Наталья Александрова - Порванная струна

– Ну и что с того? Вызывали как свидетеля.

– В общем, я все рассказала матери. Она имеет право знать, что происходит с ее сыном, – высокопарно высказалась бабуля.

Вот это удружила! Ведь тысячу раз просил ее ничего матери не говорить о моих делах. Потому что мать все разбалтывает своему мужу, хотя знает, что его совершенно не интересует то, что касается нас с бабулей. Но не может человек ничего в себе удержать! Эх, бабуля, какой же ты козырь дала им против меня! И так маман пилит при каждой встрече, чтобы устраивался на приличную работу, и даже предлагала обратиться по этому поводу к своему фээсбэшнику. Но я тогда так на нее посмотрел, что даже до маман все дошло, и она вопрос этот больше не поднимала.

– Зря ты это, – только и сказал я, нельзя же бабулю волновать, она и так в последнее время часто на сердце жалуется.

Старший следователь прокуратуры Анна Николаевна Громова была женщиной думающей. Работала она по своей специальности много лет и работу свою не то чтобы любила, но относилась к ней с большой ответственностью. Была она очень неглупа и внимательна, а также в процессе трудовой деятельности приобрела огромный опыт и знание человеческой природы. И это знание подсказывало ей, что с молодым человеком, который недавно побывал в ее кабинете, с Андрианом Журавлевым, не все так просто. Внимательно за ним наблюдая, следователь Громова вроде бы не заметила в его поведении ничего особенного, но интуиция подсказывала ей, что молодой человек чего-то недоговаривает. Возможно, он делал это неумышленно, но следователь Анна Николаевна Громова свои сомнения толковала всегда не в пользу обвиняемого, такая уж у нее сформировалась позиция.

Справедливости ради следует признать, что сомнения эти были личного плана, Анна Николаевна никому о них не рассказывала и даже не доверяла их бумаге. И если ее позиция оказывалась ошибочной, она признавала такой факт без колебаний. Это было сделать нетрудно, потому что никому, кроме себя, не приходилось признаваться в своей ошибке.

В случае с Андрианом Журавлевым Громову несколько насторожила некоторая нарочитость в его поведении. Молодой человек был невысок ростом и неказист, причем эту свою неказистость он усиленно подчеркивал, находясь в кабинете следователя.

Общеизвестно, что мужчины маленького роста испытывают всевозможные комплексы. Громова очень внимательно расспросила потерпевшую старушку и выяснила, что Журавлев сам вызвался догнать девушку, никто его об этом не просил, даже отговаривали. То есть он убежал с твердым намерением догнать девушку и отобрать у нее сумки… На что он, интересно, рассчитывал? На то, что старуху ограбила доходяга-наркоманка… Допустим. Допустим также, что девушку он не видел, но сумел отобрать у бомжа сумку.

По просьбе Громовой оперативники нашли того самого бомжа. Он проводил время в окрестностях Литейного проспекта – либо возле магазина, либо у теплой стены старой котельной. Журавлев очень хорошо описал бомжа, найти его оказалось проще простого. Дядька был запущенный донельзя, отвратительный и грязный, но не полностью отощавший, а напротив, здорово озверевший. И чтобы отобрать у него законную добычу, требовалось приложить немалые усилия.

Сомнения следователя Громовой возросли, и она распорядилась послать кого-нибудь поприличнее к Журавлеву домой и осторожненько так побеседовать там с его домашними на предмет выяснения обстановки.

На следующий день, дождавшись, когда Андриан Журавлев удалится из дома, молодой мужчина располагающей наружности позвонил в дверь его квартиры. Дверь открыла, на цепочку, правда, маленькая сухонькая старушка, оказавшаяся бабушкой подозреваемого. Увидев милицейское удостоверение, она очень испугалась, так что оперу пришлось долго ее успокаивать. Он сказал бабушке, что пришел выяснить у ее внука кое-какие пустяковые вопросы и попросил разрешения его подождать. Старушка согласилась и, с готовностью отвечая на умело поставленные вопросы, поведала товарищу из милиции, какой замечательный у нее внук, как он заботится о ней, помогает по хозяйству. И хоть человек он молодой, но серьезный – не бегает по дискотекам и барам, Боже упаси, не водит в квартиру сомнительных девиц. Да он вообще не пьет и не курит, потому что много занимается спортом.

Опер сделал вид, что удивился – такой, мол, неказистый с виду, каким же спортом он занимается?

Что вы, обиделась бабушка, не смотрите, что он росту невысокого. Он, Андрюшенька, очень сильный и ловкий, с детства занимался акробатикой, во всесоюзных соревнованиях участвовал, правда, для юниоров. А потом занялся бегом и карате. Бегает очень быстро и выносливый, каждое утро километров по десять пробегает. И еще ходит куда-то в зал тренироваться, а летом на даче…

– Неужели кирпичи разрубает? – усмехнулся опер.

– Нет, не кирпичи, а что досочку вот такой толщины, так я сама видела. – Бабуля поджала губы.

– Не может быть!

И бабушка, чтобы поддержать реноме любимого внука, показала оперу и наградные кубки, и фотографии, и даже спрятанную в шкафу нунчаку – две безобидные с виду палочки, пользуясь которыми опытный мастер может запросто убить своего противника.

Ого! – насторожился опер и, позвонив прямо из этой квартиры, негромко произнес в трубку несколько слов, после чего удалился, сердечно распрощавшись с бабушкой и вежливо отказавшись от чая.

Они взяли меня прямо на улице возле дома. Времени было не много – около семи вечера. Я шел от метро к дому, задумался, расслабился и опомнился, только когда двое жлобов возникли рядом и схватили меня под руки.

– В чем дело, ребята? – миролюбиво спросил я.

– Милиция! – гаркнул один мне прямо в ухо. – Уголовный розыск!

Здорово они были похожи на ментов из сериала – такие же куртки и шапочки, и морды тоже такие же. Судя по всему, они и являлись самыми настоящими ментами – хотя на братков тоже смахивали немножко. Но с братками у меня никаких неприятностей быть не могло – я человек тихий, спокойный, работа у меня не пыльная, дорогу никому не перебегаю. А вот с милицией, похоже, начались заморочки.

– Придется поехать с нами, – издевательски растягивая слова, начал тот мент, что стоял справа, – если ты не против, конечно.

– Я конечно, против, – в тон ему ответил я, – но вам ведь мое «против» по барабану.

Второй мент, тот что слева, в это время ловко обшарил мои карманы, но не нашел там ничего особенного. Он достал мой паспорт, но даже не стал его смотреть, а просто спрятал в карман, из чего я сделал вывод, что менты ждали именно меня, а не просто налетели на случайного человека.

– Не вздумай чего выкинуть! – предупредил меня левый мент.

Они были так похожи, что казались братьями. В машине, зажатый с двух сторон на заднем сиденье, я задумался.