Андраш Тотис - Голос

Он уже совсем было успокоился, как вдруг зазвонил телефон. Он действительно не хотел убивать того человека. Это вышло случайно — типичный несчастный случай. У него зачесаласъ нога, и он поскреб правой пяткой левую лодыжку как раз в тот момент, когда подходил поезд. Возможно, и его самого подтолкнули. Даже наверняка. Кому не приходилось чесать одной ногой другую, не теряя при этом равновесия!

Он думал, что звонит Вера, и удивился, услышав мужской голос. Пока до него дошел смысл сказанного, на другом конце уже повесили трубку. «Убийца!» — произнес неизвестный. А почему он убийца? В самом худшем случае его действия можно квалифицировать как преступную неосторожность, повлекшую за собой смертельный исход. К таким заковыристым выражениям приучила его десятилетняя адвокатская практика. «Преступная неосторожность…» Почесал ногу, только и всего.

Он едва дотронулся до того человека. Потеряв равновесие, качнулся, почувствовал, что его рука наткнулась на что-то мягкое, — и вдруг стоявший перед ним низкорослый мужчина средних лет в дешевом плаще и с потертым портфелем исчез, будто рухнул со сцены в оркестровую яму. Пожалуй, только неловкое, беспомощное движение растопыренных рук говорило о том, что это падает не бесчувственный манекен, а некто, пытающийся найти поручень, опору и не желающий умирать.

Он надеялся, что тому не пришлось долго мучиться. Вероятно. Бедняга еще не успел упасть на рельсы, как его ударило и поволокло передним вагоном состава.

Он направился было к бару, но потом подумал, что лучше, пожалуй, сварить кофе. Надо трезво во всем разобраться. Он же в конце концов адвокат. А вдруг кого-то из его клиентов обвинили бы в убийстве из-за того, что тот почесал правой пяткой левую лодыжку? Смешно. А если все-таки обвинят? Могут найтись свидетели… Он отхлебнул кофе и, поморщившись, поставил чашку. Встал и заходил кругами по комнате, с каждым поворотом приближаясь к бару.

Следующий звонок застал его в конторе. Он как раз собирался диктовать. Моника, закинув ногу на ногу, откинулась на стуле и с приготовленным блокнотом в руках ждала, когда он закончит разговор. Ноги у нее были толстые и бесформенные.

— Скажите, что вы тогда почувствовали?

Он сразу узнал этот голос — запомнил по одному-единственному брошенному вчера слову. Голос был ровный и бесстрастный, как у человека, привыкшего выступать перед публикой. Хорошо поставленный голос. Никаких эмоций. И вчера ни ненависти, ни отвращения не чувствовалось в голосе, назвавшем его убийцей. Незнакомец просто дал ему понять, что все знает. А сейчас так же спокойно осведомился:

— Говорят, в подобных случаях человек испытывает какой-то приятный зуд. Это в самом деле так? Уж вы-то должны знать…

Он бросил трубку. Моника грызла ногти. У нее были длинные неухоженные ногти с наполовину облупившимся красным лаком. Блокнот лежал у нее на коленях.

Он принялся диктовать: «По мнению истца, ответчик умышленно запер садовые ворота и тем самым вынудил…» Моника усердно записывала, и он улыбнулся. «Можешь говорить, дружок, все, что тебе вздумается. Все равно ничего ты не докажешь».

— Я вчера провел эксперимент, — сказал на другой день незнакомец. — Мне раньше и в голову не приходило, с какой силой надо толкнуть человека, чтобы он упал под поезд метро! — Послышалось хихиканье. — Не беспокойтесь, я никого не убил. Кстати, вам уже известно, кто пострадавший? В газете написано. Этот несчастный был инженером. Разведен, трое детей… Да, жизнь быстротечна.

Он положил трубку. Теперь уже без колебаний налил себе двойной джин. И потом целый вечер не отходил от телефона. Нo незнакомец позвонил только через два дня.

— Ну что, вы уже прочитали о нем?

Он нe ответил. Прочитал, конечно. Пять газет просмотрел, прежде чем нашел эту информацию. На последней странице, петитом, среди всяких пустяков. Но кто же это все-таки звонит? Странно, что ему до сих пор и в голову не приходило задаться этим вопросом. Незнакомец в тот момент явно стоял где-то рядом. Он напряг память, вполуха слушая замысловатые разглагольствования невидимого собеседника.

— Когда человек cтoит в расслабленной позе, он опирается только на одну ногу, а вторая в это время бездействует. И если ему надо быстро сделать шаг, он переставляет вперед именно эту свободную ногу. То есть опорная нога у него на какой-то миг остается сзади. Если его в это время слегка подтолкнуть в спину, то тяжесть тела просто переместится на переднюю ногу, только и всего. Это если толчок несильный. Вы меня понимаете?

«Чушь! — подумал он. — Я до этого человека едва дотронулся».

— Кстати, я ведь все видел. Бедняга именно так и стоял. Опирался на правую ногу, а левая была впереди.

Кто бы это мог быть? Вся картина ясно, как наяву, возникла перед его мысленным взором: стоящий впереди мужчина, нелепо взмахнув руками, внезапно исчезает, и сразу же появляется вырвавшийся из туннеля электропоезд. Душераздирающий металлический скрежет тормозов, потом возгласы ужаса. Крики, толчея. Интересно, что никто не вскрикнул в тот момент, когда мужчина рухнул вниз. Крики раздались уже позже. Это он хорошо запомнил. А вот лица… ни одно не зацепилось в памяти. Еще он помнит, что долго выбирался из толпы, стараясь особенно не толкаться и не привлекать внимания.

— Кто вы? — спросил он.

— Допустим, ваша совесть, — снова невыносимо дурацкий смешок. — Банально, нe правда ли?

— Сколько вы хотите? — Теперь он уже чувствовал себя довольно уверенно, осталось только узнать цену. Немного удивило его, что незнакомeц вместо ответа повесил трубку. А впрочем, ничего странного. Набивает цену. Обычный прием перед сделкой.

На другой день голос застал его в конторе. У него были клиенты, и он едва не сказал: «Перезвоните попозже!» Но потом ему пришло в голову, что тем самым он, пожалуй, признал бы наличие между ними определенных отношений, некоего сговора.

— Мне еще ни разу не приходилось иметь дела с адвокатами, — пустился в объяснения незнакомец.

— Ну и что?

— Трудновато будет. Вы настолько привыкли выгораживать других, что инстинктивно найдете оправдание и для себя. Нелегко быть вашей совестью.

Он не осмелился в присутствии клиентов прямо спросить, сколько же тот хочет. Поставил вопрос по-другому: обдумал ли незнакомец вчерашнее предложение?

— О да, конечно. Я же говорю: с вами все будет не так-то просто.

Он поймал себя на том, что постоянно проверяет на улице, нет ли за ним слежки. В метро он теперь не ездил, предпочитал даже в часы пик пользоваться машиной, несмотря на трудности с парковкой и затраты на бензин. При этом петлял по маленьким улочкам, все время посматривая в зеркало заднего вида. Если же шел пешком, то и дело украдкой озирался и, останавливаясь у зеркальных витрин, настороженно разглядывал прохожих.