Игорь Галеев - История Сочинителя

Их нельзя винить, поздно жалеть. Они были попросту иными людьми, и не людьми уже вовсе, а действительно нечеловеческими сущностями, частичками по имени "я", имеющими свой "вечный дом" и вольные в осуществлении своих желаний (к вопросу о пафосе).

Вся жизнь - роман. Почему не театр или кино? Кажется, что именно здесь суммируются все виды творчества.

Театр скован временными рамками, пространством и местом действия. Актёры здесь бессильны выйти за пределы сцены. Театр отражает структуру фатальной, "рамочной" жизни, ту самую, в которой существует животный мир или природное явление. Актёрам не дано свободное творчество. Почему здесь и главенствует "вседержитель" и "диктатор" режиссер.

В кино, в отличии от театра, режиссер - полновластный автор (в театре соавторство - режиссер - драматург). Сценарист, композитор, художник, актёры, "натура" - всё это готовый материал для режиссёра кино. И казалось бы, что "вся жизнь - кино", что именно в нём Творческое Начало раскрыло свою структуру, достигло своего единства.

Конечно, как и театр, кино колоссально влияет на материальный земной мир, оно - квинтэссенция мёртвых искусств. Оно не преодолело Слова. Оно, как и все виды творчества, исходит от Слова и питается им, демонстрируя его глубину и возможности, фиксируя какую-то его часть, но не как не само Слово. Преодолеть живое Слово невозможно.

Ибо Слово - это уже и музыка, и живопись, и театр, и кино, и поэзия. Оно не требует технических средств, оно проистекает из самой материи, оно естественный, природный "инструмент" человека. Это голос самой материи, живой способ развития Творческого Начала (подробнее о Слове позже).

Вот почему "вся жизнь - роман". Я добавлю: свободный, своевольный роман, не как форма жанра, а как художественное слово созидания (или осмысления) мира. Только здесь дано приложить энергию развитого Творческого Начала к созданию действительно живого, Нового мира, а не иллюзорного (социального), как в кино.

Возможности кино полностью реализованы в творчестве Андрея Тарковского. Он исчерпал весь идейный потенциал кино. (Это звучит резко и бескомпромиссно. Но во всех видах искусства, с их пределами и ограниченными возможностями, дело обстоит именно так. Нельзя дважды написать одну и ту же историю с одним и тем же мастерством и с той же степенью самоотдачи и законченности. Скопировать можно. Здесь речь не идёт о жанровости, а о творческом методе Тарковского, включающим в себя формальные и идейные возможности кино. В принципе, метод этот - он сам). Отныне кино носит прикладной характер. Тарковский дошёл до его границ. Поставил идейную точку. После него не осталось вершин. Можно сотни раз подниматься на Эверест с разных сторон - но вершина будет та же. (Есть океан, а есть лужа - подобие океана. Так и с искусством, которое есть подобие творчества).

А Словотворчество - не искусство, и поэтому здесь нет пределов. Слово содержит безграничные возможности выражений свободного инстинкта творчества. Для всех и каждого.

Слово (говоря о нём, я подразумеваю творческое развитие, волю Творческого Начала) даёт шанс вырваться за рамки актёра и от соавторства вычленяться в авторство (сотворчество, созидательство, "собожие" - к вопросу о трансформации понятия "бог"). Путь этот сложный и мучительный. Десятки вариантов судьбы ("искушения") предлагает жизнь. И вновь страсть, желание успеха, известности, славы, власти, просто "нормальной, естественной" жизни. И тогда можно жить обычным персонажем, актёром, добросовестно отыгрывающим "мизансцены".

Чем жертвует художник (Автор)? Человеческой жизнью, вариантом человеческой судьбы. Его судьба ("игра") могла бы быть "прекрасной". Даже такой элементарный пример: допустим, он встречает ту, что словно "родилось для него" (искушение вариантом судьбы), и часть его творческой энергии готова влиться в этот вариант жизни. Но, чтобы его осуществить, он должен стать таким-то, а не таким, каким его формирует Творческое Начало, которое нужно "пригасить" в себе, изменить ему в угоду той, что сформирована данной культурой, или же иметь столько творческих сил, чтобы изменить и женщину. Не каждый способен. И здесь - либо принятие варианта судьбы, утрата свободного творческого развития, уход в актёрство, либо жертва самого себя творчеству.

То же случается и в искушениях славой, богатством...

Можно, конечно, периодически "изменять" свободному творческому развитию и вновь возвращаться к нему. Но "изменять" не часто и не надолго. Ибо "восставать из пепла" дано не каждому.

Вы спросите: как же художник и композитор могут стать Авторами, если это возможно только с помощью Слова? Вы верно уловили направление моих мыслей.

По большому счёту Автор (осознавшее себя Творческое Начало) может быть только в Слове. К Авторству можно стремиться, как к "богу", становясь полноправным автором локальных "романов", либо соавтором Авторскому миру. Можно подражать ему. Но в действительности Сочинитель состоит (вбирает в себя ) из судеб Творческих Начал (реализовавшихся, развивших в себе Творческое Начало) художников, композиторов и поэтов. Он вбирает в себя их творчество, ибо, став Сочинителем, он и есть они, он и есть их жизнь, их творческое развитие, результат их устремлений. Вспомните о линии Сочинителя, о Муравейнике, где нет индивидуального воина, а есть "линия воина", "идея воина". Цепочка чередований судеб творческих "я" и есть Автор. Сочинительская линия и есть возможность "слиться" с ним в целое.

Я говорил, что древнегреческая картина мира (олимпийская) и индуистское многобожие более верно отражают структуру Творческого Начала, ибо здесь показана система функционального устройства Творческого Начала. Боги являются как бы функциями - ремесла, земледелия, музыки, торговли, поэзии и других видов человеческой деятельности. Зевс - отец всем этим богам-функциям. Сочинительская функция принадлежит мифологическому Зевсу. А в целом Олимп и есть личностное своевольное Творческое Начало. Кстати, вся эта мифология - отражение не только схемы Творческого Начала, но и создание той реальной истории, которая, если ещё не произошла, то случится. Этот грандиозный "сценарий" имеет огромную "неземную" энергетику и авторскую желаемость.

По этой схеме, возразите вы, никакой художник или музыкант не поднимется до "Олимпа", ведь места "первого композитора" и "первого живописца" заняты "богами" этих искусств.

Во-первых, не стоит ставить знак равенства между структурой Олимпа и устройством Творческого Начала. Во-вторых, это только боги Олимпа не допустили героев в своё бессмертие. У Творческого Начала именно такой "объём", какой ему могут предложить реализовавшиеся в творчестве. Оно может вобрать в себя ровно столько, сколько предложат, сколько есть и было от начала процесса и до его конца.