Никита Филатов - Огненный лис

Уже пытаемся. Но тут такое дело... - Сергей Иванович пересилил себя и продолжил:

На Циркача все это не похоже.

Сомневаешься, товарищ полковник?

Есть основания.

Выкладывай.

Твой Курьев исчез.

Питерский собеседник ответил после продолжительной паузы:

Бери пока Левшова. С Курьевым позже разберемся. Я к тебе выезжаю прямо сегодня.

Кровь из носу, но раздобудь к моему приезду вертолет!

Понятно. Хотя, с вертолетом проблема... Ладно. Постараюсь в Кременчугском авиаотряде одолжить.

Когда решишь вопрос с Левшовым?

Думаю, ещё до твоего приезда. Сегодня.

... Как раз в тот момент, когда собеседники повесили телефонные трубки, Муля Папич в очередной раз нырял с аквалангом в глубины водохранилища, которое некоторые даже называли морем. Сколько уже было сделано погружений, он не считал. Это не имело смысла. Точно знал Папич только одно: нырять придется до тех пор, пока в баллонах есть сжатый воздух или пока позволяют волнение и погода.

От усталости у бедняги уже потемнело в глазах.

Слушай, ты хоть объясни, что мы именно ищем?

Не знаю. Смотри там что-нибудь такое... ну, необычное. Статую какую-нибудь, плиту надгробную... Ладно, давай! Пошел. - Виктор оборвал себя на полуслове и довольно бесцеремонно спихнул Мулю Папича за борт.

Сам же он, убедившись, что приятель скрылся под водой, лег на палубу яхты, чтобы продолжить прием солнечных ванн. Вниз, в каюту, спускаться не было ни возможности, ни желания: там вот уже почти полчаса неутомимый Палец развлекался со случайно подхваченной в парусном клубе проституткой.

Данилы Московского с ними на этот раз не было. Виктор попросил его остаться на берегу, чтобы выяснить судьбу своего автомобиля и, при случае, забрать её от Гарпушиного дома.

... Через некоторое время на поверхности опять появился несчастный ныряльщик. Устало содрав с лица маску, он шумно выдохнул, округлил глаза и высказал давно наболевшее:

Какого... ты Данилу за машиной послал? Он же водить не умеет?

А кто умеет?

Ну, я, например.

Зато, он хорошо умеет по сторонам глядеть. И не попадаться. А ты не умеешь.

Ах, так? - Полез на палубу Муля Папич. - Ну и не буду я больше нырять!

Что за фокусы? - Удивился Виктор.

Устал. Сил моих больше нет. И вообще, какого...

Надо, Муля. Надо. Наверняка клад где-то здесь спрятан. Слишком уж много совпадений. Икона дядькина, рисунок, карта...

"Наверняка", "где-то здесь", - передразнил Виктора приятель. - Ерунда какая-то!

А вдруг не ерунда?

Да нету здесь ни хрена! - Уперся Папич. - А если бы и было - все равно не найти.

Глубина под килем метра полтора. Мелководье. Шторм всю грязь со дна поднял. Руку вперед вытягиваю - даже пальцев не видно!

Кого? Не меня? - Отозвался из каюты голос приятеля.

Да не тебя! - Крикнул в ответ Муля. - Торчишь там - и торчи!

Ладно, - согласился Палец. - А ты ныряй тогда!

Яхтенная проститутка хихикнула, и от этого Муля завелся ещё больше:

Не буду нырять!

Ну, дружище... - умоляюще произнес Виктор. - Ну, давай ещё разик, а?

Ныряй, ныряй, ихтиандр! - Продолжали издеваться снизу мужской и женский голоса.

Заткнись, блядища! - Пригрозил Муля Папич. - Вышвырну вот за борт!

Проститутка на всякий случай притихла.

Фу, как не стыдно, - поморщился Виктор. - Таким манером обращаться к даме...

А чего она?

Вы, сэр, заметно огрубели, общаясь со всякими там рыбами и каракатицами.

Конечно! - Не стал спорить отходчивый Муля. - Я уже полтора часа под водой.

С передышками, - уточнил Виктор.

Да пошли вы все! Не буду я больше нырять. Почему все время я?

Потому, - рассудительно отозвался из каюты палец, - потому, что, если с этими консервными банками за спиной и с этим намордником я под воду уйду, здешние сомы долго потом своих детишек моими останками прикармливать. А Витек тоже плавает, как топор.

Понятно? - Вздохнул сочувственно Виктор. - Выходит, кроме тебя больше некому.

Короче, Муля, ты у нас единственный водолаз.

Кстати, сколько у тебя в баллонах воздуха осталось?

Минут на десять.

Нырнешь ещё разок? - Попросил Виктор. - Пожалуйста! Потом ведь локти себе кусать будем.

Разок... - смирившийся со своей ролью Муля ещё бормотал что-то недовольно себе под нос, но уже начал готовиться к погружению:

Все я, да я... а как что - сразу Муля!

Через несколько секунд он уже в очередной раз ушел под воду.

Солнце плавилось на безоблачной небе, медленно испепеляя яхту вместе с командой.

Виктор почернел и перегрелся, однако спастись в тени свернутых парусов пока не имел возможности - рука его нервно сжимала тонкий линь, противоположный конец которого был закреплен под водой, на поясе Папича. В случае опасности, пловец должен был дернуть линь, подавая сигнал.

На какое-то время Виктор погрузился в тяжелую, жаркую дрему. Парочка в каюте тоже притихла.

Внезапно налетевший откуда-то порыв ветра колыхнул яхту, просвистел в снастях и... улегся где-то на морскую гладь - будто не было. Виктор вздрогнул и встрепенулся, ощущение безотчетной тревоги перебрало его душу, словно гитарные струны:

Восемь минут! - Крикнул он, поглядев на часы. - Восемь минут... кислорода больше в баллонах нет!

Что? - Палец, выскочивший из каюты в чем мать родила, не стал задавать лишних вопросов и сразу же ухватился за линь. - Тянем?

Давай! Давай...

Линь шел из воды очень туго и медленно, натягиваясь, как тетива. Создавалось даже впечатление, будто кто-то на дне упирался, цеплялся за валуны и коряги, - не желая подниматься на поверхность.

А ну, пусти-ка! - Палец, скрипя от натуги зубами, перекинул мокрый линь через спину и по-бурлацки пошел по палубе. Кожа на ладонях у него была уже содрана до крови, и белый капроновый линь почти сразу покрылся красными пятнами.

Упакованная в резину физиономия Мули появилась у борта внезапно. И даже сквозь толстое стекло было видно, какой неописуемый ужас застыл в его глазах. Аквалангист вцепился в яхту, сорвал с лица маску и, как пылесос, с громким свистом втянул в себя воздух:

Муля, что? Что там? Ну?

Там... - широко раскрывая рот, попытался объяснить Папич, - там...

Ну?

Коряги.

Эх-х... - огорченно выдохнул Палец и опустился голой задницей на раскаленную палубу. - Черт!

И больше ничего?

Нет. Говорил же вам... Не верили! Надо было, чтобы я издох там?

Ну, не сердись, дружище... не сердись! - Виктор втянул Папича на борт яхты и обнял его за плечи. - Все обошлось. Мы ведь друг другу пропасть не дадим, верно?

Верно, - подтвердил Палец. - Я когда понял, что ты там, на дне задыхаешься - чуть с ума не сошел. До того тебя жалко стало!

Пошел ты...

Ну, как скажешь, - Палец встал и направился вниз, в каюту. Но на полпути обернулся:

А может, ты? Может, это... давай разочек? Она ничего, возражать не станет.