Станислав Филатов - По следу вервольфа

***

Дом изнутри оказался гораздо просторнее, чем могла показаться снаружи. Стены прихожей были оклеены обоями с красивым восточным орнаментом. Девушка шедшая впереди вдруг громко сказала: - Папа, тут к тебе пришли, иди встречать гостей. На эти слова из зала показался Егор одетый в синий спортивный костюм. Он снял очки, в которых только что смотрел телевизор и теперь близоруко смотрел на вошедших, пытаясь определить кто они. Дочь с любопытством ожидала, глядя из-за его плеча на то, как будут развиваться события дальше. Александр понял заминку хозяина дома посвоему и решил помочь Митрофанову. - Здравствуй, Егор, не узнаешь гостей - давненько мы не виделись? После этих слов лицо хозяина озарила улыбка, он, видимо, узнал кто явился к нему. Со словами: - Сашка, ты ли это? - он шагнул к гостю и обнял его. Встреча получилась теплой - бывшие однокурсники, похлопывая ладонями по спине, долго тискали друг друга в объятиях. Когда Александр освободился и перевел дух, первыми его словами были: - Я думал, что ты меня не признаешь. - Что ты говоришь, как можно не узнать своего старинного друга. Проходите в зал, а то что ж мы тут в коридоре стоим. - Спасибо, сейчас пройдем,- отозвался Александр и шагнул в комнату, где работал телевизор. Переведя взгляд на Неретину, он шагнул к ней навстречу со словами: - Здравствуй, Светлана, ты такая же какой я видел тебя в институте. И вначале узнал тебя, а уж потом только признал Сашку. - Здравствуй Егор, а ты все такой же льстец как и в студенческие годы. На тебя время тоже не влияет. - Вы проходите в зал, я сейчас вам все расскажу и вот только потом поймешь изменило меня время или нет. Наташа,- обратился он к дочери,- пойди позови мать. Пусть она оторвется от дел, тут видишь к нам какие гости пожаловали. - Хорошо,- сказала дочь и скрылась за дверью. Неретины прошли в зал, где было шумно от громко работающего телевизора и уселись в мягкие удобные кресла. Сам Егор, приглушив телеприемник, опустился на диван и глядя радостными глазами на гостей произнес: "Какие же вы молодцы, что догадались приехать ко мне. после твоего письма я даже сам подумывал как-нибудь до вас добраться. Рассказывайте, как доехали и вообще все о себе. Я рад что вижу вас. Не успели Неретины разговориться, как хлопнула входная дверь, а спустя мгновение в зал вслед за Наташей вошла такая же белокурая женщина. - Здравствуйте,- поздоровалась она с любопытством посмотрев на сидевших, остановила свой взгляд на Егоре, как бы требуя от него поддержки. Митрофанов оказался на высоте и правильно поняв взгляд жены произнес: - Вот моя супруга, Настя, познакомьтесь, а это давнишний друг мой с женой. Я тебе о них рассказывал. Мило улыбнувшись, Настя сразу же нашлась: - Вы тот самый Саша, который помогал моему мужу хорошо учиться? - Да, тот самый, но только помощь в учебе была обоюдной. - Я знаю,- просто согласилась Настя и повернувшись к Светлане спросила,- а это ваша жена? - Познакомься, Настя, ее зовут Светланой, думаю, вы найдете общий язык. Женщины пожали друг другу руки после чего хозяйка выключила телевизор и опустилась на диван рядом с Егором. Беседа носил оживленный и непринужденный характер. Активное участие принимали и женщины, но в основном это был диалог двух мужчин. Единственным и очень внимательным слушателем была Наташа, которая с интересом наблюдала своих помолодевших родителей вспоминающих годы своей молодости. Увлеченные разговором, они словно забыли обо всем на свете, стараясь обговорить все, что произошло с каждым из них за эти долгие годы. Настя бросив взгляд на настенные часы ойкнула и сказала: - Да вы посмотрите, времени уже час дня, а мы еще не завтракали. Пойдем, Наташа, приготовим что-нибудь, а то гости с дороги, а одними разговорами сыт не будешь. - Настя, я тоже пойду вам помогу, а то, что же я тут одна с мужиками останусь? - А, и в самом деле пошли, пусть они тут без нас разговоры поводят. Женщины удалились на кухню, а мужики поговорив немного вышли на улицу, где покурили и выгрузили из машины привезенные Неретиным гостинцы. Чтобы скоротать время, Егор предложил Александру посмотреть его тепличное хозяйство, куда они и направились.

***

Архипов уснул сразу же, после отбоя, стараясь не думать о том, что уготовано ему судьбой. Самовнушение ему помогло и до подъема он спал спокойно - без кошмарных сновидений. Сразу же после завтрака появившийся унтер-офицер Шварц отозвал всех троих и повел их на склад к каптенармусу. Тот выдал им поношенное немецкое обмундирование, на котором отсутствовали воинские знаки различия. Белье было хоть и хорошо выстирано и отглажено, но, видимо, было снято с погибших солдат вермахта. Об этом свидетельствовали тщательно заштопанные отверстия от пуль и осколков. Здесь для каждого получили сухой паек на трое суток. Сложив продукты в вещмешки, они напоследок зашли в казарму, чтобы взять свои личные вещи. После этого направились на железнодорожный вокзал, куда добирались пешком. В свободном зале ожидания унтер-офицер оставил их, а сам направился к коменданту станции. Пробыл он там недолго, но как оказалось все же успел за это короткое время оформить проездные документы. Поезда пришлось ожидать около двух часов - это время они дремали на неудобных диванчиках в абсолютно пустом зале ожидания. Дорога оказалась длинной и утомительной. Прежде чем добраться до пункта назначения им пришлось сделать три пересадки. За время поездки всем четверым пришлось мерзнуть то в товарном вагоне, то трястись в теплушке, и даже несколько часов провести в пассажирском вагоне оставив позади с десяток перегонов. В дороге ничего интересного не случилось, но от зоркого глаза Архипов не ускользнуло, что унтер-офицер Шварц увозил их на Запад в глубокий немецкий тыл. У Сергея даже мелькнула мысль отправить своих попутчиков на тот свет, а самому, с документами унтер-офицера, попытаться пробраться на восток к своим. Он может и осуществил бы эту дерзкую идею, но у Шварца не было с собой их личных дел. Педантичные и расчетливые немцы предусмотрели и эту вероятность и, видимо, документы в пункт назначения отправили по другому каналу. А если бы завладеть своим личным делом, уничтожить компрометирующие его фотографии и подписку о сотрудничестве с немцами, то со своими документами можно было бы пробраться к своим. Сергей понимал всю нереальность своих мечтаний, даже если бы все и получилось с личным делом, но его у унтер-офицера не было и потому приходилось отдать самого себя в распоряжение судьбы. На третий день они добрались до небольшого сильно разрушенного городка, который оказался польской станцией Малкинья. Здесь пересекались железные дороги, идущие из Варшавы, Белостока, Седлеца и Ломжи. Вдоль Западного Буга на восток от Варшавы тянутся пески и болота, стоят густые сосновые и лиственные леса. Люди избегают песчаных узких проселков, где нога увязает, а колесо уходит по самую ось в глубокий песок. Места здесь унылые и пустынные, селения очень редки. На седлецкой ветке в шестидесяти километрах от Варшавы располагалась крохотная полузабытая Богом станция Треблинка. Здесь среди песка и сосен на пустыре окруженным со всех сторон лесом располагался трудовой концентрационный лагерь. Таких лагерей немцами на окуппированной территории было построено многие сотни, если не тысячи. Люди начали поступать в лагерь в 1941 году, сюда немцы подбирали и изменников, предателей, которые были просто необходимы в штате лагеря. Территория концлагеря была аккуратно разбита на ровные прямоугольники. Бараки выстроены под линеечку, дорожки посыпаны песком и обсажены молодыми сосенками. Немецкая бережливость и расчетливость чувствовалась во всем. Лагерь существовал как отдельное производство, здесь было все: пекарня, гараж, парикмахерская, баня, бензоколонка, склады и прочие службы для немецкого персонала. Здесь чувствовалась педантичная тяга к порядку, мелочная расчетливость, все было предусмотрено и разработано до малейших деталей. Как позднее узнал Архипов, через лагерь за год должно было проходить около двадцати тысяч человек, в основном, поляков. Люди здесь нещадно эксплуатировались, за малейшую провинность следовало неотвратимое наказание - смерть. В лагере было большое количество мастерских: сапожная, швейные, мебельная и другие. Человек не мог прожить в лагере более полугода - он просто не выдерживал этого ада чисто физически. Вот здесь и должны были продолжать свою службу фюреру Архипов и двое его друзей. Увидев территорию огороженную колючей проволокой с вышками и пулеметами, Сергей сразу понял все. Сдав своих подопечных, унтерофицер Шварц отбыл восвояси, а дежурный офицер вызвал дневального и отправил трех прибывших вахманов устраиваться на жилье и становиться на довольствие. Барак для них располагался вне лагеря по соседству с домиками в которых проживали эсэсовские офицеры. Барак был просторным и светлым, но заселен только наполовину, об этом говорили пустые кровати с голыми сетками. На получение постельных принадлежностей и прочие хлопоты ушло не столь много времени, но в день прибытия их никто не беспокоил. К работе они приступили только на следующий день. Каждый из трех понимал какая специальность у них будет здесь.