Лорел Гамильтон - Торговля кожей

— Ага.

— Выходит, мы навестим Мастера Города и его жену.

Я кивнула.

— Ага, Макса и его жену, королеву тигров Лас-Вегаса. Хотя правильным титулом будет Чанг и её имя. В данном случае Чанг-Вивиана.

— Погоди-ка, — перебил Ьернардо, — мы ворвёмся туда и обвиним одного из их тигров в убийстве офицера полиции и соучастии в резне ещё троих?

Я посмотрела на Эдуарда, а он — на меня.

— Что-то вроде того, — ответила я.

Бернардо выглядел несчастным:

— Не могли бы вы не подвергать меня смертельной опасности, пока я не схожу на свидание с помощником шерифа Лоренцо?

— Я постараюсь, — улыбнулась я ему.

— Довести нас всех до ручки, — закончил он.

— Ничего подобного, — возразила я, — я всегда прилагаю максимум усилий, чтобы спасти нас.

— После того, как подвергаешь нас всех опасности, — пробормотал он.

— Ты хнычешь, как грудничок, — подколол его Олаф.

— Я буду хныкать, сколько угодно.

— Маршал, вы как? — спросил Мемфис, подходя к нам.

— Я в порядке, — кивнула я.

— Какое животное вы ощутили?

Соврать, или сказать правду?

— Тигра.

— Нашему Мастеру города это не понравится.

— Не понравится, но правда есть правда.

— Вам понадобится ордер, чтобы войти в их дом.

— Мы уже говорили об этом, Мемфис. Мы позвоним, куда нужно, и нам скинут один факс, но, думаю, я попробую сначала договориться о визите.

— Вы думаете, он просто позволит вам промчаться вальсом внутрь и уличить его людей в убийстве?

— А я думаю, что Макс сказал шерифу Шоу пригласить меня вступить в игру, и что я справлюсь с проблемой.

— Правда? — Мемфис изумлённо распахнул глаза.

— Мне так сказали.

— Непохоже на нашего мастера.

— Нет, не похоже, — ответила я, — но если уж он пригласил меня, то с чего бы ему отказываться помогать мне решать проблему?

— Вас не пустят внутрь без ордера. Мастер Вегаса старомодный зануда, это делает его осмотрительным, — заметил Мемфис.

— Мы обратимся сразу за несколькими ордерами, — перебил Эдуард.

— Что это значит? — изумлённо посмотрел на него Мемфис.

— У нас есть подтверждение летального нападения ликантропа. В Неваде до сих пор одни из самых вредных законов, прописанные в законодательстве. Нам удастся получить ордер на ликвидацию ликантропа, сделавшего это.

— Но у вас нет имени ликантропа, — запротестовал Мемфис.

Эдуард улыбнулся, я улыбнулась, даже Бернардо улыбнулся. Олаф просто посмотрел зловеще.

— Знаете, а ведь нам и не нужно имя. Ордер будет трактоваться чуть более неопределённо. Я всё забываю про неприятные законы западных штатов; в целом же получить размытый по формулировке ордер на оборотня легче, чем на вампира, — заметила я.

— Я всё ещё считаю это официальной санкцией на убийство, — не сдавался Мемфис.

Я шагнула ближе к доктору, и он был вынужден ответить на вызов.

— Рэндал Шерман был вашим другом, не моим. Разве вы не хотите поймать его убийцу?

— Хочу, но я также хочу быть уверенным в том, что это именно тот вертигр, а не первый попавшийся под раздачу вашего гнева вертигр.

Я ухмыльнулась его словам, ощущая, что это скорее рычащий блеск зубов, а не улыбка. Тигры всё ещё были недалеко.

— Если вам не нравится, как я делаю свою работу, пишите жалобу. Но в темноте, когда за вами приходят большие злые монстры, вы всегда рассчитываете на нас. Вы ждёте, что мы будем стоять там. Вы знаете, кто мы, чем занимаемся, и вы чувствуете себя варваром. Даже когда ваши друзья находятся на каталках в морге, вы уклоняетесь от исполнения своего долга. Ну и ладно, зато мы не отступаем, доктор. Мы делаем то, что остальные делать боятся, — я наклонилась ближе и прошептала, — мы будем вашим отмщением, док, чтобы вам не пришлось марать свои лилейные ручки.

— Так не честно, — он отшатнулся, будто я ударила его.

— Скажите, глядя мне в глаза, что вы не желаете отомстить за то, что они сделали с вашими людьми. Посмотрите мне в глаза и скажите, что не жаждете взвесить печень их убийцы на своих весах в морге.

Его ресницы затрепетали под очками. Он открыл рот, закрыл, облизнул губы. Наконец он сказал:

— Вы жестокая женщина, Блейк.

Я покачала головой.

— Такого понятия, как жестокая женщина не существует, Мемфис, существуют слабые мужики.

Сказав это, я развернулась, и остальные пошли следом за мной. Мы пошли к двери в поисках телефона и судьи, который выдаст нам ордера.

— Что такого натворил доктор, чтобы так тебя выбесить? — спросил Эдуард.

— Ничего, совершенно ничего.

— Тогда по какому поводу ты строишь из себя супер стерву? — спросил Бернардо.

Я засмеялась.

— А кто строит из себя супер стерву, Бернардо, кто здесь, на хер, строит из себя супер стерву?

Тигры завертелись внутри меня, радуясь, что я злюсь, нетерпеливо ожидая ещё большей злости, больше эмоций. Они хотели наружу. Им так хотелось вырваться на свободу.

Я вышла наружу на одуряющий зной, Эдуард схватил меня за руку, разворачивая лицом к себе. Я посмотрела на него.

— Анита, ты в порядке?

Я хотела было ответить «всё нормально», но Эдуард, как правило, не задавал подобных вопросов, только если что-то не клеилось. Я смотрела на его кисть, сжимающую мою руку, до тех пор, пока он не отпустил меня.

— Я в норме.

— Нет, не в норме, — покачал он головой.

Я открыла рот, чтобы возразить, но затем заставила себя остановиться и сделать несколько глубоких вдохов. Я попыталась думать сквозь ощущение жажды и злости. Я была зла. Почему? Мемфис не сделал ничего такого, чтобы настолько вывести меня из себя. Ну, был он либералом, не поддерживающим Акт, и что с того? Многие люди придерживаются аналогичной позиции. Так с какой стати я накинулась на него?

Почему я злилась? Ладно, опустим это, я почти всегда зла. Ярость для меня нечто вроде топлива. Она всегда пенится у самой поверхности. Возможно, это было одной из причин, почему я могла кормиться гневом других людей. Это был мой напиток по выбору. Что меня действительно беспокоило, так это почему я так дерьмово поступила с кем-то, кто не заслужил такого обращения? Это не было похоже на меня.

Я собиралась отправиться на встречу с вертиграми, с кучей вертигров. Тигриная энергия внутри меня радовалась этому и была слегка нетерпелива. То, что я не перекидываюсь по-настоящему, ещё не значит, что я не могу перекидываться. Единственный известный мне человек, обладающий столь различными видами ликантропии, мог перекидываться в любую форму. Он также не дружил с головой, но это могло быть вызвано другими причинами.

Что произойдёт, если меня неожиданно окружит целая толпа вертигров, а мои собственные будут так близко к поверхности? Я понятия не имела, и это было достаточно весомой причиной, чтобы притормозить.