Лорел Гамильтон - Голубая луна (перевод Б Левина)

Пальцы нашли раны у него на груди и стали их гладить, влезая внутрь. Медичка попыталась оттащить меня, и Джейсон с кем-то еще оттянули ее прочь. Я вкапывалась в рану, пока глаза Натэниела не открылись и он не застонал от боли. Глаза у него дрожали, бледные, бледно-бледно-сиреневые в этом искусственном свете. Он смотрел, но не видел меня. Вообще ничего не видел.

Я стала покрывать его лицо нежными поцелуями, и каждое прикосновение обжигало. Я вернулась к его губам и стала дышать в рот. Когда я отодвинулась, его глаза стали осмысленными. Он выдохнул едва слышно:

- Анита.

Я оседлала его тело и положила руки на обнаженную грудь. Ладони легли на его раны, но изнутри я касалась его груди не руками, чем-то еще. Я ощущала все повреждения. Я могла покатать его пробитое сердце в жару, исходившем из моих рук, проникавшем ему в кожу, заполнявшем его плоть.

Я горела заживо. Я должна была вложить этот жар в него. Поделиться этой энергией. Мои руки бросили рану на груди Натэниела и стали сдирать с меня блузку. Она слетела с плеч и исчезла в траве, но топ застрял под ремнями кобуры. Чьи-то руки помогли мне стащить ремни с плеч, и кобура неуклюже и тяжело захлопала по бедру. Я расстегнула ремень - кажется, это Марианна помогла мне вытащить его из петель. И точно Марианна не дала мне снять штаны. Райна у меня в голове зарычала.

Чьи-то руки гладили мне спину, и я знала, что это Ричард. Он встал на колени рядом со мной, поставив ноги над ногами Натэниела, но не опираясь на него. Ричард прижал меня к себе. Вдруг я осознала, что мы - центр стаи. Стая окружила нас стеной тел и лиц.

Руки Ричарда сняли с моей спины лезвие в ножнах. Они нашли застежку моего лифчика и расстегнули. Я попыталась возразить, удержать его, и он стал целовать мне плечи, губами сдвигая бретельки прочь.

- Голая кожа для этого лучше, - шепнул он.

Щекочущий порыв энергии заполнил глядящих ликои, заполнил и залил меня. Энергия мунина питалась их силой и росла, пока мне не показалось, что у меня сейчас кожа лопнет.

Ричард направил мое тело к телу Натэниела. Голые груди коснулись его кожи, мазок бархата по разорванной плоти. Я задрожала, и от моей голой кожи пошел жар. Сначала было будто моя обнаженная плоть плыла над его кожей в озере пота, потом она поддалась. Тело мое упало на тело Натэниела со вздохом, и будто наши тела стали пластичными, жидкими. Они слились в одну плоть, одно тело, и я тонула в его груди. Я ощутила касание наших сердец, их совместное биение. Я вылечила его сердце, закрыла его плоть своей.

Губы Натэниела нашли мои, и сила потекла между нами как дыхание, пока не покрыла мурашками всю мою кожу, и не осталось ничего, только его руки вокруг меня, мои руки на его теле, его губы на моих, и как дальний якорь был Ричард, а за ним - вся стая. Я чувствовала, как они отдают мне свою силу, свою энергию, и приняла ее. А за всем этим, как далекий сон, ощущался Жан-Клод. Его холодная сила соединилась с нашей и укрепила ее, жизнь из смерти. Я взяла ее всю и вдвинула в Натэниела, пока он не оторвался от меня и не вскрикнул. Его тело поддалось под моим, и его радость хлынула по моей коже, и я бросила ее в ждущую стаю. Я взяла у них энергию и отдала им наслаждение.

Мунин покинул меня в порыве удивленных голосов. Райна никогда не умела брать силу у других. Это было мое достижение. Так что даже западная сука никогда не могла доставить удовольствие стольким сразу.

Я села, все еще верхом на Натэниеле. Он поглядел на меня своими сиреневыми глазами и улыбнулся. Я провела руками по его груди, и раны исчезли, остался только заживающий рубец. Вид у Натэниела был по-прежнему бледный и ужасный, но смерть ему не грозила.

Ричард протянул мне сброшенную блузку. Я надела ее и застегнула. Что случилось с остальной одеждой, я не знала, но кобура и нож были у Джейсона. Это самое важное.

Попытавшись встать, я споткнулась, и только руки Ричарда не дали мне упасть. Он провел меня через толпу. Все пытались коснуться меня на ходу, погладить руками. Я не возражала - или мне было все равно. Обняв Ричарда за талию, я на сегодня все это приняла. Завтра буду думать, что все это было. Или послезавтра.

Из толпы выступил Верн:

- Черт побери, девонька, ты и даешь!

Рядом с ним стояла Роксана:

- У меня все зажило. Как ты это сделала?

Я улыбнулась и ответила на ходу:

- Поговори с Марианной.

Вперед пробивались медики со "скорой". Я услышала, как женщина произнесла:

- Черт побери, это же чудо!

Может, она и была права.

Ричард сказал:

- Я не буду искать другую лупу.

Я обняла его:

- Собеседования прекратятся?

- Ты моя лупа, Анита. Мы вместе можем быть такой сильной парой, каких я и не видел никогда.

- Мы сильны не вдвоем, Ричард. Тут еще и Жан-Клод.

Он поцеловал меня в лоб:

- Я ощутил его, когда ты вызывала силу. Я чувствовал, как он нам ее дает.

Мы остановились, и я повернулась к нему лицом при луне.

- Мы триедины, Ричард, нравится нам это или нет.

- Menage a trois, - сказал он.

Я приподняла брови:

- Это только если ты с Жан-Клодом не ограничивался разговорами.

Он засмеялся и обнял меня:

- Он меня еще не настолько развратил.

- Рада слышать.

Мы пошли вниз, обнявшись. Шарлотта лежала у подножия холма на носилках.

Она подняла к нам руки. Одна из них была перевязана бинтом. Шарлотта улыбнулась:

- Почему ты мне не сказал, Ричард?

- Я боялся, что ты не примешь меня такого. Боялся, что ты не будешь больше меня любить.

- Дубина, - сказала Шарлотта.

- Именно так я его и назвала, - сообщила я.

Шарлотта тихо заплакала, прижимая к груди руку Ричарда. Я только улыбалась и держала ее за руку. Жизнь - не совершенство, но сейчас, когда я стояла и смотрела на Ричарда с матерью, держала их за руки, она была к этому близка.

Глава 46

У Дэниела был серьезно сломан нос. Безупречный профиль теперь уже не так безупречен. Дэниел говорит, что теперь его любят женщины за мужественный вид. О том, что случилось, он никогда со мной не говорил. Шарлотта тоже, но на первом воскресном обеде после их выхода из больницы она вдруг расплакалась и убежала на кухню. Я вошла туда первой. Она мне позволила держать ее, пока она плачет, сказала, что чувствует себя очень глупо и что все в порядке. Зачем ей плакать?

Если бы я по-настоящему умела воскрешать мертвых, я бы вернула к жизни Найли и всех его прихвостней и убила бы их гораздо медленнее.

Семья Ричарда считает, что я полный идеал, и свои планы не очень скрывает. Свадьба - мы должны пожениться. Неплохая мысль была бы в другой ситуации, но мы не пара. Мы - трио. Это трудно объяснить родственникам Ричарда. И ему самому - тоже.

Говард Грант, экстрасенс, сидит в тюрьме за мошенничество. Он сознался в некоторых своих прошлых делах. Я ему сказала, что если он не сядет в тюрьму, я его убью. Все это началось с его жадности. Он не трогал ни Шарлотту, ни Дэниела, он был в ужасе от Найли и от того, что случилось, но все началось с его вранья. И это не должно сойти ему с рук. Я ему только предложила выбирать наказание.