Доминик Сильвен - Дочь самурая

Лола почувствовала, что у нее в мозгу неожиданно замигала красная лампочка. Она как будто увидела юного Диего в толпе заключенных. Вдруг вспомнился подросток, арестованный за воровство в магазине. Он вскрыл себе вены в ее кабинете. Мальчишка ни за что на свете не хотел возвращаться в тюрьму. Потому что в Флери какой-то подонок опустил его. Она помнила тот допрос, словно все произошло вчера, и лицо испанца наложилось на лицо того парнишки. Ингрид, выпрямившись на стуле, не промолвила ни слова, но Лола уже не могла остановиться.

— Тебя изнасиловали, верно?

— На костях выпали две шестерки. Вы выиграли. Если полиция отправит меня в Мадрид, тем хуже. Но даже если своих друзей там я могу пересчитать по пальцам, все равно их больше, чем здесь.

— Ответь на вопрос, — сказала она.

Ей было за себя стыдно. В «Красавицах» вдруг стало слишком жарко. Но рука Ингрид легла на руку Диего, и с минуту никто не двигался. Он поднял голову и подождал, когда они обе посмотрят ему в глаза.

— Он был почти импотент, мне повезло. Если можно так сказать.

Он начал расстегивать рубашку. Ингрид поднесла руку к губам, а Лола выругалась. Лола увидела следы ожогов. И слова hijo de puta. [20] Сын шлюхи (исп.). Долго пришлось ему терпеть, пока их толстые и тонкие штрихи не запечатлелись на его коже.

— Подарок от его дружков. В их мире мачо непременно нужно запечатлеть свои подвиги. Я стал ставкой в игре. Те, кто ненавидел моего отца, знали, что у него есть союзники, готовые отомстить за честь сына. Эти люди за мной наблюдали, но не смогли помешать заклеймить меня. Я даже думаю, что им пришлось пойти на это после переговоров. Я отсидел шесть месяцев, но мне показалось, что гораздо дольше.

Он уже застегнул рубашку, Ингрид вполголоса утешала его.

«Черт возьми, я — настоящий толстокожий инквизитор. Один из тех, кому приходится сминать на своем пути молодые побеги. Уже недостаточно цивилизованных методов, чтобы распознавать врагов…»

Размышления Лолы прервались с приходом Мориса Бонена. Ну и пусть. Диего уже так плохо, что вряд ли станет хуже.

— Вот беда, этот грешный мир еще грешнее, чем я воображал. Чертов комиссаришка опустил меня ниже плинтуса! Но я взял его измором.

— В этом мы не сомневались, Морис, — ответила Лола.

— Спасибо, что вступились за меня, девочки.

— Не за что, — откликнулась Ингрид.

— Мы использовали грязные деньги Жюля Паризи, — призналась Лола, при этом Ингрид чуть было не поперхнулась вином. Лола взглянула на нее с вызовом: гнойник вскрывают скальпелем, и действовать надо решительно. Опыт у тебя уже есть.

— Знаю, — спокойно сказал Морис.

Подруги изумленно уставились на него.

Диего Карли теперь выглядел таким же спокойным, незыблемым, тихим и стойким, как Пиренеи в ночную пору. «Сейчас это самая правильная стратегия», — подумала Лола. И если это не прямой расчет, то вызывает искреннее восхищение.

— Откуда? — спросила она.

— Мне рассказал Бартельми. Дельный мальчонка, твой бывший зам. Он рассудил так: не для того мы избавляемся от старого Мориса, чтобы он тут же свалился нам на голову, после того как переломает ноги этому мерзавцу Жюлю и повырывает усы у своего придурка свояка. Ну я и пообещал ему не трогать ни того ни другого.

— Это правда, Морис?

— Паризи не стоят того. Ты заметила? Булочник просто псих. Только и знает, что улыбается. В переносном смысле все они живут нагишом под неусыпным оком своей веб-камеры. Будь сейчас семидесятые годы, они ползали бы, задрав задницы, по плато в Ларзаке. [21] Плато на Юго-Западе Франции, в 1970-х гг. захваченное Жозе Бове, чтобы помешать военным построить там полигон. Бове превратил его в процветающее хозяйство, где в наши дни делают сыр рокфор. С той лишь разницей, что кроме баранов это бы никому не мешало. Не будь они так смешны, они были бы ужасны.

«Слава богу, — подумала Лола. — Папаша Динамит вернулся к нам целым и невредимым. Но в таком случае стоит ли сейчас его знакомить с Диего Карли?» Испанец удивил ее, сам бросившись на амбразуры. Определенно, мужества идальго было не занимать, и он начинал ей нравиться.

— Я познакомился с Паризи, и я совершенно согласен с вами, мсье Бонен.

— А кто вы?

— Диего Карли. Я очень сожалею о том, что случилось с Алис. И я собирался вам об этом сказать.

Глаза Мориса сузились, превратившись в две черные щелочки; Диего глазом не моргнул. Лоле стало больно за обоих мужчин. Хадиджа Дюшан не решалась приблизиться, чтобы предложить им хлеба или хорошую дозу чего-нибудь отвлекающего, Максим стоял у плиты в своей тихой кухне. Впрочем, и Лола боролась со страстным желанием укрыться там же. Вместо этого она подозвала Хлою.

— Кальвадос 1946 года из особого запаса хозяина — для нас всех! И поживей, детка!

— Ты не знаешь, что я хотел с тобой сделать, гаденыш, — наконец произнес Максим. — Ты не можешь знать.

Диего все так же прямо сидел на своем стуле. Ингрид положила руку на плечо Мориса. Подоспела Хлоя с четырьмя рюмками и кальвадосом.

— Давайте вместе выпьем эту горькую влагу, — приказала Лола всем присутствующим. — И помянем Алис. Благодаря этому очистительному обряду мы не только забудем старое, но и причастимся, чтобы сегодня нам хватило мужества. Пусть Диего гаденыш, но он еще очень злостный хакер. Сегодня вечером его мишень — Ришар Паризи. Мы все сейчас хакнем булочную. И это только начало.

— За Алис! — решительно произнес Диего, первым поднимая свой бокал.

Лола последовала его примеру. Ингрид сделала то же самое, обняв Папашу Динамита. Старик взял свою рюмку, подержал в руке, залпом выпил, вместо того чтобы выплеснуть испанцу в глаза, и сказал удивительно нежным голосом:

— За тебя, моя Алис. Ты в надежных руках.

Затем он поднялся, похлопал Ингрид и Лолу по плечу и собрался уходить.

— Морис, мне не дает покоя одна вещь, — остановила его Лола. — У Алис в сумке был словарь пиджин. Ты не знаешь, почему?

Он ласково улыбнулся. Оказывается, он незаметно подбрасывал книги и проспекты, надеясь, что они подействуют на дочь на подсознательном уровне.

— И заставят Алис убежать на край света, чтобы забыть там о своих невзгодах и особенно обо всех в мире гаденышах.

Диего молча проглотил оскорбление.

— Одно из моих посланий достигло цели, — продолжал Морис. — Как знать, может быть, Алис все же села бы в этот самолет. Я, по крайней мере, попытался что-то сделать.

И он ушел, не оглянувшись на уязвленного Диего Карли. «На парня словно выплеснули ушат тяжелых воспоминаний», — подумала Лола.

— Допивай-ка кальвадос, — приказала она. — Ты тоже, Ингрид. Пойдем прогуляемся по Интернету.

— Так это серьезно, насчет того чтобы хакнуть? — недоверчиво спросила ее подруга.