Никита Филатов - Огненный лис

Все замечают, что лицо покойного изменилось. Какое-то восковое стало лицо, не естественное. Чужое лицо.

Чужого хоронить легче.

А вот на траурной фотографии покойный молод. Задорный взгляд, лукавая улыбка.

Тем временем, люди идут и идут. Кто чмокнет в лоб, кто рукой прикоснется...

Хоронят Лагно.

Умер, Царствие ему небесное...

Какой это Лагно?

Да бывший зампред.

Говорят, зарезали?

Не знаю.

Возле гроба тихонько плачет вдова, Ольга ивановна. Утирает слезы мятым носовым платочком и все приговаривает, приговаривает:

Убили деда, убили... убили родненького.

Ну что ты, Ольга, - пытается успокаивать кто-то из родственников. Назад не вернешь, зачем так-то уж... Ведь авария.

Убили... - не унималась вдова, раскачиваясь и комкая в руке платок. Убили деда. Он же в Кременчуг ехал... цены-то не дали.

Виктор молча стоял в прихожей, обтирая выбеленную известью стену хаты. Пиджак весь испачкал... да, плевать на пиджак! Рядом переминались с ноги на ногу приятели - Муля Папич и Данила.

Пойду, гляну? - Не то спросил, не то предложил кто-то из них. - Может, пора уже на кладбище ехать?

Виктор не ответил. Он думал.

Знакомые инспектора ГИБДД отвечали на вопросы неохотно. В общих чертах, их описания дорожно-транспортного происшествия сводились к тому, что покойный, пересекая на своей "Победе" развилку, не заметил из-за попутной машины несущийся слева "Камаз". Затормозить он уже не успел, удар пришелся в водительскую дверь - и Лагно убило сразу. В сущности, сам виноват...

Убили, - все так же шептала Ольга Ивановна. - Убили деда. Бедный, бедный... из-за

Божьей Матери убили...

Что? - Сначала Виктор подумал, что вдова просто заговаривается от горя. - О чем вы?

Икону дед вез в Кременчуг...

Какую икону? Зачем?

Здесь цену не дали. А дед корову хотел...

Ой, не слушай её, - все тот же родственник оттеснил Виктора от Ольги Ивановны. - Не в себе она, сам не видишь?

А ведь и впрямь, иконы-то в доме нет...

На всякий случай Виктор прошел по всем комнатам, посмотрел в кладовой, заглянул под кровать. Нет иконы. Исчезла. Неужели, эта та самая Божья Матерь, о которой знал Паша Ройтман? Рисунок в тетради, смерть капитана, теперь вот - Лагно...

Вернувшись с острова, Виктор опять звонил Дарье, пытался выяснить хоть какие-нибудь подробности. Но та отвечала смутно: дескать, сама толком не поняла ничего, не до этого было. Какая-то икона, золото... чушь, одним словом. Якобы, кто-то из родственников... Письмена, которые указывают на место захоронения древних сокровищ...

Отчего же их не нашли до сих пор? Не смоги прочесть? Не смогли понять?

Виктор вновь огляделся и вспомнил: фотографии на стене, в спальной. Последний раз дядька упоминал одну фамилию...

Кем доводились нам Курьевы?

Иван, что ли? - Ответил кто-то из стариков. - Вон там он, в углу, на снимке. Никону родня, по материнской линии. Значит, и нам не чужой.

А где он сейчас? - Виктор еле сдержался. С фотографии на него глядел капитан Курьев, неотличимый от своего изображения на партийном билете.

Когда Днепр перекрывали - без вести пропал, - сообщил тот же голос. Артиллеристом он служил. В офицерском чине. Их полк население эвакуировал, а из какого-то села, из Черноморовки, кажется, людей тогда вывезти не успели. А вода уже пошла. Говорят, Иван, и с ним человек десять, на машине - туда. Все вернулись после, а он нет. Поискали, конечно, а что толку? Жена порыдала, помыкалась, собрала пожитки - и уехала.

Куда? Не в Питер, случайно?

Да кто ж её знает? - Удивился родственник. - Может, и в Питер. В Россию - это точно, но вестей от неё никаких.

Виктор вышел на улицу, следом за ним потянулись остальные. Вынесли из хаты гроб, втянули в грузовик...

Я вчера с командиром взвода "гаишников" разговаривал. Как ты просил, к Виктору придвинулся Муля Папич. Присел на крыльцо, прикурил сигарету.

Ну, и что?

Интерсно. Водитель "Камаза" в тот день не выезжал никуда.

Как это?

Божится, что грузовик ночью угнали, прямо со двора.

Проверяли?

Вроде, не врет.

М-нда...

И ещё одно. Знаешь, почему менты наши так быстро насчет виновности твоего дядьки определились?

Нет, - покачал головой Виктор.

В кармане пиджака у него "дурь" нашли. Посчитали, что обкурился.

Туфта! - Вскинулся Виктор. - Вот же... мать их всех! Да дядя Никон вообще про эту гадость уже глубоким стариком узнал. Да и то, из телевизора!

Само собой, - ответил Муля. - Но только вот, держи. Это упаковка от той самой

"травки", которая была у Лагно обнаружена... Только не спрашивай, откуда она у меня!

Виктор взял в руки распотрошенный бумажный пакетик, перетянутый желтой резинкой.

Откуда?

Муля вздохнул, помялся, но потом все-таки ответил:

От эксперта, которому поручили по наркоте заключение делать. За ним должок один давний, вот он грехи и замаливает.

Спасибо.

"Травка" была, несомненно, Гарпушина. Значит, и Куря, и этот чертов Шурэн... так, все!

Виктор приблизился к Ольге Ивановне и тихо, чтобы не слышали окружающие, спросил:

Кому дядя Никон икону продать собирался? Ездил куда-нибудь?

Не знаю, - всхлипнула вдова. - Вроде, никуда...

"Ну, конечно! Конечно. - Догадался Виктор. - Цену-то ему здесь не дали. Как же я сразу не сообразил? В городе только одна контора по антиквариату. Гарпушина."

Сразу после похорон Виктор сел за руль своей автомашины. Но, прежде чем отъехать, подозвал Мулю Папича:

На поминки остаешься?

Ну, да, вроде.

Готовь на завтра яхту. На остров пойдем. И вот ещё что... акваланг бы надо.

Совсем рехнулся! - Всплеснул руками приятель. - На кой тебе ляд?

После объясню.

... К концу дня погода опять испортилась. С моря налетел внезапный ветер, рванул листву каштанов, и намокшая зелень полетела в лобовое стекло. Входная дверь в антикварный салон оказалась закрыта, и Виктор несколько минут повертелся перед ней, безуспешно пытаясь заглянуть внутрь сквозь давно не мытые окна.

Залегли на дно, сволочи... Дело сделано, а на вопросы отвечать не охота?

Заморосил теплый дождь. Виктор отер рукавом лицо, сплюнул под ноги и опять полез в машину:

Ну, что же, наведаемся домой. Жаль, ствола нет, - он запустил руку под сиденье, нащупал тесак:

Располосую падлу на ремни! Все расскажет.

Гарпуша проживал на первом этаже, в доме за магазином "Детский мир", но на долгие, настойчивые звонки никто не ответил. В конце концов, разъяренный Виктор ухватился за блестящую ручку, рванул её на себя, потом ещё раз...

Прямо, день закрытых дверей, - зло усмехнулся он и вышел на улицу.

Окна Гарпушиной квартиры выходили во двор.

Так вот же ты, козел! - Виктор даже вздрогнул от неожиданности, увидев над собой, высунувшуюся из-за занавески физиономию хозяина:

Открывай, пидор! Покалякать надо.