Джадсон Филипс - Убить, чтобы остаться

Джадсон ФИЛИПС

УБИТЬ, ЧТОБЫ ОСТАТЬСЯ

ЧАСТЬ 1

Глава 1

Вокруг "Мэдисон Сквер Гарден" бесновалась толпа, на три четверти состоявшая из подростков.

Джонни Сэндз возвращается на эстраду!

Подъезжающие лимузины выплескивали элегантных женщин в мехах и драгоценностях, которых сопровождали стройные загорелые мужчины, политиков, наслаждавшихся блеском юпитеров и щелканьем фотоаппаратов, миллионеров...

Первый концерт Джонни Сэндза после двух лет уединения! Джонни Сэндз с его трубой и проникающим в душу голосом. Он согласился принять участие в благотворительном вечере Фонда борьбы с респираторными заболеваниями. Разумеется, ожидалось выступление и других известных актеров, певцов, рок-групп, джазовых оркестров. Конферансье Мюррей Клинг уступал, пожалуй, только Бобу Хоупу. Но не он, а Джонни Сэндз собрал эту огромную толпу у "Гарден".

Знаменитости все прибывали. Знаменитости и те, кого толпа принимала за знаменитость. Как, например, этого высокого сухощавого мужчину лет тридцати пяти в смокинге цвета бордо, прошитом золотой ниткой, с золотистыми волосами и профилем, как у греческого бога, вычеканенного на древних монетах. Рядом, держа его под руку, шла черноволосая красавица. Естественно, такая пара не могла остаться незамеченной.

Какая-то девушка, раскрасневшаяся от волнения, нырнула под канат ограждения:

- Пожалуйста, автограф! Золотоволосый красавец улыбнулся:

- Зачем вам мой автограф? Вы даже не знаете, кто я. Девушка нервно засмеялась:

- Конечно, знаю. Пожалуйста!

Он взял из ее рук блокнот и ручку; на чистом листке появилось единственное слово: Квист. Девушка взглянула, и у нее вытянулось лицо. Она действительно не знала, кто расписался у нее в блокноте.

Квист и его дама вошли в холл. Молодой человек в смокинге, стоявший у служебного входа, махнул им рукой. Его лицо блестело от пота.

- Привет, Лидия! - поздоровался он с женщиной. - Джулиан, все пропало!

- О? - брови Квиста изумленно изогнулись.

- Он не сможет приехать.

- Кто он?

- Джонни Сэндз.

Светло-синие глаза Квиста превратились в щелочки.

- Пьянчужка, - процедил он.

- Нет-нет. Дело совсем в другом, Джулиан. Пойдем лучше со мной. Тут нам не поговорить.

Молодой человек открыл дверь с табличкой "Посторонним вход воспрещен", Квист и его дама последовали за ним. В кабинете уже собралось с полдюжины человек, среди них Мюррей Клинг и едва сдерживающая слезы миссис Мэриан Шеер, вице-президент комитета Джонни Сэндза, по существу, взявшая на себя всю организацию вечера.

- Вопрос в том, что нам делать, - говорил Мюррей Клинг. - То ли постараться удержать зрителей, то ли прямо сказать им, что Джонни, возможно, не приедет, и смотреть, как они тысячами покидают зал.

- О боже! - простонала миссис Шеер.

- Не мог бы кто-нибудь из вас рассказать... - начал Квист. Все заговорили одновременно.

- Бобби! - рявкнул Квист.

Молодой человек, встретивший их в холле, вытер лицо белоснежным носовым платком.

- Джонни вылетел из Чикаго. Через двадцать минут неизвестный позвонил в полицию и сказал, что в самолет подложена бомба. Пришлось повернуть назад. И одному богу известно, когда будет следующий рейс.

Зазвонил телефон. Управляющий "Гарден", снявший трубку, подозвал Квиста:

- Вас. Я думаю, это Сэндз. Квист протиснулся к телефону.

- Джулиан?

- Да, Джонни, - этот голос можно было узнать с первого слова.

- Ну просто чертовское невезение!

- Где ты?

- В аэропорту. В Чикаго. Вылет через десять-двенадцать минут.

- Значит, ты успеешь к полуночи. Бомба была?

- Ложная тревога. Какой-то псих вздумал пошутить.

- Ты понимаешь, что зал набит битком?

- Отлично! - расхохотался Джонни. - Расскажи им, что произошло. О бомбе сообщат и газеты, и радио, и телевидение. Пусть они не думают, что это выдумка. Пообещай им, что я буду петь до утра, если они дождутся меня.

- Ждать придется долго, Джонни.

- Они подождут. Мне пора. До встречи, дружище. Рейс семьсот четырнадцать.

"Джулиан Квист ассошиэйтс" - одна из ведущих рекламных компаний страны. Среди ее клиентов бизнесмены, политики, актеры, музыканты, балетные труппы, художественные галереи, музеи.

Джулиан Квист - президент компании. Черноволосая красавица, с которой он пришел на концерт, Лидия Мортон, и молодой человек в смокинге, Бобби Гиллард, - его сотрудники. Квист несколько лет вел дела Джонни и принимал самое активное участие в подготовке благотворительного вечера в "Гарден". И вот теперь от него ждали немедленного разрешения всех проблем.

- Джонни вылетает из Чикаго через пять-десять минут, - объявил Квист. - Менее чем через два часа он будет в Нью-Йорке. Рейс номер семьсот четырнадцать. Бобби, договорись о полицейском эскорте из аэропорта.

- Хорошо.

- Сюда он приедет не раньше половины двенадцатого, - заметил Мюррей Клинг. - Как мы дотянем до этого часа?

- Начнем вечер, словно ничего не случилось. Его и не ждут в начале программы. Я постараюсь найти кого-нибудь из известных комментаторов, может быть, Уолтера Кронкайта, и попрошу его зачитать зрителям послание Джонни.

- Какое послание?

- Он обещал петь до утра, если они дождутся его.

- О боже, а у меня свидание, - вздохнул Мюррей Клинг.

Уголок рта Квиста чуть дергался. Он взглянул на Лидию Мортон:

- У меня тоже. Мы делаем все это не ради Джонни, Клинг. Ради десятков тысяч больных людей.

- А если у меня кончатся шутки?

- До этого, я думаю, не дойдет. Не будем терять времени. Зрители ждут.

Джонни Сэндз, эстрадная суперзвезда, неожиданно покинул сцену два года тому назад в возрасте пятидесяти шести лет. Десятилетия он удерживался на вершине славы, стал мультимиллионером, легендой своего времени. Он был в одном ряду с Фрэнком Синатрой и Бингом Кросби. Карьера Джонни не отличалась оригинальностью. Начинал он где-то на Среднем Западе, в маленьком оркестре, пел и играл на трубе. С оркестром приехал в Нью-Йорк, выступал в одном из модных кафе на Пятьдесят второй улице. В конце концов их пригласили в театр "Парамаунт". Джонни заметили сразу. Зал просто сходил с ума, когда он исполнял свое соло на трубе, девицы восторженно вопили и стонали от его песен. Его пластинки расходились фантастическими тиражами. Журнал "Варьете", эта библия шоу-бизнеса, назвал его белым Луи Армстронгом. Журнал ошибся. Джонни Сэндз никого не копировал, ни на кого не походил. Он мог петь, как Синатра, играть на трубе, как Армстронг, и воспламенял женскую аудиторию, как никто другой.

Джонни был четырежды женат. Он играл на бегах, тратил деньги, повсюду его сопровождала свита. Но, несмотря на его экстравагантность, душа Джонни не очерствела. Чаще, чем кто-либо другой, он участвовал в благотворительных концертах, всегда помогал и молодым, и сходящим со сцены. Он не боялся конкуренции и никому не завидовал. Джонни Сэндз был уникальной и незабываемой личностью.