Марина Серова - Скала эдельвейсов

Все время, пока продолжалась операция, я не находила себе места. Чуть не покалечила саксофон, задев им за острый угол камина, зачем-то нагрубила Алине и Славе, пытающимся склеить разбитую вазу, равнодушно съела пирожки, все-таки испеченные Инессой, и даже не почувствовала их вкуса.

Сейчас в нашем доме собрались на удивление приятные и близкие мне люди, было весело и тепло, как бывает только в больших семьях, а я все равно чувствовала себя одинокой. Может потому, что все были парами и лишь одна я – без спутника?

Наконец, позвонили из клиники. Сам главврач оказался все-таки занят, и говорила со мной операционная сестра.

– Операция прошла успешно. Олечка вела себя просто замечательно, никаких сюрпризов. Сейчас она в реанимации, доктор обещает, что через пару дней обязательно проявится результат, тогда можно будет дать более точные прогнозы и назначить лечение. Операции хватило одной, больше оперативного вмешательства не потребуется. Он очень хвалил наш персонал, и хотя привез с собой свою операционную сестру, сказал, что мы все делали правильно, и состояние пациентки не запущенное. У вас есть вопросы?

Вопросов у меня не было. Я не медик и не знаю, о чем надо спрашивать в подобной ситуации. Действительно, время покажет.

Спустя минут десять позвонил Олег. Говорил он мало и в основном благодарил за то, что мне удалось утихомирить Катерину Ивановну. Сейчас для него самым важным было быть рядом с Ольгой, а я ему эту возможность обеспечила. Он даже не поинтересовался, как продвигается моя работа. Думаю, теперь и это ему стало не важно.

Мне полегчало. Я весело объявила своим домочадцам и соучастникам об окончании операции, съела сразу несколько пирожков, которые оказались просто божественными, и случайно налетела на только что склеенную и подсыхающую вазу: значит, не судьба. Повторное уничтожение вазы не удовлетворило мою жажду деятельности, я поднялась к себе и набрала номер детективного агентства.

– Детективное агентство «Кречет», – ответил мне приятный мужской голос.

– Мальчишки, привет, – весело рявкнула я, – папендрик мой не звонил?

– Извините?

– Господи, простых вопросов не понимают!

– Девушка, вы, наверное, не туда попали?

– Я Лика, Лика я, Шлейко моя фамилия! Вам это ни о чем не говорит?

– Подождите минуточку, – ответил приятный голос.

Подождем.

– Лика, с вами говорит старший следователь агентства Кречетов. Откуда вы звоните?

– Не скажу!

– Почему?

– Вы меня папке сдадите.

– Лика, вы можете сказать, что происходит?

– Конечно, только вы сначала скажите: папашка меня заказывал?

– Если вы имеете в виду физическое уничтожение, то нет, – хмыкнул старший следователь.

– Очень смешно. Так он нанимал вас для моего поиска или нет? Если немедленно не ответите, кладу трубку!

– Ну, нанимал, – неохотно ответил Кречетов.

– Вы меня хорошо ищите, добросовестно?

– Понимаете, мы только запустили дело, – замялся следователь, – это не так просто, как вы думаете.

– Вы мне-то не рассказывайте, это не я вас нанимала, – напомнила я ему. – В общем, так. Папашка мой человек небедный, это вы, думаю, поняли сразу. Никто меня не похищал, просто я решила немного наказать родителя. Представляешь, деньги стал зажимать! Приучил ребенка к шикарной жизни и вдруг перекрыл кислород.

– И что вы хотите?

– Чтобы ты меня не перебивал, – строго ответила я, – а еще, чтобы ты проучил папашку!

– А откуда, собственно, у вас сведения о том, что он поручил это расследование нашему агентству? – после недолгого молчания поинтересовался Кречетов.

– Есть источники. Думаешь, я взяла узелочек, повесила на палочку и ушла куда глаза глядят? Недоедаю, мерзну, ночую под забором? Так вот. Мне надо, чтобы ты как можно дольше тянул это расследование. Вымогай у папеньки деньги, ссылайся на большие расходы, время от времени можешь предоставлять ему мои носовые платочки и чехлы от зонтиков в доказательство того, что работаешь, а сам не работай!

– И только? Два вопроса: где я буду доставать чехлы от зонтиков, и сколько придется отстегнуть тебе?

– Чехлы могу пожертвовать я, процент мне не нужен, я альтруистка. Ну, человек, которого не интересуют деньги.

– Сама себе противоречишь, девочка. То говоришь, что мстишь папаше за то, что он урезал расходы, то сочиняешь, что не любишь деньги.

– Молодец, хороший профессионал, настоящий сыщик, – похвалила я, – да только плохо слушаешь. Я уже говорила, что хочу наказать его за жадность, а чем можно наказать за жадность? Теперь понятно?

– Понятно. А ты точно Лика?

– Зачем мне врать, если мне не нужны от вас деньги?

– Может, ты ее убила и теперь пытаешься оттянуть расследование?

– Может, и убила. И в землю закопала, и надпись написала. Тебя это очень беспокоит? Впрочем, могу доказать, что я колбасная принцесса, если тебе это так важно. Доказывать или поверишь на слово?

Кречетов опять сделал паузу и весело ответил:

– Черт с тобой, верю. Телефончик оставишь?

– Еще чего. Сама звонить буду.

– Ну, тогда развлекайся!

– Угу, – ответила я и нажала отбой.

На всякий случай, пусть «поиск» Лики будет у меня под контролем. Конечно, в лени и разгильдяйстве работников «Кречета» я была уверена, но мало ли что.

После этого я решила узнать, как, собственно, поживает настоящая Лика.

– Бекджигит? Это я. Как там моя подопечная?

Связь была отвратительная, по-русски парень говорил не очень, но все-таки я поняла, что плохо. Но плохо не Лике, а всем, кто находится с ней в близком окружении. Работать она не хотела, ругалась, обзывалась, грозила бедным, ни в чем не повинным сборщикам хлопка самыми страшными карами, а самое главное, не выполняла план, слишком много ела и требовала для себя отдельные столовые приборы.

– Забирай своя работник, приезжай быстрее, ой, беда тут у нас! – причитал Бекджигит.

– Как это забирай? Я заплатила тебе за месяц, – попыталась урезонить его я.

– Деньга отдам, девушка забирай, – не успокаивался парень.

– Нет уж, договаривались на месяц, значит, на месяц, – отрезала я. – За ней приедут, а пока – терпите. Найдите какую-нибудь взрослую суровую женщину, пусть она на нее повлияет.

Кажется, не все шло по моему плану, и в роли злодейки перед невинными людьми выступала теперь я.

Настал момент, когда накал страстей несколько спал, и для дальнейшего выполнения задуманного требовалось терпение. Время от времени я позванивала в детективное агентство, убеждалась в том, что Шлейко исправно платит за поиски дочери, даже отослала Кречетову мобильник Лики: теперь он мог предъявить ее папаше хоть какой-то результат поисков. По версии, которую я предложила взять за основную, Лику похитил поклонник, который держит ее взаперти, но не причиняет ей особого вреда.