Ян Флеминг - Шпион, который любил меня

Я заерзала от нетерпения, мне хотелось, чтобы эта лекция поскорее окончилась и я могла уйти.

- Я заканчиваю. Осталось совсем немного, мисс Мишель. Я знаю, что вы думаете обо мне как о нахале, но с тех пор как я, служа в полиции, перешагнул через средний возраст, меня стал интересовать, как я это называю послеродовой период, наступающий после таких происшествий. Особенно, когда выживший участник происшествия молод и на него произвело сильное впечатление, то, через что ему пришлось пройти. Если можно, мисс, хотелось бы поделиться с вами одной мыслью, и после этого я пожелаю вам всяческих удач и благополучного путешествия на этом вашем маленьком безумном мотороллере.

Глаза капитана Стонора продолжали смотреть в мои, но в них сбился фокус. Я знала, что услышу сейчас нечто, идущее от всего сердца. Это так редко случается при общении с детьми. Я забыла о том, что хотела поскорее уйти, и вся обратилась в слух.

- Подпольная война, о которой я говорил - преступная битва, которая идет не прекращаясь, неважно между конкретно кем - между полицейскими и грабителями, между шпионами и контрразведчиками... Это сражение между обученными армиями. Одна сражается на стороне закона или за то, что ее страна считает справедливым, другая является противницей закона и справедливости. - В этот момент капитан Стонор разговаривал сам с собой. Мне показалось, что он говорил нечто, чрезвычайно для него важное, о чем, вероятно, он говорил и в своих выступлениях или статьях в каком-нибудь полицейском журнале. - Но у представителей высших эшелонов всех этих сил, у самых искусных профессионалов, участвующих в этой войне есть одно смертельно опасное качество. Оно свойственно всем - и "нашим" и "не нашим". - В подтверждение этих слов сжатый кулак капитана медленно опустился на деревянную крышку стола. В его глазах светилась преданность своему делу и праведный гнев. - У руководителей и гангстеров, у ФБР, у оперативного состава, у шпионов высшего класса, у контрразведчиков - у всех у них холодные сердца. Они хладнокровные, безжалостные, жестокие убийцы, мисс Мишель. Да, даже у "друзей", так же как и у "врагов". Они вынуждены быть такими. Они не выживут, если такими не будут. Вы меня понимаете? - Глаза капитана снова были в фокусе и смотрели на меня с дружеским расположением. Я была взволнована, но мне стыдно в этом признаться, сердце мое оставалось глухо. - Потому мне хотелось бы, чтобы вы запомнили следующее, моя дорогая. Я переговорил с Вашингтоном и разузнал кое-что о господине Бонде. У него выдающийся послужной список. Но держитесь подальше от всех этих людей. Они не для вас. Неважно, как их зовут - Джеймс Бонд или Стрелок Моргант. Они оба и все им подобные живут в джунглях, где вы провели лишь несколько часов и откуда вам удалось вырваться. Поэтому пусть у вас не будет ни сладких воспоминаний об одном, ни кошмарных - о другом. Они оба отличаются от вам подобных. Это просто совсем другой тип людей. - Капитан Стонор улыбнулся. Это как ястребы и голуби, если вы извините меня за это банальное сравнение. Вы меня поняли? - Должно быть, по выражению моего лица нельзя было сказать, что я все это восприняла сердцем. Голос его стал резким:

- Ладно. Тогда пойдемте.

Капитан Стонор встал и я последовала за ним. Я не знала, что сказать. Я вспомнила свою первую реакцию, когда Джеймс Бонд появился в двери мотеля: О, боже, еще один из этих! Но я помнила и его улыбку, его поцелуи, его руки, обнимающие меня. Я смиренно шла рядом с этим большим уютным человеком, который с самыми добрыми намерениями поделился со мной этими мыслями. Но единственное, что мне хочется - плотно позавтракать и наконец выспаться где-нибудь за сотни миль от этого мотеля с романтическим названием "Сонные сосны".

Когда я уезжала, было уже двенадцать часов дня. Капитан Стонор сказал, что у меня будет масса хлопот с прессой, но он постарается не допустить ее ко мне как можно дольше. Я могла сообщить им о Джеймсе Бонде все, кроме того, чем мы занимались и где его можно найти. Он мог быть просто человеком, который вовремя появился, сделал свое дело и поехал дальше.

Я упаковала сумки, а молодой полицейский лейтенант Морроу прикрепил их к моему мотороллеру и выкатил "Веспу" на дорогу. Пока мы шли по лужайке, он сказал: "Следите за выбоинами, на дороге в Гленз Фолз, мисс. Иные из них такие глубокие, что подъезжая к ним, лучше сигналить: на дне могут уже находиться другие водители таких вот маленьких машин". Я засмеялась. Он был четок, весел и молод, но без лишних сантиментов и склонен к авантюрам, судя по всему. Вероятно, он был более подходящим для меня типом мужчины.

Я попрощалась с капитаном Стонором и поблагодарила его. Затем, видимо, не без оснований решив, что вид у меня глуповатый, надела защитный шлем, опустила похожие на блюдца очки, села на мотороллер и нажала на педаль стартера. Слава богу, маленький двигатель завелся сразу! Сейчас я им покажу! Я быстро выжала сцепление и резко рванула машину. Кругом из-под заднего колеса полетела рыхлая грязь и галька. А я умчалась как ракета и через десять секунд включив прямую передачу, ехала с ровной скоростью, сорок миль в час. Поверхность дороги, насколько видел глаз впереди выглядела нормально. Поэтому я позволила себе обернуться и нахально подняла руку в прощальном приветствии. Маленькая группа полицейских, стоящая перед дымящимся строением офиса, энергично ответила тем же. А потом я поехала по длинной, прямой дороже, окаймленной двумя рядами столетних сосен. Мне показалось, что соснам жаль отпускать меня, не оставив в памяти никакого следа.

Никакого? А что это там капитан детективов говорил насчет сердечных "шрамов"? Я ведь ему не поверила тогда. Мои "шрамы" залечил чужеземец, который спал с пистолетом под подушкой, секретный агент, который был известен только под своим кодовым номером.

Секретный агент? Да плевать мне на его профессию! Номер? Я его уже забыла! Я точно знала, кто он был и какой он был. И каждую мелочь, связанную с ним, я буду всю жизнь хранить в своем сердце.