Эдвард Айронс - Корлотта Кортес

— Дарелл!!!

Искаженный расстоянием голос, полный еле сдерживаемой ярости, долетел из башни и прокатился эхом по пакгаузу. Он не ответил. Должно быть крикнул Хустино. Из пререканий охранников понял, каким образом получил несколько минут отсрочки. Просто Хустино выходил на улицу, то ли в какой-нибудь соседний дом, то ли в гостиницу, над которой мигала красная вывеска. Наверное, подручные, обнаружив тело своего товарища у подножия лестницы, ошибочно посчитали его смерть за несчастный случай. Но вот явился Хустино и сразу сообразил, в чем дело.

Тяжелые шаги грохотали по ступеням. Остановились. Опять пошли. На предпоследней площадке, вне поля зрения, люди зашептались, по-видимому, совещаясь. Дарелл через щель взглянул на электрическую лампочку, освещавшую место перед его дверью. Он мог бы выстрелить в нее, но наступивший мрак был бы на руку только врагам. Напрягая слух, старался уловить хоть какие-нибудь признаки того, что Пабло и девушка попали в переплет. Нет, вроде все в порядке. Появилась слабая надежда — хоть бы им удалось без приключений спуститься по потайной лестнице и выскочить вон.

— Дарелл! Спускайся вниз! Мы знаем, что ты там!

Очень неуютно становилось от этих выкриков.

Он просунул дуло в щель между дверью и притолокой и вслепую нажал на курок. Никак нельзя допустить, чтобы те внизу подумали, будто ему удалось сбежать, и устремились к потайной лестнице на перехват. Хлопок выстрела глухо отдался в башне. В ответ тоже выстрелили. Пуля, не задев его, шлепнула по стальной двери. Над металлическими перилами площадки высунулась голова, а за ней рука с пистолетом. Дарелл сн ова нажал на курок. Голова исчезла.

Внизу зашептались по-испански, но так тихо, что ничего не разобрать.

— Дарелл! Мы отпустим молодую леди! Ты этого хочешь?

Хустино мог узнать его имя только от Карлотты Кортес. С того момента, как Пабло с Плежер скрылись в ванной прошло минуты две. Со стороны потайной лестницы — ни единого звука. Достаточно времени, чтобы выбраться в безопасное место, либо угодить в чужие лапы. Пора идти следом…

Он еще раз выстрелил в никуда, захлопнул дверь и запер на засов. Быстро пробежал спальню, ванную и бросился вниз по ступенькая в кромешную тьму.

Воспользоваться карандашным фонариком он не осмелился и вдруг остановился, почувствовав вокруг себя обширное пространство.

Тускло-серый квадрат окна пропускал достаточно света, чтобы разглядеть предметы мебели, какой обставляют простенькие гостиные значит, какое-то подобие жилого помещения. Сбоку узкая лестница продолжала свой путь вниз. За стеной оказалась другая комната с двухярусными койками где могли бы разместиться человек двенадцать. Казарма Хустино. Никого. Никаких следов Пабло и девушки. Лишь затхлый воздух, пропитанный вонючим запахом табачного дыма.

Сейчас он находился как раз под генеральскими апартаментами. Противопожарная дверь, как и наверху, выходила на основную лестницу. Подошел и почуял — за ней стоит человек, скорее даже не один. Что-то быстро проговорили по-испански, за дверной сталью не разберешь. Он вздрогнул, когда где-то совсем рядом раздался голос Хустино, зовущий его по имени.

Отошел от двери, протиснулся между койками и посмотрел в окно. Прямо под ним виднелась погрузочная платформа, возле которой стоял крытый брезентом грузовик, а дальше по диагонали — другое здание, где они с Пабло спустились в туннель. И тут какая-то тень мелькнула внизу — один человек, нет — двое выбежали на платформу и бросились к грузовику.

Первый забрался в кузов и откинул брезент, как будто что-то искал. Уж не бомбы ли там? Но чистая случайность помогла удостовериться: кузов пуст.

Осмотрев грузовик, люди сели в такси. Послышался звук мотора, машина, набирая скорость, вылетела на пирс, и сделав крутой поворот, скрылась за углом.

Рука, державшая револьвер, взмокла, и Дарелл, переложив его в другую руку, вытер ладонь о бедро.

На улице ни души.

Где же Пабло и девушка?

И тут он увидел их. От того самого места, где находилась незаметная дверца, где начинался туннель, отделились двое — мужчина и женщина. Выскочили на улицу и побежали прочь от набережной.

Из груди Дарелла вырвался вхдох облегчения, никто их не видел. Никто не поднял тревогу.

Итак, с одним он справился. А выполнить основное задание оказалось не по силам. Не то что бомб, даже никаких следов не обнаружил. Поэтому пора уносить ноги.

Он устремился к потайной лестнице, не ведая что чуточку опоздал. Преследователи наверху почему-то затаились — оттуда не исходило ни звука, а это не предвещало ничего хорошего.

К нему подкрадывались тени, словно волки к добычу. Но врасплох не застали. Ого, сколько их — три, пять? Лестница слишком узка, чтобы вместить всех сразу. Дарелл ударил рукояткой револьвера в расплывчатое пятно — физиономию первого, ткнул коленом второго, улоижл третьего. Спиной почувствовал дуновение холодного воздуха и понял, что сверху тоже катится глыба. Вот бы раздвоиться и отражать атаки с обеих сторон! Он рванулся вперед, увидел Хустино, хотел дотянкуться до него, но споткнулся о поверженного бандита. Тут же на спину свалилась напомерная тяжесть колени подогнулись. Попытался сбросить повисшего сзади человека, но не смог, покачнулся и загремел на цементный пол. Кто-то вмазал по ребрам. Две пары рук подхватили его и с размаху влепили в стену. И уже со всех сторон принялись колошматить сапогами.

Черный мрак окутал Дарелла и, точно водоворот, засосал на самое дно…

Сквозь густую пелену донеслись голоса.

— Quin es? [Кто это? (исп.)]

— Se llama Durell. Policia Federal. [Его зовут Дарелл. Федеральная полиция. (исп.)]

Женский голос произнес по-английски:

— Он мертв?

— Нет.

— Что с ним делать?

— Haz lo que gustes [Делай что хочешь. (исп.)], - ответил мужской голос.

Заходили взад-вперед. Мужские башмаки и туфельки на высоких каблуках.

— Estamos totalmente cubierto por la nevada [Туман, снег, слякоть. Ни зги не видать. (исп.)]. — В голосе женщины звучало отчаяние.

— Да, небольшая отсрочка.

— Любая отсрочка опасна.

Мужчина говорил с явным раздражением.

— Что я могу поделать с этим сволочным климатом? Идет снег. Его же не остановишь.

— Снег не только снежинки, идиот! Тут еще полиция и федеральные власти. Как бы снег не обернулся смертью.

— Они тоже не застрахованы. Придется выждать, вот и все.

Снова шаги. Поскрипывание пола. Дарелл ощутил запах пыли, прогнившего дерева и насыщенность воздуха влагой из-за близости воды. И холод, пробиравший до костей. Он лежал с закрытыми глазами. Что сейчас — день? Собеседники смолкли, по-видимому, наблюдали за ним — нельзя изменять ритм своего дыхания. Потом шаги стали удаляться. Еще долго он лежал не шевелясь, иногда отключаясь. А затем пришла боль и сковала все тело, над которым всласть поработали. Пошевелил во рту языком. На внутренней стороне губ, на зубах — кровь. В левом боку что-то особенно сильно дергало. В памяти всплывали недавние события. Сюда заходили мужчина и женщина, обсуждали, что с ним сделать, сетовали на погоду. Должно быть с тех пор прошло какое-то время. Скрипнула дверь, потом с глухим стуком закрылась. Минуло еще сколько-то минут в полной тишине. Кажется, остался один. Дарелл осторожно приоткрыл глаза и осмотрелся.