Марина Серова - Как в страшной сказке

Психолог Каменков был коммуникативным человеком, однако круг его общения ограничивался в основном людьми с психическими отклонениями, богемной тусовкой, профессурой, а также судебно-медицинскими экспертами. Из всего этого набора Железнов мог попасть разве что под первую категорию. А это означало, что у него имеются психические проблемы… А вот какого они рода, видимо, мне придется выяснять у самого психотерапевта.

Железнов тем временем заканчивал разговор:

– Да, я не против, давайте завтра. В пять часов. До свидания, – сказал он и положил трубку.

При этом вид у него не был смущенным или испуганным. Он смотрел на меня, ожидая, будут ли еще вопросы. Арсентьев тем временем старательно выписал данные на прежнего владельца железновской машины и теперь стоял в ожидании моих новых команд, не торопясь отдавать документы самому Железнову. Я взяла их у него и протянула Ростиславу Любомировичу.

– Спасибо и извините, что отняли у вас время, – улыбнулась я на прощание, подталкивая к двери Арсентьева, который смотрел на Железнова как на внезапно ускользнувшего из его рук преступника.

– Если что, мы вернемся, – пообещал он напоследок и вышел наконец из комнаты.

Как только Арсентьев сел в машину, он в очередной раз посерьезнел, сдвинул светлые брови и хмуро произнес:

– Не нравится мне этот вояка… Не нравится!

– Но у него, похоже, алиби, – возразила я.

– Врет, – категорично заявил Арсентьев.

– Ну почему вы так решили? К тому же это можно легко проверить, встретившись с прежним хозяином. Кстати, кто он?

Арсентьев достал свою бумажку и прочитал вслух, чеканя каждое слово:

– Решетников Игорь Николаевич, семьдесят девятого года рождения, русский. Проживает по адресу…

Далее Арсентьев педантично зачитал его паспортные данные.

– Вот по этому адресу мы и поедем, – решила я и повернула ключ зажигания.

Дверь квартиры по указанному адресу открыл молодой мужчина лет тридцати, среднего роста, с темно-русыми волосами, подстриженными «ежиком», с серыми глазами. Не броский красавец, но и не урод. Он был в джинсовой рубашке навыпуск и спортивных брюках. При первом же взгляде на него я сразу поняла, что уже видела это лицо. А следом поняла, где конкретно. Именно это лицо было выведено женщиной-сержантом на фотороботе после изнуряющих объяснений переводчика-разведчика Шумилкина. А это означало, что передо мной стоял бывший клиент Гели Синицыной. И до пятнадцатого июня – вдаделец красной «Ланчии»…

У меня аж дыхание перехватило от такой удачи. «Неужели? – подумала я. – Неужели это конец поисков? И не нужно будет тратить время на Горобца и на всех остальных?» Даже твердолобый Арсентьев, видимо, уловил мое состояние, потому что сразу как-то подобрался и с порога брякнул:

– Ваши документы!

– А… Позвольте сначала ваши? – осторожно спросил Игорь Решетников. – И объясните, кто вы?

Арсентьев, не удостоив его ответа, с неким презрением во взгляде достал свое удостоверение и в раскрытом виде сунул чуть ли не под нос Решетникову. Тот, прочитав, поднял на Арсентьева испуганные глаза.

– А в чем, собственно… дело? – осведомился Решетников.

– Кто там, Игорек? – спросил кто-то из комнаты.

– Милиция, – громко ответил хозяин квартиры, видимо, призывая находившегося внутри человека выйти ему как бы на помощь.

Через несколько секунд в прихожую просунулся флегматичного вида широкоплечий брюнет с мужественными чертами лица, немного неповоротливый, и, хмуро оглядев Арсентьева и меня, поздоровался и застыл в выжидающей позе.

– А вы кто такой? – строго спросил капитан.

– Меня зовут Дмитрий, я брат жены Игоря, – не смутившись, ответил здоровяк, глядя прямо в глаза Арсентьеву. – А что случилось-то?

– Это вас не касается, – отрезал Арсентьев. – Документы ваши предъявите!

Дмитрий молча достал из кармана водительское удостоверение и протянул его Арсентьеву. Тот самым внимательным образом изучил его, после чего вернул владельцу.

– Посторонних я прошу покинуть помещение! – Арсентьев не нашел ничего лучшего, кроме этого приказания.

– То есть… То есть как это покинуть? То есть как это не касается? – на высокой ноте начал протестовать Решетников. – Вы врываетесь, можно сказать, в квартиру, не объясняя ничего толком, родственника моего выгоняете, который по делу пришел…

– Вы успокойтесь, – вступила в разговор я. – Мы просто хотели с вами побеседовать.

– На какую тему? – нервно спросил Решетников, который, похоже, уже был заведен словами и манерой поведения Арсентьева.

– Нет, ну вы объясните, в чем дело-то, – не меняя позы, спокойно проговорил Дмитрий, закрывая вход в комнату. – Так дела не делаются…

– Вы нас все-таки пропустите в квартиру, мы сядем и спокойно поговорим, – предложила я, а сама про себя начала думать, как действовать в случае нештатной ситуации – сходство Решетникова с фотороботом было очевидно.

– Разговор будет происходить только в отсутствие посторонних лиц, – мрачно выдал Арсентьев, сверля глазами хозяина квартиры.

Здоровяк Дмитрий вздохнул, развел руками и виновато посмотрел на Решетникова.

– Да ты, Игорек, успокойся, наверняка какое-нибудь недоразумение… Часто бывает.

– У них это бывает постоянно, – нервно бросил Игорь.

– Ладно, ладно, не горячись. Я тебе звякну через часок, узнаю, что у вас тут за дело.

И, положив руку на плечо своего родственника и выразив таким образом ему свою поддержку, Дмитрий удалился, оглядев напоследок подозрительным взглядом как Арсентьева, так и меня.

– Итак, пройдемте в комнату, – скомандовал Арсентьев.

Решетников двинулся в сторону гостиной, пересек ее и открыл дверь в меньшую по площади комнату.

– Проходите сюда, а то там не убрано, – сделал он приглашающий жест.

Мы прошли вслед за хозяином, после чего Решетников уже более мирно предложил:

– Вы присаживайтесь, я сейчас поставлю чайник и вернусь.

Мы с Арсентьевым сели на стулья. Я пока не стала делиться с Арсентьевым тем обстоятельством, что Решетников похож на парня с фоторобота, составленного Шумилкиным. Я боялась, что его кипучая энергия сыграет после этого открытия отрицательную роль в разговоре.

Но, как выяснилось довольно скоро, если бы я сказала об этом капитану, ситуация могла сложиться по-другому…

Я спокойно ожидала возвращения Решетникова, подумав, что многое прояснится после разговора с ним, Арсентьев тоже хранил внешнее спокойствие, однако было заметно, что ему не терпится приступить к допросу.

Я пока осматривала комнату. На спальню она никак не походила. И в первую очередь отсутствием спального места – ни дивана, ни кровати, ни тахты в ней не имелось. Здесь стояли письменный стол, два шкафа, трельяж, на котором я увидела косметику и флакончики с парфюмерией, несколько стульев. На стене располагались полки с учебниками. В комнате, нужно отметить, царил порядок. Видимо, тут преимущественно обитала жена Решетникова.