Станислав Филатов - Мотивы убийства неизвестны

Я, желая помочь, задал ей спасительный вопрос: - Галина Иосифовна, как же события развивались далее? - А дальше мне просто не было покоя от этого чрезмерного внимания Козакова. Михаил Моисеевич вместе с завучем Эльвирой Васильевной стали чаще посещать мои уроки, и делалось это под благовидным предлогом "помощи" молодому преподавателю. Уверяю вас, ничего полезного ни мне, ни учащимся эти посещения не давали и давать не могли, даже по той причине, что ни директор, ни завуч сами не обладали всем комплексом педагогических знаний, который бы позволял им осуществлять действенную помощь. Я поняла это уже на первом обсуждении моего урока. Ведь по тому, как они это делали, можно было увидеть, что они знают сами. И вот этот, с позволения сказать, анализ достаточно ясно высветил и их слабые стороны. Вся "помощь" с их стороны сводилась к мелочным придиркам и упрекам, которые были второстепенны по своей сути. В конце обсуждения мне стало понятно, с какой целью они пришли ко мне на урок. Особенно придиралась к любой мелочи Эльвира Васильевна, видимо, такая установка была ей дана самим директором. Михаил Моисеевич защищал меня, демонстрируя свое покровительство и заботу, при этом он так многозначительно и беспардонно пялился на меня, что мне хотелось прервать этот спектакль и уйти. Но не посмела я поступить тогда так, а сейчас жалею об этом. Как же, он взял меня на работу, дал квартиру, устроил и моего мужа на новый автобус! И промолчала как последняя дура. Но, главное, я поняла, для чего был разыгран весь этот спектакль с обсуждением урока. Директор преследовал одну, вполне определенную цель - расположить меня к себе. Они с Эльвирой Васильевной еще неоднократно посещали мои уроки, и всегда при обсуждении Михаил Моисеевич демонстрировал свое особенное расположение ко мне. Кроме этого, меня стали чаще вызывать к директору по поводу успеваемости, пропусков, дисциплины в курируемой мною группе. Там роль злой тетушки исполнял заместитель директора по воспитательной работе Гринев Семен Иванович, а доброго наставника и заботливого коллеги - конечно, Михаил Моисеевич. Мне вдруг стали оказывать честь и несколько раз избирали в жюри на конкурсах художественной самодеятельности или студенческих КВНах, а там я сидела рядом с Козаковым, и он мог беспрепятственно косить свои глаза в вырез моего платья. Или вдруг, обращаясь ко мне в каким-то вопросом, он, как бы невзначай, трогал меня за колени. При этом он всегда норовил задержать свою руку как можно дольше. Я старалась держать себя спокойно и достойно и не обращала внимания на все усиливающиеся ухаживания Козакова. Мое безразличие разозлило, а вернее разгневало Михаила Моисеевича, и в отместку за это он создает проблемы моему мужу. Саша, не понимая истинной причины, попытался отстоять свои права на нормированный труд и соответствующую оплату, но директору только этого и не хватало. Вначале он увольняет моего, слишком расходившегося мужа, а потом после долгих издевательств принимает его слесарем на очистные сооружения. Я понимала, что все это Козаков сделал только с одной целью - продемонстрировать мне, как он всемогущ, и мне следует быть, во избежание больших неприятностей, более покладистой. - И после этого вы сломались? - не удержался я от вопроса. - Представьте себе, нет. Сразу после расправы с мужем, а по-другому назвать все происшедшее с ним нельзя, Козаков усилил нажим на меня. На одном из педагогических советов возник вопрос о переизбрании ответственного секретаря. Эта нагрузка не оплачиваемая, все ее избегают, и вот меня, как я тогда считала совершенно случайно, кто-то выдвигает на эту по сути общественную работу. Члены педколлектива, действуя по принципу: хоть кого - лишь бы не меня, большинством голосов доверили мне на всех заседаниях восседать за столом вдвоем с директором. Мне приходилось протоколировать заседания педсовета, и я не увидела в этом ничего дурного, но я не учла другого. Теперь у директора появилась возможность вполне официально уединяться со мной в своем кабинете в рабочее время для согласования записей в книге протоколов. В это время он вел фривольные разговоры и всячески старался склонить меня к измене. Видя, что и эти старания бесплодны, он распоясался совсем и стал даже давать волю рукам. Я перестала приходить к нему в кабинет на такого рода согласования, а книгу протоколов стала вести сама, объективно фиксируя все, что происходило на заседаниях. И вот после этого Козаков продемонстрировал, на что он способен. - Что же произошло еще? - За мной закреплен кабинет химии, состоящий собственно из аудитории и лаборатории. Чтобы попасть в лабораторию, нужно пройти через аудиторию, то есть лаборатория не имеет своего отдельного выхода непосредственно в коридор. Вот этим обстоятельством и воспользовался Козаков. В обеденный перерыв, с половины двенадцатого и до часа дня, в учебном корпусе никого нет: учащиеся уходят на обед в столовую, а преподаватели и лаборанты - домой. В тот роковой день и я как на зло задержалась в лаборантской, чтобы разложить пособия и инструкционные карты, как туда неожиданно вошел Козаков. Он плотно закрыл за собой дверь, и я поняла, зачем он пришел. Вот тогда все и произошло - он овладел мною силой. Я и сейчас без содрогания не могу вспоминать все, что случилось тогда. Меня от ужаса всего происходящего, как будто парализовало. Я не смогла дать должного отпора этому животному, и случилось то, что случилось. Я и сейчас очень жалею, что не разбила о его голову табурет, что не выцарапала его мерзкие глаза. Но поймите меня правильно, я не была готова к такому повороту дела, я даже не предполагала, что этот зверь поведет себя подобным образом. Я не посмела рассказать о случившемся своему мужу, боясь, что в состоянии аффекта он расправится и со мной, и с Козаковым. А потом прошло время, и я поняла, что беременна. Это событие я скрыть от мужа не могла и рассказала ему о своем положении, надеясь, что он будет против третьего ребенка. Но Саша вдруг стал настаивать на его рождении, ведь он не догадывался, кто является отцом. О том, чтобы ребенок появился на свет, не могла быть и речи. - Почему? - Дети - это плоды любви, я не могла позволить себе иметь его от этого мерзавца и сделала аборт вопреки пожеланию мужа. Сашка восстал и подал заявление на развод. Долго я не соглашалась, но он настоял, и в конце концов наш брак расторгли. - Ваш муж узнал правду или нет? - спросил я. - Я не сказала ему ничего. Если бы он узнал все, уверена он бы убил Козакова. - Как ваши отношения сложились с бывшим мужем уже после развода? - Я живу с ним и сейчас, он любит детей, да и меня, хоть и старается этого не показывать. Саша не ушел, мне еле удалось его удержать, и это равновесие очень шаткое.Читать дальше