Чингиз Абдуллаев - Отравитель

– Значит, в этом виноваты отчасти и вы, – рассудительно заявил Дронго. – Их двадцать миллионов по всему миру, а вас раз в двадцать пять больше. И денег у арабских шейхов куда больше, чем у всех еврейских миллиардеров вместе взятых. Но вы не можете объединиться, не можете даже договориться друг с другом. Для вас арабское единство, не говоря уже о мусульманском единстве – пустой звук. Шииты ненавидят суннитов, фарсы не любят арабов, те, в свою очередь, не доверяют туркам, ортодоксальные режимы не верят светским, те подозревают их в подготовках заговоров. Курды и турки убивают друг друга. В общем, одни сплошные подозрения. И в этом безумном мире Израиль пытается выживать, в окружении многочисленных арабских государств. Что ему и удается.

– Вы правы, – согласился Тауфик Шукри, – мы ненавидим друг друга еще больше, чем своих врагов.

В дверь позвонили. Телохранитель поспешил открыть. На пороге стояла невысокая худая женшина лет пятидесяти. У нее были уже начинающие седеть волосы, чуть вытянутое лицо, длинный вертикально идущий нос, словно разделявший лицо пополам и нависавший над верхней губой. Печальные, уставшие глаза. Женщина взглянула на обоих мужчин и кивнула Тауфику Шукри, которого она знала.

– Это Варвара Константиновна, – представил ее телохранитель, – домработница нашей квартиры. А это господин Дронго, он расследует убийство уважаемого Виалята Ашрафи, да будет земля ему пухом.

Женщина вошла в дом, сняла косынку, пальто. На ней были джинсы и свитер грубой вязки. Она осторожно прошла на кухню. Очевидно, ей будет сложно беседовать в другом месте, понял Дронго. И пройдя на кухню, уселся напротив нее за столом.

– Что вам нужно? – тихо спросила Варвара Константиновна. – Чем я могу вам помочь?

– Вы давно работаете здесь?

– С того момента, как господин Ашрафи снял эту квартиру. Меня пригласили через его компанию. Сказали, чтобы я приходила сюда два раза в неделю, когда его не будет дома, чтобы ему не мешать. Мне выдали запасной ключ, и я стала приходить. Один раз пришла в неурочное время, когда хозяин был дома с гостями. После этого я стала звонить и уточнять, когда мне можно прийти.

– Что входило в ваши обязанности?

– Менять постельное белье и полотенца, вытирать пыль, мыть посуду, в общем все хлопоты по дому.

– Он вам дополнительно платил?

– Иногда оставлял на столике деньги. Один раз оставил, но я не взяла. Тогда он написал записку, чтобы я забрала деньги. Оставлял по двести-триста долларов.

– Что-нибудь необычное в доме вы находили? Какие-нибудь чужие предметы? Или чужие вещи?

– Один раз женские колготки, – спокойно сообщила она. – На телевизоре лежали две пары новых колготок. Я еще удивилась, зачем ему женские колготки. Наверно купил для своей знакомой и забыл о них. Я переложила их на кровать. В следуюший раз их уже не было.

– В доме несколько кроватей и диванов. Они обычно были разобранными?

Она посмотрела на Тауфика Шукри, словно уточняя, можно ли все говорить. Тот кивнул, разрешая рассказывать.

– Здесь всегда был беспорядок. Но я все убирала, – спокойно сообщила она.

– Один раз его знакомая оставила воду в ванной открытой и залила соседей внизу. Вы тогда работали?

– Мне позвонили от его имени и сказали, чтобы я приехала. Когда я вошла сюда, никого дома не было. Но соседей внизу они залили, я спускалась вниз и все сама убирала. Две комнаты были в воде.

– Кто там живет?

– Я их не знаю. Мужчина и женщина. Молодые люди. Лет тридцать или тридцать пять. Детей у них, кажется, нет.

– Они были расстроены? Может, рассержены?

– Нет. Оба смеялись.

– Что еще необычного случилось в этой квартире за последний год?

– Ничего, кроме смерти самого хозяина.

– Как это было? Вы ведь должны были появляться здесь только в его отсутствие?

– Да, я позвонила его секретарю. Она сказала, что он поедет на выставку, потом заглянет на полчаса домой и снова уедет. Я пришла днем, когда он должен был отсутствовать. Хотела открыть дверь, но она была заперта изнутри. Тогда я позвонила, постучала, крикнула. Мне никто не отвечал. Я спустилась вниз и позвонила от охранника. Опять никто не ответил. Там Паша сидел, молодой охранник. Он сразу решил в милицию звонить. Я его даже отговаривала, думала, устал хозяин, заснул. Но Павел милицию вызвал. Они приехали, долго стучали. Никто не отзывался. Потом в офис компании позвонили. Вызвали какого-то специалиста, который должен был открыть дверь. Но там замок изнутри был заперт. Приехали другие сотрудники с таким аппаратом особенным... Вырезали замок, открыли дверь и мы все вошли. Хозяин лежал на диване, и было видно, что он уже не жилец.

– Рядом был какой-нибудь стакан или тарелка?

– Ничего не было. Меня сразу удалили и вызвали еще много людей. Разных экспертов, как они говорили. Потом еще приехали ребята из офиса. Тауфик приехал. Плакал даже, – показала она на телохранителя. Тот отвернулся.

– Больше я ничего не знаю. Меня домой отправили. А через неделю следователь вызвал. Разные вопросы задавал, и я ему честно на все ответила. Только он про постель меня не спрашивал. И про залитого соседа снизу тоже не узнавал. Больше спрашивал про разные записки или людей, которые здесь могли быть. Но я же никого не видела. Только три или четыре раза Тауфик приезжал, продукты разные привозил, воду, когда я здесь была. А больше я никого не знаю. Так следователю и сказала. Через месяц мне позвонили и попросили, чтобы снова сюда приехала, вытирать пыль. Я и приехала. Платят хорошо, вовремя, почему мне нужно отказываться?

– И все?

– Нет, не все. Потом еще какой-то иностранец приехал. С переводчицей. Все спрашивал меня о том, как жил хозяин, что он ел, какие напитки обычно пил. Откуда я это знаю? Что в холодильнике лежало, то, наверно, и пил. Только я в этих винах не разбираюсь. Еще бар был большой в гостиной, в серванте. Он и сейчас там есть. А что хозяин любил пить, я не знаю. Может, чай любил или кофе. И насчет еды я ничего не знала. Тарелки оставляли в посудомоечной машине, а мусор обычно Петя Голованов выносил. Это их водитель был. Я оставляла мусорные мешки у дверей, и он их забирал.

– На кухне есть мусоропровод, – вспомнил Дронго.

– Нет. Прежние хозяева его замуровали. Они здесь не живут и боялись, что через мусоропровод к ним крысы пролезут от других соседей. Здесь многие крышки мусоропроводов приварили, чтобы не пользоваться. Ну и правильно сделали. Кто хочет мусор выбросить, сам несет свои пакеты вниз.

– Разумно, – согласился Дронго. – А напротив соседи появлялись?

– Ни разу. Он живет, говорят, где-то во Франции. Пускай живет. Денег, видимо, много, хочет их тратить. Такую большую квартиру пустой оставил и сам уехал туда. Говорят, от кризиса подальше. Все продал и уехал во Францию. А вот квартиру оставил, жалко наверно. Раньше такие квартиры миллионов пять стоили. А сейчас раза в два или в три в цене упали. Обидно ему было за такие деньги свою квартиру отдавать. Вот он ее поэтому запер и уехал.