Анри Лёвенбрюк - Завещание веков

— Вам больно?

— Нет-нет.

Баджи откашлялся, прежде чем вступить в разговор:

— Мне очень жаль, но надо бы кое-что проверить.

— Что? — спросил я.

— Ваш мобильник… он зарегистрирован на ваше имя?

— Нет. Я купил временную карту и назвался вымышленным именем.

— Прекрасно. А что у вас? — спросил он, повернувшись к Софи.

— У меня обычный мобильник… на мое имя… Вы думаете, что…

— Да, — оборвал ее Баджи. — Вам нужно вынуть чип прямо сейчас. Было бы разумнее, чтобы вы тоже купили временную карту. Кроме того, в машине у меня бронежилеты, и вам обоим следовало бы их носить.

— Вы шутите? — фыркнула Софи.

— Нет, он не шутит, — вмешался я. — Полагаю, он прав. Уверяю вас, пуля прошла совсем рядом, и мне хочется нацепить на себя все бронежилеты мира!

— Ладно, я согласна, — сдалась Софи.

— Наденете их, как только сядете в машину, — распорядился Баджи. — Мне жаль, что приходится навязывать вам это, но…

— Я понимаю, — кивнула Софи.

Я снова улыбнулся и, опершись на стол, придвинул свой стул поближе к ней.

— Ну? — спросил я. — Рукопись…

— Да. Рукопись. На чем мы остановились? — в некоторой растерянности сказала она.

Я улыбнулся. Наш разговор казался совершенно сюрреалистичным здесь, на самой верхотуре Центра Помпиду.

— Мы дошли до Карла Великого, — подсказал я.

— Ах да. Вы действительно хотите, чтобы я рассказывала сейчас?

— Ну хоть начните!

— Подождите! — предложила Софи. — Давайте сначала закажем по стаканчику. — Не откажусь выпить немного виски, — согласился я. — Баджи, вам что-нибудь взять?

— «Перье рондель», — автоматически отозвался телохранитель.

Софи сделала заказ.

— Ну, — настойчиво повторил я. — Вы должны рассказать мне, каким образом Йорденский камень перешел от Харуна ар-Рашида к Карлу Великому.

Софи взглянула на меня с симпатией и одобрением. Ей казалось забавным, что мне так не терпится узнать о ее открытиях. История Йорденского камня и в самом деле была захватывающей, но больше всего мне хотелось покончить со всем этим. Я мечтал только об одном: завершить дело и отдохнуть с ней. Позволить себе заслуженный отпуск. К примеру, съездить куда-нибудь, подальше отсюда. Однако сейчас я желал знать.

— В сущности, — начала она, поглядывая по сторонам с целью убедиться, что никто нас не подслушивает, — все и началось с Карла Великого и с его стремления выступить в роли защитника христианства. В то время взоры всех христиан были обращены на Иерусалим. Между тем священный город уже полтора столетия находился в руках арабов.

— Это не облегчало задачу, — заметил я.

— Это было проще, чем могло бы показаться, — возразила Софи. — Как я вам сказала вчера, мусульмане христиан, в общем, не трогали, и обе конфессии сравнительно мирно сосуществовали. Мусульмане молились в мечети Омара, но не препятствовали христианам совершать паломничество к местам, связанным с Христом. Разрешали они и патриарху Иерусалимскому отмечать все праздники торжественным богослужением. А вот христианские общины в Палестине часто становились жертвами бедуинов-кочевников. Именно поэтому Карл Великий решил отправить посольство к халифу Багдадскому с целью улучшить положение христиан.

— Разве Карл Великий не воевал с мусульманами?

— Нет, с этими не воевал. К тому же у них имелись общие враги.

— А именно?

— Испанский халифат, который был постоянной угрозой для Карла Великого и одновременно для Харуна ар-Рашида, поскольку претендовал на власть во всем мусульманском мире. Но главным врагом оставалась Византия. В общем, интересы Карла Великого и Харуна ар-Рашида во многом совпадали, и они могли договориться. Франкские послы были очень хорошо приняты халифом Багдадским. Между семьсот девяносто седьмым и восемьсот вторым годом Карл Великий и Харун ар-Рашид ещё несколько раз обменялись посольствами, и каждое из них получало богатые дары. Самый известный дар халифа императору — знаменитый слон Абуль-Аббас.

— Да, что-то такое я припоминаю…

— Но самое интересное — это история протектората на Святой земле.

В этот момент официантка принесла нам напитки. Я с удовольствием отхлебнул виски из своего стакана.

— С этим соглашаются не все историки, — продолжила Софи, — но будто бы халиф даровал Карлу Великому право владеть Иерусалимом. Некоторые историки считают, что Харун ар-Рашид уступил императору всю Святую землю, другие же, на мой взгляд, более реалистично полагают, что речь шла о чисто символическом жесте: халиф отдал во владение христиан Гроб Господень, точнее даже, место погребения Христа. Этой точки зрения придерживается, например, Артур Кляйнклауц. Как бы там ни было, символика эта имела большое значение: халиф возвращал императору то место, где зародилось христианство. Но Кляйнклауц ничего не пишет о том, что Харун ар-Рашид подчеркнул важность своего жеста, подарив Карлу Великому не менее символический предмет…

— Йорденский камень.

— Да. Драгоценность, принадлежавшую Христу которой, согласно нашей гипотезе, на протяжении многих поколений владели халифы.

— Почему же историки об этом не рассказывают?

— Я не говорила, что историки об этом не рассказывают. Я сказала, что об этом не рассказывает Кляйнкдауц. Зато в одном из номеров «Ревю историк» за 1928 год была напечатана статья Бедье — и, поверьте, мне пришлось попотеть, чтобы найти ее! — о дарах Харуна ар-Ращида франкскому посольству. Там упомянут Йорденский камень! Ну и наконец, документ вашего отца доказывает, что Карл Великий владел Йорденским камнем. CQFD. [43] Се qu'il fallait demontrer — что и требовалось доказать (франц.)

— Браво! На этом и завершается текст Дюрера?

— Не совсем. Вспомните, в тексте, найденном вашим отцом, говорилось, что Карл Великий подарил Камень Алкуину…

Каждый раз, когда Софи садилась на своего любимого конька, я чувствовал себя полным невеждой. Мне было очень стыдно, но я понимал, что ей это очень нравится и забавляет ее. И я видел, что сидевший рядом со мной Баджи также стал прислушиваться к нашему разговору. Очевидно, история наша его заинтересовала.

— …Алкуин, англосаксонский клирик, возглавлял кафедральную школу в Йорке. Это был гениальный писатель и мыслитель, его считали одним из столпов английской христианской культуры. Поэтому Карл Великий пригласил его во Францию и доверил ему руководство своей придворной школой в Ахене. Они прекрасно поладили, и Алкуин возглавил всю образовательную политику Карла Великого. Алкуин стоит у истоков того, что историки называют каролингским возрождением. В конце концов он стал самым верным советником императора, и, когда в семьсот девяносто шестом году удалился в аббатство Святого Мартина в Туре, Карл осыпал его дарами, в числе которых был Йорденский камень. Доказательство мы имеем, в частности, в том тексте, который нашел и прислал мне по факсу ваш отец. В восемьсот четвертом году Алкуин умирает, и есть предположение, что Камень он оставил монахам аббатства, скорее всего, копиистам скриптория. Затем, в девятом веке, аббатство было разграблено норманнами. И с той поры след Йорденского камня теряется. Ваш отец усиленно разыскивал его, но, похоже, ничего не нашел. Я тоже искала и не обнаружила никаких следов Йорденского камня в течение почти трех столетий, пока он не появляется вновь в тысяча сто тридцатом году, в руках святого Бернара, который в тысяча сто пятнадцатом году основал Клервосское аббатство и сам стал первым его настоятелем. Он был одной из ключевых фигур христианского мира и оказывал громадное влияние на Людовика VI, затем на его сына Людовика VII. Будучи полемистом по натуре, он не стеснялся критиковать пап и давать им советы. Но вас интересует прежде всего его связь с тамплиерами…