Дик Фрэнсис - На полголовы впереди

Джайлз сказал, что Уолтер попросил его, Джайлза, взять лошадь себе, и он, конечно, сказал «да». А после скачки во вторник он решит, что с ней делать.

Лицо Уолтера было по-прежнему каменным. Джайлз держался со зловещим обаянием.

Донна внезапно высвободилась из объятий Пьера и бессвязно заговорила:

— Нет, папа, я не дам тебе это сделать. Я понимаю, что происходит...

Я этого не допущу.

Уолтер громовым голосом велел ей замолчать. Но остановить Донну было невозможно. Это она виновата, что ее отца шантажируют, и она не позволит ему отдать свою лошадь.

— Замолчи! — приказал Уолтер.

— Это я украла у матери драгоценности, — в отчаянии заявила она во всеуслышание. — Украла, чтобы заплатить долги за Пьера. Он сказал, что его изобьют, если он не расплатится. Когда-нибудь эти драгоценности все равно должны перейти ко мне, так написано в мамином завещании... Значит, на самом деле я украла их у самой себя... Но потом он догадался...

— Кто догадался? — повелительным тоном спросил Зак.

— Джайлз, — ответила она. — Он видел, как я выходила из маминой комнаты. Наверное, у меня был испуганный вид... а может быть, виноватый. Драгоценности были у меня в сумочке. Наверное, он догадался только потом, когда мама пришла и сказала, что кто-то украл драгоценности... Он заставил меня отдать их ему... Он сказал, что иначе сделает так, чтобы меня арестовали, а моим родителям это не понравится...

— Держите его! — крикнул Зак, увидев, что Джайлз бросился бежать в сторону тамбура, и рослый Рауль, встав у него на пути, заломил ему руку за спину. Джайлз скривился от боли. Зак предложил Уолтеру объясниться. Расстроенный Уолтер сказал, что Джайлз пригрозил публично доказать, что драгоценности украла Донна, если Уолтер не отдаст ему лошадь. Даже если Уолтер и откажется довести дело до формального обвинения, сказал Джайлз, все будут знать, что его дочь воровка. Уолтер признался, что Джайлз сказал: «Что такое одна лошадь по сравнению с репутацией вашей дочери?»

Донна плакала. Мейвис плакала. Половина зрителей тоже плакала.

Филмер сидел весь напрягшись. Мерсер, Бемби и Шеридан — тоже. Никто из них ни разу не шевельнулся.

— Нельзя так сильно любить свою дочь, — сказал Рауль. — Она украла драгоценности. Вы не должны были ее покрывать. Смотрите, к чему это привело. Вы попали в руки к шантажисту и лишились лошади, которую любите. И неужели вы думаете, что этим все ограничится? Не забудьте, что на моем попечении еще две ваши лошади.

— Перестаньте. — Мейвис теперь уже вступилась за мужа. — Он замечательный человек — он отдал самое дорогое, чтобы спасти дочь.

— Он глупец, — сказал Рауль. Во время этого диалога Зак вышел в тамбур, где ему будто бы передали какое-то письмо, потом снова вернулся на середину вагона, вскрыл конверт и прочитал письмо, которое в нем лежало. Он сказал, что это письмо от Бена, который выпрашивал деньги, помните? Все его помнили.

Бен, сказал Зак, сбежал с поезда, потому что испугался, но оставил это письмо, чтобы его вскрыли после того, как он исчезнет. Зак начал многозначительным тоном читать письмо вслух:

— "Я знаю, кто убил Рикки. Я знаю, кто сбросил его с поезда. Рикки сказал мне, что знает, кто убил эту женщину — Анжелику, как там ее фамилия.

Рикки видел убийцу со скомканным куском полиэтиленовой пленки. Тогда он еще как будто не знал, что это убийца. Тот человек дошел до вагона, где помещаются конюхи, вышел на площадку между вагонами и пропихнул пленку в щель, так что она упала на рельсы, и тут увидел, что на него смотрит Рикки. Рикки об этом особенно не задумывался, пока нам не сказали про эту Анжелику, как там ее фамилия, и про пленку, вымазанную в ее крови, а тогда он перепугался и рассказал мне. А потом его сбросили с поезда. Я знал, кто это был, я знал наверняка, кто это сделал, но я никому не сказал. Я не хотел, чтобы меня тоже нашли мертвым на насыпи. Но теперь, когда я уже далеко и в безопасности, я могу сказать — это тот красавчик, которого на вокзале в Торонто, я слышал, называли Джайлзом. Я тоже его там видел, как и Рикки. Это был он".

Зак перестал читать, а Джайлз, бившийся в руках Рауля, крикнул, что все это чушь. Вранье. Выдумки. Рауль, судя по его виду, готов был сломать Джайлзу руку — тот убил Анжелику, которая была его женой, пусть даже они разошлись.

— Разве мог Бен такое выдумать? — спросил Зак, взмахнув письмом. Он сказал, что надо бы кому-нибудь обыскать купе Джайлза и посмотреть, нет ли там драгоценностей или каких-нибудь еще вещественных доказательств.

— Вы не имеете права. У вас нет ордера на обыск. А этот человек вот-вот сломает мне руку.

— Вы же убили его жену, так чего вы хотите? — сказал Зак. — А ордер на обыск мне не нужен. Не забудьте, что я главный детектив железнодорожной компании. В пути я могу вести следствие и обыскивать кого пожелаю.

Он проследовал мимо меня, прошел, покачиваясь от толчков поезда, по коридору, остановился в углу у кухни, где оставил спортивную сумку с реквизитом, и вскоре проследовал обратно. Тем временем остальные актеры высказывали, что они думают о разоблачении Джайлза — теперь уже и убийцы, а не только шантажиста. Зак со своей спортивной сумкой встал — как мне показалось, случайно — у столика через проход от Лорриморов. Сидевшие за столиком сдвинули бокалы и сложили стопкой тарелки, и Зак, положив сумку на розовую скатерть, открыл несколько «молний».

Никто не удивился, когда он извлек из сумки драгоценности. Их возвратили Мейвис, чья радость была отчасти испорчена тем, что она знала, кто их украл. Последовали укоризненные взгляды и так далее. Затем Зак извлек пачку бумаг.

— Ага! — произнес он.

Джайлз попытался вырваться, но безуспешно. Зак сказал:

— А вот и мотив убийства Анжелики. Вот письмо Джайлзу от Стива, ее любовника и делового партнера, — он обвиняет Джайлза в том, что, как он обнаружил, Джайлз, будучи агентом по торговле чистокровными лошадьми, не покупал тех лошадей, о покупке которых сообщал и на которых Анжелика и Стив давали ему денег. Стив пишет, что, если Джайлз не представит в высшей степени убедительных оправданий, он обратится в полицию.

— Вранье! — вскричал Джайлз.

— Все это написано здесь. — Зак помахал письмом, а потом передал его на всеобщее обозрение вместе с запиской Бена. Почерк и там, и здесь был вполне разборчивый — Зак всегда тщательно готовил свой реквизит.

— Джайлз присвоил деньги Анжелики и Стива, — сказал он. — А когда они пригрозили ему разоблачением, он убил их. Потом он убил конюха, который слишком много знал. Потом он начал шантажировать Уолтера Брикнелла, который слишком сильно любит свою дочь. Этот человек недостоин даже презрения. Я договорюсь с главным кондуктором, чтобы тот дал указание арестовать его и снять с поезда в Ревелстоке, где у нас остановка через два часа.