы соболезнование выразить.

Колька-Ермак был тем самым местным авторитетом, который подарил мне отмычки и научил ими пользоваться. Кроме того, он оказывал мне время от времени некоторые не очень крупные услуги. Правда, я все представляла так, что ему казалось, что это я оказываю ему услуги, поэтому он считал себя моим вечным должником. Скорее, это он благодарил меня за наводку на «нехороших людей», которых мне надо было немного потрепать. А трепать приходилось ему. Потому что, перейдя дорогу мне, они переходили ее и ему. Так уж получалось.