Анна Малышева - Тело в шляпе

— А если кто-то отошел от дел, прибыли с ним приходится делить?

— Ты имеешь в виду Гарцева? О его уходе от дел в компьютерном мире было много разговоров. Но общий принцип такой: если кто-то из отцов-основателей перестает работать, они передоговариваются, кому сколько в свете его ухода. К тому же того, кто отошел от дел, вполне можно надуть. Откуда он может знать о реальном положении дел?

— Так он лезет во все, документы проверяет, — попыталась возразить я.

— Алексаша, даже налоговая полиция не может их толком проверить. Документы же надо где-то взять. Где они, эти документы, куда они запропастились? Да и были ли вообще? Нет, обмануть бездельника — не проблема. Если ты в этой каше не варишься вместе со всеми, то контролировать что бы то ни было тебе будет очень трудно.

С Сашей я проговорила больше двух часов, с очень-очень большой пользой для себя, но ему не удалось развеять мои подозрения по поводу Кусяшкина. Вернувшись в редакцию, я предалась созданию эпохального материала и просидела, надо отдать должное моему трудолюбию, до десяти вечера. Потом провозилась, собираясь, пока — то, пока — се. В общем, только в одиннадцать я вышла на волю и поехала домой.

Последующие события я помню не очень отчетливо, поскольку все происходило быстро, как при ускоренной перемотке пленки. Помню, что было очень страшно. Сначала — шаги за спиной, а в таком тихом и безлюдном переулке, как наш, это уже достаточно неприятно. Потом обозначились «владельцы» шагов в количестве двух верзил отвратительного вида, потом один бросился ко мне и вырвал из рук сумку, заметьте, с диктофоном и свеженаписанным материалом. Не столько из любви к своему имуществу, сколько от страха, я вцепилась в сумку мертвой хваткой, то есть дала ему понять, что сумку мне отдавать не хочется. Он настаивал и привлек к нашей молчаливой дискуссии товарища. Если бы мы играли в перетягивание каната, у меня не было бы никаких шансов одолеть этих двоих, но игра была другая, они просто таскали меня вместе с сумкой туда-сюда до тех пор, пока сильный толчок в спину не выбросил меня на проезжую часть. Последнее, что я услышала, был отвратительный визг резины по асфальту.

Иван был родом из Новосибирска, его родители до сих пор жили там. При этом все студенческие годы их семья — Иван, Ирина, Лиза — были на иждивении у ее мамы, и родители Ивана помогать им не считали нужным. Почему, хотелось бы спросить? Вопрос, который Ирина задавала себе регулярно. Ее мама еще работала, но зарплату медсестры большой никак не назовешь. Отец умер, когда Ирина училась в десятом классе, но даже тогда, когда он был жив, достаток в семье был весьма скромным. Отец был слишком мягким и слишком интеллигентным, денег зарабатывать не умел и был счастлив своей должностью старшего научного сотрудника в каком-то НИИ. К тому же в последние годы он тихо спивался, на что уходила большая часть его. скромной зарплаты.

Иван где-то что-то подрабатывал, но эти деньги уходили больше на развлечения, чем на жизнь.

В трудные моменты Ирина не стеснялась напоминать Ивану, ЧТО она для него сделала.

Торчал бы сейчас в своем Новосибирске — раз; и если бы не мама, которая кормила его все студенчество и Лизой занималась, фиг бы он так окрутел — два. Это теперь мама для него слишком простая, а тогда все ему нравилось — и котлетки, и чистые пеленки, и то, что посуду за ним моют, и что ночью ребенок спать не мешает, потому что детская кроватка — в маминой комнате.

Ирина, к тому же очень обстоятельно, с цифрами и фактами в руках, умела доказывать, что жизнь домохозяйки и матери — тяжелейший труд, который лишь частично, лишь слегка может быть оплачен высокими заработками мужа. Убедить в этом Ивана было несложно, равно как и в том, что работать, имея ДЕТЕЙ и ДОМ, позволяют себе только безответственные ехидны.

С Ромой они всерьез поссорились и, собственно, так толком и не помирились больше, после того, как он позволил себе в этом усомниться.

— Ир, не смеши меня, — сказал он однажды в присутствии Ивана, что было расценено Ириной как попытка вбить клин и подорвать ее авторитет в глазах мужа, — неужели ты думаешь, что Ваня не нашел бы себе мцсквичку, при его-то популярности у девчонок? Или ты считаешь, что он умер бы с голоду, если бы не женился на тебе? Выжил бы как-нибудь, уверяю тебя. А то, что Лиза пла-хала в комнате у твоей мамы, так ведь рожать на третьем курсе — это ты придумала, а не он. Почему он должен тебе рукоплескать и благодарить за то что ребенок не у него над ухом орал?

Что касается загулов родного мужа, когда он исчезал на неделю-другую на рыбалку, охоту или "отдохнуть от всего, так вымотался", то Ирина относилась к ним плохо, но терпимо. Во всяком случае, у нее всегда была возможность впоследствии отыграться и потребовать компенсации. Многие приписывали ей женскую мудрость, говорили, что она "делает вид, что ничего не замечает". Ничего подобного — все она замечала, но прекрасно отдавала себе отчет, что ничего с этим поделать не может. К тому же Иван привыкал возвращаться, а привычка — вторая натура. Цикличность загулов успокаивала: ушел — вернулся, ушел — вернулся. Главное, чтобы из ритма не выбивался. Ирина называла временные пропажи мужа "критическими днями": "Так организм устроен, что поделаешь, со всеми бывает".

К тому же — не цойман, не вор. Она могла сколько угодно предполагать или догадываться, что подразумевается под очередной «рыбалкой», но ведь не видела же она этого собственными глазами. И не хотела видеть и знать. Поэтому логика железная — она регулярно устраивала облавы, подробно выспрашивала подружек в ВИНТе — с кем, куда, надолго ли? И — ничего конкретного.

.

Попался Иван только один раз, и совершенно случайно. В тот раз Ирина его специально не ловила; она знала, где он, но ей и в голову не могло прийти… Как минимум пару раз в неделю среди дня он наведывался в квартиру тещи, "чтоб спокойно поработать — без телефонов, без посетителей". Неля Павловна все дни напролет проводила у Ирины, с детьми, и потому ее квартира была пуста и безлюдна. Но однажды теща Кусяшкина вернулась существенно раньше обычного. Собственно, ничего ТАКОГО она там не увидела, просто в квартире с Иваном была девушка. Но Ирине оказалось достаточно. Скандал был грандиозный, Ирина даже собрала вещи, детей и уехала к маме, в ту самую квартиру, пообещав заняться разводом в самые ближайшие дни. Это не было инсценировкой, Ирина действительно переживала, плакала, чувствовала себя оскорбленной.

Мероприятие закончилось успешно — Иван страшно испугался. Он звонил по двадцать раз на дню, оправдывался, уговаривал, просил прощения. Она простила, тем более что жить в однокомнатной квартире вчетвером уже не было никакой мочи.