Дмитрий Щеглов - Сентиментальный детектив

Ты навеки, только мой.

Я иногда задавала себе вопрос, а не придумала ли я тебя?

Нет, мой любимый, ты моя явь. Ты мое небо.

Выслушай же меня. Встречаясь с тобою, я для себя нарисовала идеального мужчину, и идеальную семью. Мой мужской идеал был ты, а семейный идеал – моя семья, дети.

Мой характер сильнее и яснее характера мужа, Лешки.

Но я сдаюсь перед тобою. Ты всю жизнь свою фокусировал на одной мне, единственной. Никогда никакого своекорыстия, одно лишь внимание. От тебя только и слышала: тебе удобно дорогая; тебе не дует, моя единственная, пересядь сюда, любимая, куда сходим?

Я преднамеренно могла с тобой, кокетничать, капризничать, быть иногда печальной. Ты со мной обращался как с ребенком. Предупредительность твоя не знала границ. Сначала – я, а лишь затем – ты. Ты был сказка, наяву. Лучший друг, брат, раб и диктатор моего сердца.

Скажи, какая женщина не хочет быть любимой?

Но больше всего мне в тебе нравилась спокойная уверенность. Рядом с тобою, я – сильная натура, была слабой.

Я пишу сейчас тебе и думаю, права ли я была, посвятив себя семье? Зачем располовинила свою жизнь? Ты в сердце, а на поверхности, моя семья, мои дети, мой муж. Можно ли было так жить? Представь, любимый, жила. Сомкнув створки души, закрывшись пуленепробиваемым жилетом.

Я сейчас плачу, рыдаю. Чиста я перед тобой и перед всем светом. Выбросить тебя из сердца я не могла, да никогда и не пыталась. Я из этого даже тайну не делала, ни дома, ни на работе, нигде.

Даже дети мои знали, что их мама в молодости была влюблена в удивительного человека. У меня осталась твоя единственная фотография. А на ней ни имени, и адреса. Время меняет человека, вряд ли встретившись с тобою, они могли узнать тебя.»

И тут Рюрик непроизвольно вспомнил мальчишку выскочившего из кустов. Похоже, он узнал, козла дядю, в которого была его мать влюблена. Скударь перевернул страницу.

«С тобой я попала в мир широкий, богатый, ты научил меня сливаться с природой, с поэзией, с умными мыслями. Более богатого внутреннего мира не приходилось мне встречать. Если установить шкалу развития человека: первобытный, разумный, человек-труженик, крутой специалист, творческая личность, поэт, бог, то ты для меня сейчас занимаешь первую ступень. Ты мой бог. Я на тебя буду молиться всю оставшуюся жизнь.

Твой мир расширял и мой мир. Я тянулась за тобой, невидимым. Хотела встретиться с тобою и не пасть лицом в грязь. Кто из женщин читает Гегеля, Монтеня, Маркса, историю религий, классику, историю искусств, театра и кино, и многое другое?

Тонкая нить, незримая нить связывала всю жизнь меня с тобою. Я тянула семейную повозку и в то же время постоянно хотела взлететь ввысь, к чистому небу, пройтись по берегу синь-озера, вслушаться в шепот листьев в зеленом лесу.

Перебирая еще раз подробности раздельной нашей жизни, я с изумлением вижу, что все эти годы прожила с тобою одною, совместной жизнью. Если ты у себя в комнате на Тишинке стоял перед моим портретом, то твой образ я носила в глубине своей душе, и так же как и ты молилась на него.

Знаешь, я благодарна богу, что мы оказались на высоте нашего чувства. Ни ты, ни я не дали расплескаться ни единой капле любви переполнявшей наши сердца. Боже мой.

Мне всегда говорили, что я не от мира сего. Ты меня такой сделал.

Любимый мой, меня просто сводит с ума мысль, что нельзя ничего сделать.

Расскажу все по порядку.

Когда ты ушел от меня, я осталась жить. Но как жить без тебя? А сейчас нет даже смутной надежды.

Знаешь, почему я тебя любила всю жизнь? У нас никогда не наступало пресыщения, не было раздоров. Ты как на праздник появлялся у меня, как затмение был, раз в месяц, раз в году, раз в пятнадцать лет. Закон природы не нарушишь.

Вспомни наше сближение, наши первые встречи, наш вспыхнувший костерок любви. Любовь самое благородное и чистое чувство, если медленно возгорается. А ты никогда не спешил. А я не позволяла. И причина тут была не робость твоя и моя. Останавливало нас очарование новых открытий, чувства дотоле неизведанные. Хотелось сначала насмотреться, затем сорвать поцелуй. Ах, как прекрасны неискушенное сердца, юношеская и девичья чистота.

Первая любовь, будь благословенна. Твое очарование ни с чем не сравнимо.

Ты скажешь, зачем вспоминать и думать о счастье, к которому нет возврата? Нет, мой любимый, ты будешь еще столько жить, сколько будет биться мое сердце, а в нем есть уютный уголок для нашего прщлого.

Согласись, женщина – по природе своей робка, в первое время она постоянно сомневается в своем счастье, боится спугнуть его. А я поверила тебе сразу, с первой минуты и не ошиблась. Твоя власть надо мною простиралась далеко. Она и сейчас простирается. И будет простираться.

Но один раз я была уничтожена, раздавлена, смешана с грязью. Наша с тобой любовь, подверглась страшному испытанию.

Как-то приходит Лешка, кидает на стол свою фуражку и так это радостно заявляет мне, что видел тебя с молодой девицей.

– Молодая. Красивая. Он ее та Тишинку отвез.

– Зачем на Тишинку?

– Забыл спросить!

Смертельная бледность наверно выступила у меня на лице. Взгляд стал потусторонним. Из живой раны струилась кровь.

Лешка вдруг испугался и стал тебя выгораживать.

– Да мало ли, кто? Сестра, может приехала, а его новая родня не особо привечает!

– Не может такого быть, чтобы на Тишинку! – гневно воскликнула я.

Это место в моих мыслях было забито мною, я имела право там царствовать. Сколько раз мысленно я оставалась с тобою наедине. Сколько раз мысленно представляла, как это будет выглядеть.

Что-то чувственное, плотское, нечистое было в моих мыслях, но никуда от этого не денешься. Что было, то было. Я страстно хотела попасть на Тишинку, чтобы ты молился не на мертвую икону, а на живую меня. Мысленно, тысячу раз ты брал меня на руки и доносил до… Боже мой, есть ли что слаще поцелуев любимого человека. Уверяю мой любимый, монашка из меня плохая получилась бы. Икона б ожила.

– Ты ошибся! – резко заявила я Лешке. – Мало ли кто мог сесть в его машину. Сотрудница, врач для соседки, старушки.

О, боже мой, какие дикие порывы ревности, оскорбленного самолюбия, сотрясали мою душу. Ведь моя драма разворачивалась на глазах моего мужа. Свою любовь к тебе я не скрывала. Он с первых дней нашей с ним совместной жизни, знал, как я тебя боготворю. Я просто обезумела. У него на глазах, растоптать меня. Ту, которая тебя боготворит, разменять на красивую, молодую пустышку? Нет, Тишинка, должна стать нашим с тобой уединенным островом. Нашим и больше ничьим.

Что-то такое видно прочел в моих глазах Лешка. Муж был неплохой психолог. В тот вечер, когда он принес мне эту страшную весть, я простояла весь вечер у окна. Я горько пожалела, что за все эти годы ни разу не попыталась встретиться с тобой, мой любимый. Я казнила себя, я проклинала, я готова была бежать в темь, в дождь, только чтобы удостовериться, что ты мой, и только мой. И никого нет рядом с тобою.