Марина Серова - Как в страшной сказке

– Дело в том, что это не сотрудник, а сотрудница. Но я еще раз прошу тебя не воображать того, чего нет. Это действительно просто сотрудница! А то ты еще расскажешь Галине, а мне потом предстоит скандал, причем на ровном месте.

Пивоваров выглядел смущенным, но не испуганным.

– Как ее зовут? – спросила я. – Не волнуйся, я ничего не стану говорить Галине. Я не хочу потерять приятельницу.

– Жанна Анатольевна, – нехотя ответил Пивоваров. – Но ты же не думаешь, что это она изнасиловала и изуродовала ту девушку?

– Она-то, наверное, нет, – усмехнулась я. – Но это не значит, что в деле фигурирует не ее машина. Эта Жанна Анатольевна замужем?

– Да, – тут же ответил Пивоваров. – Замужем, прекрасная семья, двое детей, муж – стоматолог… Я тебя уверяю, Таня, что здесь все чисто.

– Как ее фамилия?

– Коростылева, – буркнул Пивоваров.

– А почему она дала тебе свою машину? – спросила я, вспомнив, что эту фамилию называл Мельников, когда сообщал, какие из «Ланчий» за последнее время попали в аварию.

– Потому что я попросил. Просто попросил как свою сотрудницу, вот и все! И если ты думаешь…

– Я совсем не об этом сейчас думаю, – прервала я защищающего свою честь Пивоварова. – Почему ты взял именно у нее?

– Потому что больше не у кого было, – признался Пивоваров. – Друзья отказали, родная жена, между прочим, тоже… Что мне оставалось делать? А у Жанны Анатольевны я и раньше брал ее «Ланчию», когда срочно нужно было куда-нибудь съездить, а джип гонять не хотелось. Она не возражала никогда. Я ей за это доплачивал, разумеется, вот она и не возражала. – Пивоваров говорил быстро и суетливо. – К тому же я всегда обращался с машиной аккуратно, она знает меня как грамотного водителя, – важно добавил он.

– Который разбивает свои и чужие машины, – съехидничала я. – Так, мы сейчас поедем вместе.

– Ты что? – изумился Пивоваров. – Таня, ты понимаешь, в какое положение меня ставишь? Как я потом стану ей в глаза смотреть? Я ведь уже не смогу к ней обратиться! Человек идет мне навстречу, а я ему такую свинью подкладываю!

– Ну, ты же уверен, что она ни при чем, – напомнила я. – В чем же здесь свинья? Не волнуйся, мне просто нужно узнать, не давала ли она еще кому-то свою машину в конце мая. Она же вполне могла дать «Ланчию» еще какому-нибудь знакомому. Кстати, ты сам не брал ее в конце мая?

– Ну, если ты своих друзей начнешь подозревать! – вспылил Пивоваров. – Говоря языком Кострова – ты сбрендила!

– Так или иначе, мы сейчас едем вместе.

Пивоваров хотел было что-то возразить, но махнул рукой и направился следом за мной.

…Жанна Анатольевна оказалась жгучей брюнеткой с соблазнительным бюстом и очень миловидным лицом. Она сделала большие глаза, когда увидела рядом с Пивоваровым незнакомую женщину.

– Жанна Анатольевна, добрый день, вы уж извините за вторжение, позвольте представить вам нашу с супругой приятельницу… – затараторил Пивоваров, галантно припадая к руке женщины.

– Татьяна, – представилась я. – Извините, нельзя ли задать вам несколько вопросов по поводу вашей машины?

Удивление в глазах женщины не исчезло, но она приветливо улыбнулась и сказала, широко поведя рукой в сторону комнаты:

– Проходите, пожалуйста.

Мы с Пивоваровым, принявшим какой-то нарочито небрежный вид, прошли в комнату. Там на диване перед телевизором сидел довольно молодой мужчина. При нашем появлении он тут же щелкнул пультом и вопросительно посмотрел на всю компанию. Узнав Анатолия, он поднялся и подал ему руку. Из соседней комнаты доносился детский смех.

– Привет, привет, – улыбаясь, говорил Пивоваров, хлопая мужчину по плечу. – Семейный досуг, как это замечательно! Извините, что нарушаем, мы ненадолго, по важному делу…

– Вы садитесь, – пригласила Жанна Анатольевна. – Хотите кофе?

– Мы действительно ненадолго, – остановила ее я. – Вы уж не удивляйтесь, но меня интересует ваша машина, как я уже сказала. И даже не она как таковая, а в чьих руках она находилась двадцать восьмого мая? Я понимаю, что вам трудно вспомнить… Но вы все-таки постарайтесь, это очень важно.

– Крайне важно, – приняв чрезвычайно серьезный вид, кивнул Пивоваров.

Он неловко чувствовал себя в сложившейся обстановке и посему пытался напустить таинственности и придать ситуации максимум значимости.

Коростылева ничего не понимала, и мне пришлось объяснить:

– Дело в том, что я частный детектив, в данный момент расследую одно дело, в котором фигурирует красная «Ланчия». Вот поэтому нас интересуют все красные «Ланчии» в городе. А особенно те, у которых помято крыло. Вы наверняка не имеете к этому делу отношения, правда? Так что не волнуйтесь и скажите, где находилась ваша машина двадцать восьмого мая.

– Но я… Я действительно не помню, – развела руками женщина и обезоруживающе улыбнулась.

– Скажите хотя бы, вы ее даете кому-нибудь, кроме Анатолия Алексеевича?

– Ну… Мужу периодически, – скосила она глаза на супруга. – А больше, пожалуй, никому.

– Ну что ж, – вздохнула я. – Все понятно…

– Так пойдем? – поднялся с дивана Пивоваров.

Мы уже готовы были уйти, как вдруг подал голос муж Жанны Анатольевны, молчавший все это время. Он обратился к своей супруге:

– Может быть, посмотреть в моем ежедневнике?

– Посмотри! – обрадованно проговорила та.

Видимо, ей либо хотелось угодить своему шефу, либо Жанна Анатольевна не лишена авантюрной жилки, и ей приятно было принять хоть какое-то участие в неведомом ей расследовании.

Ее супруг вышел из комнаты и вскоре вернулся с ежедневником в руках. Он начал листать его, сосредоточенно всматриваясь в страницы.

– Вот, – наконец сказал он. – Двадцать восьмое мая, вы говорите? Вот у меня записано: с восьми до двух – дежурство в клинике, потом телемастер, вечером – Жигуновы… Что с Жигуновыми, ты не помнишь?

– Ах, ну конечно, – кивнула Жанна Анатольевна. – Мы же ходили к ним в гости, на день рождения Алены. У нее вообще-то двадцать седьмого, но отмечали они двадцать восьмого, я сейчас вспомнила. Так, мы поехали на машине, за рулем была я… Во время вечеринки она стояла во дворе, а потом мы вышли, я села за руль, и мы поехали домой. Вот и все.

– А во сколько вы поехали домой? – уточнила я.

– Ой, ну точно я, конечно, не помню… – Женщина повернулась к своему супругу, но тот только пожал плечами. – Но я могу сказать, – продолжала она, – что никак не позже одиннадцати. У нас же дети, нам их нужно было еще забрать от моих родителей. Так что где-то в районе одиннадцати мы оттуда вышли.

– А после того как съездили за детьми?

– Поставили машину в гараж до утра. Утром я поехала на работу.

– Что ж, спасибо вам огромное, – поблагодарила я. – И еще раз простите за вторжение.