Чингиз Абдуллаев - Отравитель

– Откуда вы знаете? Может, это были его гостьи?

– Я уже пожилой человек, господин Дронго, и умею отличать обычных женщин от тех, кого покупают за большие деньги. Этих привозили на специальных машинах с охраной. Я все видел...

– Может, в таком случае вы знаете, кто его убил?

– Этого я не знаю, – хитро улыбнулся Давид Аронович, – но если такой человек, как вы, взялся за расследование этого преступления, то я думаю, вы его раскроете. Может, зайдем к нам? Соня будет вам очень рада.

– Нет, спасибо, в следующий раз, – ответил Дронго. – Спасибо за приглашение. А вы давно переехали в Москву?

– Уже двадцать лет. Еще до этого распада, – ответил Давид Аронович. – Как поживает ваш папа? Он тогда очень помог мне, и я этого никогда не забуду.

Отец Дронго был известным адвокатом, и он тогда вытащил одного из самых талантливых «цеховиков», работавших в Баку, – Давида Ароновича Савицкого, из тюрьмы. Во времена, когда оправдательный приговор был почти немыслимой роскошью, дело отправили на доследование и затем закрыли, выпустив Савицкого за недоказанностью обвинения. Самое смешное заключалось в том, что Давид Аронович действительно нарушал все советские законы о кооперации, частном предпринимательстве и хищениях государственной собственности в особо крупных размерах. Но делал это таким безупречным образом, что не нарушал советских законов. Формально не нарушал. Однако ОБХСС получил задание посадить Савицкого в тюрьму от партийных органов. И его посадили без достаточных улик и без всяких оснований. В любой демократической стране мира его бы сразу оправдали. Но тогда дело растянулось на два года и закончилось освобождением Савицкого. Он этого никогда не забывал.

– Папы не стало в прошлом году, – ответил Дронго.

– Ой, как жалко, – покачал головой Давид Аронович. – Он был таким светлым человеком. Мир его праху. У нас, евреев, говорят, что если вы спасете хотя бы одного человека, хотя бы одну душу, то и тогда вам даровано место в раю с праведниками. Ваш папа спас меня от неминуемого расстрела и, значит, уже обеспечил себе место в раю. А скольким людям он вообще помог. Не переживайте, он был очень хорошим человеком.

– Спасибо, – кивнул Дронго, направляясь к лестнице.

– Не забывайте, что я всегда готов вам помочь, – крикнул Савицкий на прощание.

Дронго спустился вниз. Он в который раз вошел в квартиру, где погиб Вилаят Ашрафи. Осмотрел входную дверь, прошел к дивану. Тауфик Шукри следил за ним, не говоря ни слова. Дронго уселся в кресло.

– Вот и все, – выдохнул он, – я по крайней мере знаю, как убили твоего бывшего шефа.

– Как его убили? – сразу спросил телохранитель.

– Пока рано говорить, – пояснил Дронго, – сначала нужно найти самого убийцу.

Он позвонил Эдгару Вейдеманису.

– Все телефонные звонки, которые были сделаны погибшим в день убийства. Все входящие и исходящие, – попросил он.

– Данные находятся у следователя, – пояснил Эдгар, – он проверяет всех позвонивших. Насколько я знаю, проверка уже закончена, и она ничего не дала.

– Нужно еще раз проверить, – твердо заявил Дронго, – обязательно еще раз все проверить. Убийца точно знал, что Вилаят Ашрафи появится в доме сразу после полудня. И приготовился. Более того, я только сейчас понял, насколько убийца был осведомлен. Ведь на восемнадцатом этаже никто не живет, кроме Вилаята Ашрафи. А с телохранителем он обычно в кабине лифта не поднимался. Значит, в два часа дня к себе мог подняться на восемнадцатый этаж только убитый. Остается обработать ядом именно кнопку восемнадцатого этажа. И тогда все.

– Рискованное мероприятие, – с сомнением произнес Эдгар, – нужно все очень тщательно рассчитать.

– Он все и рассчитал, – сказал Дронго. – Я приеду, и мы снова просмотрим весь список. Убийца обязательно должен быть среди жильцов дома. Иначе его бы обязательно зарегистрировали и отметили в журнале. Но в день убийства незнакомых не было.

– Тогда зачем ему убивать бизнесмена, если это обычный сосед. Какие причины, в чем логика преступления?

– Пока не знаю. Но чувствую, что подобрался достаточно близко. Остается все проверить.

Он увидел, как на дисплее его телефонного аппарата загорелся номер вызывающего абонента. Дронго нахмурился. Это был незнакомый номер. Как и любой нормальный человек, он боялся незнакомых телефонных звонков. Но, верный своим принципам, он попрощался с Эдгаром и ответил:

– Я слушаю вас.

– Говорит следователь по особо важным делам Федосеев, – услышал он приглушенный голос, – вы господин Дронго?

– Меня обычно так называют, – сказал он свою излюбленную фразу.

– Примерно так мне и сказали. Я веду расследование по делу об убийстве господина Вилаята Ашрафи Мостоуфи, египетского бизнесмена, отравленного в Москве примерно три месяца назад.

– Очень приятно. Вы позвонили, чтобы сообщить мне об этом?

– Нет, – не принял шутку Федосеев, – насколько мне удалось узнать, вы развили в нашем городе невероятную активность, успев побывать во многих местах. Только учтите, господин сыщик, что вы не местный, и у нас иностранцам не разрешена процессуальная деятельность. Поэтому при любой оплошности я потребую сразу выслать вас из страны.

– Для начала очень даже солидно, – пробормотал Дронго. – Это все, что вы хотели мне сказать?

– Нет, не все. Хотел сказать, что вы напрасно дали согласие на частное расследование. Прокуратура проводит официальное расследование в связи со смертью иностранного гражданина. И вы все равно ничего не найдете. Вам, наверно, не сообщили, что здесь был до вас частный детектив из Нидерландов, который тоже ничего не сумел найти. Это все не так просто, господин Дронго. Насколько я знаю, даже в детективной литературе нет ни одного случая, когда иностранец успешно справлялся бы с раскрытием преступлений.

– Вы плохо читали книги, – пробормотал Дронго. – Один из самых известных сыщиков в мире был Эркюль Пуаро. Он обычно расследовал все преступления, совершаемые английскими джентльменами и их женами. А ведь он был бельгийцем по рождению и гражданству.

– Вы не Пуаро, – разозлился Федосеев. – И вообще считайте, что я вас предупредил. У нас есть конкретный подозреваемый, с которым мы уже работаем. Я думаю, что через неделю мы уже выйдем на признательные показания. Здесь все ясно. Никто другой отравить Ашрафи просто не мог. Либо водитель, либо телохранитель. Третьего просто нет.

– Вы ошибаетесь, – возразил Дронго, – убийца совсем другой человек. Это как раз не водитель и не телохранитель. У меня есть абсолютно точные данные о том, как было совершено убийство. И я могу доказать невиновность водителя, которого вы так упрямо пытается изобличить. Конечно, если ему не давать есть, пить и спать, то уже через неделю он даст признательные показания. Но я говорю вам о настоящем расследовании...