Дик Фрэнсис - Последний барьер

Когда заезды кончились, я прошел с километр до центра Стаффорда и из телефона-автомата послал две одинаковые телеграммы Октоберу, в Лондон и в Слоу, потому что не знал, где он находится. Текст был такой: «Срочно требуется информация Супер мне важно знать хозяина после Бини Девона конец мая. Ответ адресу Ньюкасл-он-Тайн почтамт до востребования».

Вечером я пошел в кино. Показывали какой-то нудный мюзикл, и зал был на три четверти пуст. На ночлег я устроился в заштатном отелишке, где меня подозрительно оглядели с ног до головы и потребовали аванс.

На следующий день во время скачек я снова постоянно крутился перед носом у старшего сопровождающего конюха Хамбера с выражением загнанности и затравленности на лице. К вечеру я автобусом и поездом уехал в Ньюкасл. А с утра сразу же сел на мотоцикл и поехал на почту — не пришел ли ответ от Октобера?

Почтовый клерк протянул мне письмо. Я раскрыл его. Без всякого приветствия, без подписи шел машинописный текст — одна страница.

"Супермен родился и вырос в Ирландии. До Джона Бини из Девона менял хозяев дважды. Третьего мая Бини продал Супермена эсквайру Х.Хамберу из Поссета, графство Дарем. В июле Хамбер продал его с аукциона в Аскоте, и он перешел к своему нынешнему тренеру за двести шестьдесят гиней.

Изучение причин поведения Супермена в Стаффорде пока не дало результатов. Проверка на допинг еще не закончена, но она вряд ли что-то покажет. Ветеринарный врач, присутствовавший при случившемся, убежден, как, по всей видимости, и вы, что это — очередной «джокер», поэтому он тщательно проверил кожу животного. Никаких видимых повреждений на ней нет.

Перед заездом Супермен, по-видимому, был в нормальном состоянии. Жокей сообщил, что лошадь вела себя нормально, вплоть до последнего барьера, взяв который она вдруг задергалась в конвульсиях и выбросила его из седла.

Более подробное изучение истории жизни Редьярда показало, что четыре года назад его приобрел П.Дж.Эдамс из Телбриджа, графство Нортумберленд, и вскоре продал на аукционе в Аскоте. Транзистор был куплен Эдамсом в Донкастере три года назад и продан три месяца спустя на аукционе в Ньюмаркете.

Расследование касательно тридцати пятифунтовых банкнотов с последовательными номерами показало, что они были выданы банком Барклая в Бирмингеме некоему Льюису Гринфилду, который полностью отвечает описанию человека, встречавшегося с вами в Слоу. Против Гринфилда и Т.Н.Тарлтона заведено уголовное дело, однако ему будет дан ход лишь после выполнения вами основной задачи.

Ваш отчет по поводу деятельности Биммо Бонора получен, но, как вам известно, покупка информации о состоянии дел в конюшнях не является уголовно наказуемым деянием. Пока решено дела не заводить, но ряду тренеров будет конфиденциально сообщено о существовании разведывательной сети".

Я разорвал страницу на несколько частей и бросил ее в урну, потом сел на мотоцикл и по трассе понесся в Каттерик — решил заодно проверить, на что способна моя колымага. Двигатель работал отлично, и я получил удовольствие от скорости.

Во время субботних скачек в Каттерике старший конюх Хамбера проглотил мою наживку вместе с крючком.

На этих скачках от Инскипа скакало две лошади, одну из них готовил Пэдди. Перед вторым заездом я, стоя на трибуне для конюхов, увидел, что этот маленький наблюдательный ирландец о чем-то оживленно беседует со старшим конюхом Хамбера. Я даже забеспокоился: а вдруг он даст мне слишком лестную характеристику?

Однако переживал я напрасно. Он сам успокоил мою душу.

— Ты еще зелен и глуп, — сказал он, оглядывая меня сверху донизу — от нечесаной шевелюры до покрывшихся грязевой коркой ботинок. — Вот и поделом тебе, в другой раз будешь умнее. Старший конюх Хамбера спрашивал, за что тебя вышвырнул Инскип, и я не стал втирать ему очки, что, мол, всему виной дочка нашего отца и благодетеля, — рассказал, как все было на самом деле.

— А как все было на самом деле? — искренне удивился я.

Рот его исказила презрительная усмешка.

Слухом земля полнится, понял? Любителей держать язык за зубами среди нашего брата немного, особенно если есть о чем рассказать. Думаешь, Гритс не рассказал мне, что ты набрался в Челтенхэме, а потом разорялся, как тебе плохо живется у Инскипа? д в Бристоле — помнишь, что ты говорил? Что с удовольствием показал бы денник, в котором стоит нужная лошадь, было бы кому. Да, да, мне и это известно. И с этим мошенником Супи ты якшался, скажешь, нет? А когда мы все поставили на Искрометного свой недельный заработок, он едва дополз до финиша... Голову на отсечение даю — твоих рук дело. Вот я и сказал человеку Хамбера, что будут дураки, если возьмут тебя. Ты настоящая дрянь, Дэн, тебя к конюшням нельзя близко подпускать на пушечный выстрел, я так ему и сказал.

— Значит, ты все это рассказал человеку Хамбера?

— Да, — кивнул он, — я сказал, что ни одна порядочная конюшня тебя не возьмет. Мое мнение — так тебе и надо, доигрался. — Он повернулся ко мне спиной и ушел.

Старший сопровождающий конюх Хамбера заговорил со мной, когда оставался еще один заезд.

— Эй, ты! — Он ухватил меня за рукав. — Я слышал, ты ищешь работу.

— Ну, ищу.

— Я могу тебе кое-что предложить. Платят хорошо. Больше, чем у других.

— Кто хозяин? — спросил я. — И сколько?

— Шестнадцать фунтов в неделю.

— Недурно, — признался я. — А у кого?

— Там, где я работаю. У мистера Хамбера. В Дареме.

— У Хамбера... — с кислой миной протянул я.

— Но ты же ищешь работу или нет? Конечно, если ты богач и можешь не работать, тогда другое дело.

— Он ухмыльнулся — слишком затрапезный у меня был вид.

— Работа мне нужна, — пробормотал я.

— Так в чем же дело?

— Может, он меня еще и не возьмет, — с горечью в голосе сказал я.

— Если я замолвлю словечко — возьмет, у нас сейчас как раз одного конюха не хватает. В следующую среду здесь снова скачки. Я поговорю насчет тебя, и, если все в порядке, в среду встретишься здесь с мистером Хамбером, и он сам скажет, берет он тебя или нет.

Оказалось, что в слухах о конюшне Хедли Хамбера нет и капли преувеличения. Конюхов здесь держали в черном теле, причем настолько сознательно и планомерно, что я уже на второй день пришел к выводу: хозяин не хочет, чтобы конюхи задерживались у него подолгу. Я выяснил, что только старший конюх и старший сопровождающий конюх, жившие в Поссете, работали в конюшне больше трех месяцев, рядовых же конюхов хватало на два, максимум два с половиной месяца, потом им становилось ясно: такая собачья жизнь не окупается даже шестнадцатью фунтами в неделю.

Следовательно, ни один из конюхов, за исключением двух старших, не мог знать, что случилось с Суперменом летом — никто из них в то время у Хамбера на работал. Что же до старших конюхов, здравый смысл подсказал мне: раз они работают здесь так долго, значит посвящены в тайну конюшни, и если я начну выспрашивать насчет Супермена у них, меня живо отправят вслед за Томми Стэплтоном.