Джоу Конрат - Кровавая Мэри

Он энергично затряс головой.

– Нет, никаких показаний.

– Тогда его придется выпустить, Деррик. А потом он придет за вами. Он был полицейским и знает, как искать людей.

Деррик начал напевать что-то под нос.

– Хотите выпить, лейтенант?

Я попросила Прудензу сделать мне кофе и села напротив Рашло.

– Деррик, нам надо, чтобы он остался в тюрьме. Вы это понимаете?

Он кивнул.

– Я знаю, вы напутаны. Мы сможем обеспечить вашу безопасность. Я обещаю. Но вы должны помочь нам упрятать Фуллера за решетку.

Он снова кивнул.

– Расскажите об Университете Южного Иллинойса.

Он посмотрел на меня нормальным глазом:

– Вы знаете про Иллинойс?

– Я знаю о том, что вас попросили оттуда уйти. Именно там вы встретили Фуллера. Знаю и о том, что вы украли тело.

– Я унес ее в лес, туда, где нас никто бы не увидел. Он проследил за мной и все узнал.

– Это он вас выдал? – высказала я догадку.

Рашло посмотрел так, будто у меня выросли ослиные уши.

– Барри не выдавал меня. Он сам предложил мне это делать. Он все понимал.

– Как вы с ним познакомились?

– Он подошел ко мне после занятий. Хотел, чтобы я провел его и нескольких его приятелей в морг.

– Вы пустили их?

– Нет. Иначе меня бы вмиг вышибли из колледжа. Но я показал им свой учебник по бальзамированию. Парни шутили, старались показать себя крутыми, не хотели, чтобы их считали слабаками. А Барри вел себя по-другому. Казалось, он…

– Заинтересовался?

– Скорее, был возбужден. Его заинтересовало не бальзамирование, а сведения о реконструкции тел. Ему понравились картины травм. Тяжких увечий. И тому подобное. Через неделю он опять подошел ко мне, уже один. Мы разговорились. Понимаете, у нас много общего…

«Да, – подумала я. – Вы оба извращенные психопаты».

– Вы помогали ему избавляться от тел во время учебы в университете?

– Нет. Пока я там учился, такого не было. Я начал помогать ему, когда был интерном в похоронном бюро в Шампейн-Урбана. Мы поддерживали связь, а однажды он позвонил мне и сказал: «Хочешь свежую?»

– Свежий труп?

– Да. Он все еще учился в Южном. Он сказал, что она числится пропавшей и ему нужна моя помощь, чтобы избавиться от нее.

– Это был кто-то, кого он убил?

– Да. Так что я отправился в Южный, чтобы ее забрать. Он здорово ее отделал, но она была еще теплой.

В одном глазу у Деррика появилось нечто мечтательное, другой его глаз все время пялился куда-то вдаль.

– И вы похоронили ее в закрытом гробу вместе с другим телом.

Он посмотрел на меня обоими глазами. Впервые за все время.

– Как вы догадались?

– Вы помните имена, Деррик?

– Эту девушку звали Мелоди. Она была очень красивой.

– Мелоди Стефанопулос?

Он кивнул.

– А с кем вы ее похоронили.

– Его фамилия была Эрнандес. Худой парень. Умер от рака языка. У него почти не осталось нижней челюсти. Я положил обоих в один гроб и похоронил на кладбище Гринвиль. Красивая была церемония, много цветов.

Я вытащила блокнот и все записала.

– От скольких вы еще избавились?

– В похоронном бюро Урбаны не было своего крематория, поэтому, когда я получил работу в Чикаго, все стало гораздо проще. Иногда, если позволяли обстоятельства, я все равно упаковывал по двое. Кремация – это такая чушь. Может, вы и не поверите, но я считаю, что смерть священна. Похороны – священный ритуал.

– Сколько человек он убил, Деррик?

– Всего около восемнадцати женщин, за все пятнадцать лет. Я похоронил девятерых.

– Вы помните имена?

Он застенчиво улыбнулся:

– Конечно. Я помню всех. Каждую из них.

– Но почему бы вам не дать об этом показания? Просто рассказать?

Рашло опять взвился:

– Я не буду давать показания! Вы не заставите меня это сделать!

– Спокойно, Деррик. Возьмите себя в руки.

– Я не буду этого делать!

– Но вам не придется идти в суд. Достаточно…

– Он мне нравится.

В этот момент Пруденза вернулся с кофе. Он подал мне чашку и сахарницу.

– Деррик, – я старалась говорить как можно убедительнее, – Барри собирается вас убить.

– Я не могу его предать. Он понимает меня. Он – единственный, кто меня понимает. Я не буду давать показания. Вы и так сможете доказать, что это он убил их всех.

– Как? Каким образом?

– Он любит кусать. На всех убитых им девушках остались следы укусов.

– Это правда?

– Точно вам говорю.

Этого было вполне достаточно. Если мы эксгумируем тело Эрнандеса и найдем тело Мелоди Стефанопулос со следами зубов на нем, его будут судить в Карбондейле. А поскольку это произошло несколько лет назад, опухоль мозга его уже не спасет.

Я поставила кофе на столик, даже не отпив, и достала свой сотовый. Деррик схватил меня за ногу:

– Вы должны мне помочь.

– Я пришлю несколько человек, чтобы охранять дом.

– А как насчет программы защиты свидетелей? Ну, где людям дают новые имена?

Я набирала номер Либби.

– Возможно, если Фуллер выберется.

– Меня могут устроить в другое похоронное бюро?

– С вас сняли обвинения, Деррик, но я не думаю, что вам позволят продолжать практику.

Он заплакал. Я поблагодарила Прудензу и по пути к машине оставила Либби сообщение на автоответчике. Затем позвонила Эрбу.

– Что?

– Послушай, Эрб, наши разборки продолжим позже. Я еду в Карбондейл, и мне нужна твоя помощь.

– Говори.

Я рассказала ему, и он согласился заняться этим делом. До Университета Южного Иллинойса было пять часов езды. Я выехала на скоростную автостраду и помчалась на юг.

Когда до Карбондейла оставалось миль шестьдесят, позвонила Либби.

– Присяжные уже думают над вердиктом.

– Как ты выступила?

– Не так здорово, как Гарсиа. – Я представила, в каком она сейчас настроении. – Будь я среди присяжных, я бы тоже сочла его невиновным.

– Если его освободят, придется следить за ним, пока мы не возьмем ордер на арест в Карбондейле.

– А это получится?

– Если Рашло не врет, шансы велики.

– Держи меня в курсе.

– Ты тоже.

Через сорок минут я встретилась с начальником полиции Карбондейла, Шелби Дунканом, на кладбище Гринвиль. С ним были женщина из отдела здравоохранения, окружной коронер, помощник директора кладбища и несколько рабочих.

Эрб сдержал слово: все разрешения получены и те, кто нужен, были уже на месте.

Холодный и ненастный день отлично подходил для проведения эксгумации. Мы стояли группой, подняв воротники и засунув руки в карманы, пока рабочие раскапывали могилу Эрнандеса.

Через час они дошли до бетона. На кладбищах Иллинойса все гробы помещались в бетонное основание. Поэтому земля не проваливалась, проникая в гроб, и на поверхности кладбища виднелось множество впадин на месте могил.

Два человека в рабочих комбинезонах, расширив края выкопанной ямы, вкрутили в крышку бетонного склепа штыри с кольцами. Затем к ним привязали веревки и вытащили из ямы крышку. Далее из бетонного основания извлекли гроб и аккуратно поставили его рядом с вынутой плитой.