Маргарет Форд - Уик-энд

Новая мысль пришла в голову Поппи. Миссис Сигрэм большую часть времени казалась рассеянной, однако иногда она весьма кстати проявляла рассудительность.

- Харри, по-твоему, Макс не будет иметь ничего против того, что ты один повезешь Лайлу на пикник?

- Он только обрадуется. Я знаю Макса. Она слишком опекает его. Эта материнская забота утомляет Макса. Лайла вечно требует, чтобы он перестал пить, меньше ел, надел свитер, поберег нервы, вовремя принял таблетку. Макс обрадуется возможности избавиться от неё на несколько часов.

- Но он нуждается в такой заботе.

- Вы, женщины, все так думаете. Его, вероятно, тошнит от этого. Как он живет, черт возьми, во время турне? Она же не сопровождает его в каждой поездке.

- Думаю, нет.

Она снова стала как бы отсутствующей. Харри Сигрэм принял её капитуляцию как должное. Он верил в свою способность понимать людей. Он имел колоссальный успех в области фотосъемки экстравагантной одежды, превосходно владел техникой сюрреалистической рекламы. Ему хорошо платили за это. Но роскошная жизнь Харри оплачивалась не только профессиональными гонорарами.

Харри был ловким дельцом. Он уже десять лет находился на вершине своего бизнеса и использовал каждую возможность для расширения связей, укрепления отношений, извлечения дополнительных доходов из каждой командировки. Его винный погреб был заполнен бутылками, присланными непосредственно с португальских и французских винных заводов (он снимал в обеих странах процесс приготовления вина); в нескольких домашних барах Харри в городе и на острове хранились импортные и отечественные алкогольные напитки, купленные со скидкой. На каждое рождество он получал копченую индейку с одной вермонтской фермы, где Харри когда-то скрывался от разгневанного издателя. Все его автомобили и лодки покупались им на особых условиях после рекламных съемок для головного офиса. Харри всегда знал кого-то в любом агентстве, отрасли промышленности или полицейском управлении.

В любой точке земного шара он всегда тянулся к богатым, преуспевающим, могущественным. Он игнорировал остальные девяносто девять процентов мирового населения. Для него эта часть являлась несущественной. Так уж он был устроен.

Он охотился с магараджей в Индии, рыбачил с греческим кораблестроительным магнатом и подыскал превосходную любовницу для азиатского диктатора.

В каждом заметном городе он знал, к кому обратиться по любому вопросу. Ему всегда удавалось получить номер с красивым видом в заполненном отеле, столик в многолюдном ресторане ( где он, как правило, имел знакомых в администрации) или достать билет на любой авиарейс. Он имел портного в Лондоне для пошива твидовых костюмов и другого портного в Гонконге для пошива летних костюмов. Харри говорил, что это скорее забавляло его, нежели было вызвано необходимостью.

Частично его успех объяснялся феноменальной памятью на имена, лица и человеческие взаимоотношения. Если люди имели основание верить в существование абсолютной памяти, то причиной этого был Харри. Он, несомненно, обладал ею. Все знали о его знакомствах с английской и итальянской аристократией. (Среди французов и испанцев он признавал только очень богатых. Сложнее было с немцами из-за их родства с английской короной.) Он коллекционировал любопытные пустячки обо всех своих знакомых и изумлял друзей описанием того, что они ели, пили или носили на себе на вечеринках десять лет тому назад. Конечно, люди радовались тому, что он помнит это. Они часто консультировались с ним, чтобы разрешить какой-нибудь спор или пари. Харри наверняка это знает, говорили они, посылая ему телеграмму или звоня по телефону из другого города.

Входя в лондонскую гостиную, он мог тотчас сказать, сменила ли хозяйка ситец на стенах со времени его последнего визита; он был всегда в курсе художественных событий Шотландии. Он мог с первого взгляда узнать парижский оригинал, но испытывал особое уважение к некоторым американским художникам. Каждую деталь, каждый мелкий факт, хранившиеся в его памяти, он рано или поздно использовал в своих интересах.

Он женился на фотомодели Поппи Бейнбридж семь лет тому назад.

В интервале от двадцати до двадцати шести лет Поппи имела большой профессиональный успех. Она была вечной путешественницей, цыганкой, неожиданно возвращавшейся из своих поездок, чтобы украсить собой стол в дорогом ресторане. Она редко раскрывала рот, напоминая эффектную куклу из папье-маше. Ее фотографировали в экзотических местах в невообразимых туалетах и позах. Она всегда была немного рассеянной и отстраненной, безразличной к работе и людям - мужчинам и женщинам. Она ела нерегулярно и что попало, но главным образом сыр со слабым чаем. Она была бледной девушкой-тростинкой с большими глазами на широком, красиво очерченном лице. В те дни она говорила, что пьет только шампанское, но это было ложью.

Она часто врала. На самом деле она пила что угодно, но алкоголь и курение значили для неё так же мало, как и люди. Она часто меняла цвет волос и однажды сделала их розовыми. Позже она отрицала это. Живя в своей темной квартире (она находила удобным никогда не раздвигать шторы - это позволяло скрывать пыль и беспорядок), она была бледной, как сырой шампиньон, выросший в густой тени. Она имела вид туберкулезной больной. Когда на Поппи существовал большой спрос, коричневый загар был немодным для фотомоделей. Лишь позже богачи открыли преимущества такого цвета кожи.

Выйдя замуж за Харри, она проводила все летние уик-энды на острове, много плавала и была светло-коричневой. Конечно, её лицо с раскосыми зелеными глазами, всегда казавшимися расфокусированными, по-прежнему оставалось эффектным. Ее каштановые волосы были длинными. Она имела три парика и два шиньона. Она научилась немного готовить, но по-прежнему относилась к еде равнодушно. Она умела вести светскую беседу со знаменитостями. Она перестала засыпать в присутствии скучных гостей.

Летний дом Сигрэмов находился на острове Паудэш; они владели там ещё двумя островами. Один площадью в пять акров назывался Блюбери-айленд. Второй маленький скалистый пятачок, утыканный вечнозелеными деревьями, располагался в сотне ярдов от первого и назывался Блюбери-айленд II.

Острова служили убежищем от городской жизни, но отнюдь не от цивилизации. На большом острове имелись электрогенератор и система водоснабжения. Огромный дом из кирпича и бруса был оснащен шестью каминами, самыми современными проигрывателем и магнитофоном, большим пианино и видеомагнитофоном. Чета Сигрэмов держала в эллинге маленькую флотилию, состоявшую из катера с каютой, двух пятнадцатифутовых моторок, весельной лодки и каноэ.