Лорел Гамильтон - Торговля кожей

— Не ожидала такого от тебя, Эдуард, Тэд, или как там тебя. Ты не знаешь, каково быть девчонкой. Всегда приходится что-то доказывать. От этого устаешь.

— Что ты им сказала?

— Правду.

Он снял очки и потер глаза.

— Что это значит?

— То, что я носитель различных штаммов ликантропии. Гремс читал мое досье, Эдуард, там это есть. Филадельфийская полиция раскусила меня, когда мое приключение у них закончилось тем, что я выжила и выздоровела после того, как мне проломили череп.

— У тебя даже шрама не осталось, — заметил он.

— Нет, не осталось, точно так же, как у меня нет шрамов от последнего нападения вертигра в Сент-Луисе. Ты видел шрамы Питера после того же нападения. Помнишь, как меня распотрошили? — Я вытянула рубашку из джинсов настолько, чтобы показать свой гладкий, нетронутый живот. — Я больше не могу притворяться человеком, Эдуард.

Бернардо и Олаф оба отшатнулись немного, будто для них эмоций было слишком много, или же они хотели оставить истеричную девушку Эдуарду. Причин, по которым он был неофициальным лидером в команде, было больше, чем одна. Когда ты берёшься за трудные вещи, ты вынужден принимать огонь на себя.

Он смотрел на меня мгновение, потом спросил.

— Ты в порядке?

Это было настолько невероятным вопросом, что вместо того, чтобы рассердиться, я попросту растерялась.

— Что, черт возьми, это значит?

— Только то, что я спросил. Ты на грани.

— О, я не знаю, у меня тут серийный убийца, отправляющий мне по почте части тела. У меня лейтенант Гремс, спрашивающий напрямик, действительно ли я человек-слуга Жан-Клода. За один только анализ крови у меня могут отобрать значок, но даже не заикаются об этом. Я прожила не один месяц в Цирке с Жан-Клодом и парнями, и я скучаю по своему дому. Мне не хватает привычных вещей. Мне не хватает уединения с Натаниэлом и Микой. Мне не хватает общения наедине с кем бы то ни было. В моей жизни слишком много грёбаных мужчин, и я не знаю, что мне с этим делать.

— Тебе не нужен мой совет относительно личной жизни.

Его слова заставили меня улыбнуться, несмотря на то, как я себя чувствовала.

— Полагаю, что нет.

— Но ты не единственный сверхъестественный маршал в программе, который подвергся нападению на работе. Думаю, если ты не перекидываешься на самом деле и они не могут доказать в суде, что ты опасна для общества, они не будет наезжать на тебя. Полагаю, что они опасаются, что кто-нибудь выдвинет против них иск, или боятся внимания со стороны совета по вопросам выплаты компенсаций работникам, или типа того. Они определённо не хотят, чтобы первой из нас, кто будет отстаивать свои права на маршальский значок в суде, была ты.

— Почему нет? — Спросила я.

— Ты — женщина. Ты симпатичная. Ты миниатюрная. Ты бы смахивала на постер ребенка, к которому придирается большое злое правительство.

Я нахмурилась, глядя на него.

— Я не жертва, Эдуард.

— Я знаю, что нет, и ты это знаешь, но журналисты этого не знают.

— Т. е. ты хочешь сказать, что если бы я была мужчиной, они уже попросили бы мой значок?

— Не обязательно, но в данном случае быть девчонкой тебе на руку; так что не завидуй.

Я покачала головой.

— Прекрасно-прекрасно, фиолетово, но черт бы с ним. Ты действительно считаешь, что спецназ будет настаивать на том, чтобы пойти с нами?

— Если мы будем исполнять действующий ордер, то да.

— Хорошо, значит ехать к тиграм практически бесполезно. Я не могу свободно говорить с ними в их присутствии.

— Для начала мы можем навестить жрицу, но тебе не удастся избежать Гремса и его людей.

— Будь они прокляты.

— В большинстве случаев на руку иметь такую огневую мощь и технику в запасе. Просто ты, я, Отто — мы можем сделать или сказать такие вещи, которые спецназ не должен видеть или слышать. Ты — из-за всех твоих тайн, а мы — из практичных соображений.

— Я и сама не менее практична, Эдуард.

— Тэд, Анита, ты должна поработать над тем, чтобы использовать правильное имя.

— Прекрасно, Тэд, сейчас мой черёд принимать практичные решения. — Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула. — Мы можем встретиться с жрицей, пока ждем ордера. Это даст мне иллюзию, что мы занимаемся чем-то полезным.

Бернардо и Олаф робко подошли к нам. Тот факт, что я не осознавала, что они всё это время находились в зоне слышимости, говорил о том, что я отвлеклась куда более, чем положено, чтобы выполнять свою работу безупречно.

— Ты звучишь подавлено, крошка, разве твой не мертвый друг не прискачет на выручку? — Спросил Бернардо.

— Не называй меня крошкой или каким бы то ни было другим уменьшительно-ласкательным, договорились?

Бернардо поднял руки, будто говоря «ладно».

— Твою любовник-вампир разочаровал тебя? — Спросил Олаф, и несмотря на то, что вопрос был задан только ради того, чтобы подколоть Бернардо, он прозвучал чересчур серьёзно.

— Мои отношения с Жан-Клодом — не твое дело.

Он просто смотрел на меня, и даже через темные очки я смогла почувствовать, что его взгляд тяжелый и смущающий.

— Что? — Переспросила я.

Эдуард встал между нами, буквально закрывая мне обзор другого мужчины.

— Брось это, Анита. Мы идем общаться с жрицей Шермана; когда вернемся, ордера будут уже у нас. Мы избавимся от полицейского эскорта, когда настанет подходящий момент.

Я поняла, что Эдуарда, скорее всего, стоит предупредить о потенциальных проблемах, которые у нас могут возникнуть с вертиграми. Но я не обязана была объяснять это оставшимся двоим.

— Нам надо поговорить, Эдуард, — сказала я.

— Говори, — отозвался он.

— Наедине.

— Но у вас только что был приватный разговор, — возразил Бернардо.

— Нет, я была расстроена, и вы оба смотались от истеричной женщины, и доверили Эду… Тэду разбираться со мной. Теперь мне нужно сказать ему действительно кое-что личное.

— Мы — твоё прикрытие; разве мы не должны знать, что происходит? — Спросил Бернардо.

— Я расскажу… Тэду, а потом, если он посчитает, что вам стоит знать, я расскажу вам.

Им это не понравилось, но когда они забрались в машину с кондиционером, Бернардо изменил свое мнение. Олаф пошел с ним, потому что у него особо не было выбора, но ему это не нравилось.

Когда мы остались наедине посреди раскаленной до бела пустыни Лас-Вегаса, я рассказала Эдуарду все. Я рассказала ему о Максе и его королеве, вожделеющей, чтобы я спала с их тиграми. Я рассказала ему о том, что случайно наделила Криспина силой.

Эдуард снял кепку, вытер след от тесьмы и вернул кепку на место.

— У тебя действительно самые интересные проблемы.

— Это замечание?

— Просто наблюдение.

— Теперь ты знаешь все, что знаю я; стоит ли рассказать этим двоим?