Михаил Окунь - Жертва запретной страсти?

По мнению защитника (и в этом он ссылается на заключение одного из экспертов), изнасилования не было: «Поза убитой – случайная. Покойная перенесена в каморку из другой комнаты, где ей были нанесены первые удары. Прямо, на обеих руках, было отнесено тело и сложено поперек кресла, как складывают ношу. И вот почему получилась поза, с одной стороны, совершенно непригодная для изнасилования, а с другой – поза, напоминающая скабрезные картинки, потому что короткие юбки задрались и ноги на покатой ручке кресла раздвинулись».

Защитник напоминает, что уже на второй день следствия был установлен факт, что Сарра «невинна и неприкосновенна». По мнению адвоката, девочку убила Семенова: «Она рыскает по Петербургу, толкается из одной кассы в другую – ибо ростовщики были всегда возлюбленными жертвами таких героев – и вдруг видит, что в кассе Мироновича хозяйничает одна девочка. Какой соблазн! Она подлащивается к ней, успевает ее очаровать и проникает в кассу. Здесь она убеждается, что никого больше нет. И страшно… и жаль девочку… но как подмывает… другого такого случая не будет… Теперь или никогда… Остальное известно: она убила».

Карабчевский в своей речи сетует на утрату важной улики – пучка волос, зажатого в руке Сары: «Вы знаете, что в первый же день следствия пропали волосы, бывшие в руках убитой девочки. Если бы они были налицо, мы бы сравнили их с волосами Семеновой. Волосы эти были не седые, стриженые, какие носит Миронович. Волосы эти были женские, черного цвета».

Кроме того, оба адвоката, последовательно рассматривая события того рокового дня, доказывают: Миронович не мог совершить убийства, у него есть алиби.

В качестве представителя гражданского истца, отца девочки (то есть с предъявлением требования об убытках), с речью выступил А. И. Урусов. По его мнению, убийцей является Миронович: «Он убил ее не с обдуманным заранее намерением, а в запальчивости и раздражении, вследствие неудавшейся попытки воспользоваться невинностью».

Влечение Мироновича, которому за пятьдесят, к тринадцатилетней девочке, Урусов доказывал тем, что хозяин систематически развращал Сарру. Он приводит слова покойной, сказанные ею одной из подруг: «Хозяин всё рассказывает о своих любовницах, он с нового года хочет отпустить отца, а меня оставить, но я и тысячу рублей не возьму. Лучше мне видеть дьявола, чем его, разбойника».

Урусов подробно разбирает алиби Мироновича и утверждает, что тот, как опытный полицейский чиновник, его себе «устроил» (следует заметить, что в деле присутствует немало косвенных улик и противоречивых свидетельских показаний, трактовка которых может быть неоднозначной).

Итак, чаши весов Фемиды снова колеблются…

На сей раз суд поставил перед присяжными лишь один вопрос: «Виновен ли Миронович в том, что вследствие внезапно охватившего его порыва гнева и страсти он нанес С. Беккер удары по голове каким-то орудием, душил ее, засунув в рот платок, отчего и последовала смерть?».

Присяжные заседатели ушли на совещание в два часа ночи. В три часа сорок пять минут они вынесли вердикт: «Да, виновен, но без преднамерения и заслуживает снисхождения».

Председатель суда попросил уточнить вердикт, так как счел его противоречивым. Присяжные вновь удалились на несколько минут и на этот раз вышли с оправдательным вердиктом.

Приговором суда Миронович был оправдан. Протест прокурора Сенат оставил без удовлетворения.

Таким образом, окончательный ответ на вопрос, кто же убил Сарру Беккер, так и не был получен.

© 2009, Институт соитологии