Эрл Гарднер - Дело о длинноногих блондинках

- Дуло револьвера было обращено к двери или нет?

- Сейчас я не могу припомнить. На фотографии изображено точное положение револьвера. Я положил его на место через пять минут точно так, как он лежал.

- Благодарю. У меня нет больше вопросов к свидетелю.

- Обвинение просит приобщить фотографию к делу, - сказал Хендри.

- Нет возражений, - согласился Мейсон. Хендри повернулся к свидетелю:

- Говорила ли обвиняемая вам, какое она имеет отношение к этому оружию?

- Да. Я спросил ее об этом, и она ответила, что револьвер ей дал мистер Гомер Гарвин.

- Вы о чем-нибудь еще с ней говорили?

- Да. Я спросил, знает ли она, что из револьвера был произведен один выстрел, и она ответила, что ничего не знает об этом.

- Обвинение просит приобщить этот револьвер к делу.

- Принято, - постановил судья. - Он будет вещественным доказательством номер 30, а фотография получает номер 29.

- Можете допрашивать свидетеля, - сказал Хендри адвокату.

- Обвиняемая не говорила вам, от кого она получила этот револьвер: от Гарвина-старшего или Гарвина-младшего?

- Она просто сказала, что получила его от Гомера Гарвина.

- Она не говорила, когда именно получила револьвер?

- Нет, сэр, не говорила. Гамильтон Бюргер произнес:

- С разрешения суда, обвинение еще вернется к вопросу о времени. А сейчас я хочу задать сержанту Голкомбу еще один вопрос. В котором часу вы прибыли в квартиру обвиняемой, сержант?

- В одиннадцать сорок пять.

- У меня нет больше вопросов, - сказал Мейсон.

- Вызовите Александра Рэдфилда, - попросил Хендри.

Рэдфилд, эксперт по баллистике, которого Мейсон неоднократно подвергал перекрестному допросу и который очень хорошо знал, как искусен Мейсон в этой области, принес присягу и занял свое место.

Судя по отношению Хендри к Рэдфилду, бросалось в глаза, что обвинение успело помучиться с ним и что Рэдфилд со своей стороны, зная о блестящей способности Мейсона вести перекрестный допрос, твердо решил давать только такие показания, которые являются совершенно неоспоримыми.

- Я предъявляю вам вещественное доказательство номер 30 - оружие, только что приобщенное к делу. Вам оно знакомо?

Рэдфилд взял револьвер в руки, внимательно осмотрел его, взглянул на номер и ответил:

- Да, знакомо.

- Я предъявляю вам пулю, которая значится в деле как вещественное доказательство номер 14, - фатальную пулю. Вам знакома эта пуля?

Свидетель вынул из кармана увеличительное стекло, тщательно исследовал основание пули, потом ответил:

- Да, сэр. Мне знакома эта пуля, на ней имеется моя отметка.

- Эта пуля уже была идентифицирована в качестве фатальной, - продолжал Хендри. - Суд просит вас сказать, была ли эта пуля выпущена из револьвера, который только что был зарегистрирован как вещественное доказательство под номером 30?

- Да, сэр. Эта пуля была выпущена из этого оружия.

- Не могла ли она быть выпущена из другого оружия?

- Нет, сэр. Только из данного револьвера.

- Можете приступать к перекрестному допросу, адвокат, - сказал Хендри.

- Вопросов не имею, - заявил Мейсон.

- Вызовите Пола Клинтона, - попросил Хендри. Пол Клинтон вышел вперед и представился как научный сотрудник полицейского управления, - указав, в частности, что занимается дактилоскопией и химическим анализом.

- Вам была предоставлена возможность осмотреть квартиру, занимаемую обвиняемой?

- Да, сэр. - Когда?

- Девятого октября.

- Этого года?

- Да, сэр.

- Нашли ли вы в квартире обвиняемой какую-нибудь одежду или обувь, испачканные кровью?

- Да, сэр. Нашел, сэр.

- Что именно?

- Левую туфлю с пятнами крови на подошве и каблуке.

- Ее количество оказалось достаточным для установления группы крови?

- Нет, сэр.

- Ее количество оказалось достаточным для того, чтобы определить, что это кровь человека?

- Нет, сэр! Туфля была тщательно вымыта, но тест дал типичную реакцию на кровь.

- Она у вас с собой?

- Да, сэр.

- Предъявите ее суду, пожалуйста. Это именно та туфля, которую вы обнаружили в квартире обвиняемой?

- Да, сэр.

- У этой туфли имеются какие-нибудь отличительные признаки?

- Да, сэр. Подошва сделана оригинальным способом.

- А теперь ответьте мне: не нашли ли вы в квартире Кассельмана испачканных полотенец?

- Да, сэр, нашел. Я предъявляю суду одно полотенце, которое я считаю особенно важным.

- Почему?

- На нем имеются пятна крови. Им пользовались, чтобы стереть кровь с какого-то предмета. Помимо пятен крови на нем остался кусочек инородной ткани. Спектроскопический анализ показал, что это частичка того же материала, из которого сделана подошва данной туфли.

- Прошу суд приобщить указанную туфлю к делу в качестве вещественного доказательства номер 31, а данное полотенце как вещественное доказательство номер 32.

- У защиты нет возражений.

- Принято, - объявил судья Даккер.

- Перейдем теперь к фотографии, вещественному доказательству номер 12. Я хочу спросить: вы тщательно ее изучили?

- Да, сэр, самым тщательным образом.

- Что вам удалось установить?

- Я установил, что на этой цветной фотографии имеются два следа, оставленные ногой. Хорошо виден след дамской туфли на высоком каблуке с металлической набойкой, на которой стоит номер 33, правда с трудом различимый, так как на этот первый след позднее был наложен другой.

- Вы можете сказать, когда появился второй след?

- Я бы сказал - через два-три часа.

- Давайте вернемся снова к туфле обвиняемой. Вы можете сказать, что след этой туфли оказался именно тем следом, на котором оказался второй отпечаток?

- С разрешения суда, - вмешался Мейсон, - я хотел бы внести возражения по данному вопросу, поскольку только жюри присяжных будет решать, был ли оставлен след в луже крови этой туфлей. Данный свидетель вправе говорить только о том, что он обнаружил. Он вправе говорить только то, что касается его профессиональной компетенции, и не может касаться того, что является прерогативой жюри.

- Разрешите мне взглянуть на эту фотографию и туфлю? - спросил судья. Он рассматривал их в течение нескольких секунд, потом сказал:

- Возражение защиты принимается. Присяжные должны самостоятельно сделать окончательный вывод. Свидетель может давать показания только относительно фактов, на основании которых присяжные вынесут свое решение.

Гамильтон Бюргер встретил решение судьи с плохо скрываемым раздражением.

- Свидетель, - заметил он, вставая и хмурясь от злости, - признанный эксперт в своей области.

- Он может выражать свое мнение по поводу имеющихся фактов, - возразил судья Даккер, - а ответить на данный вопрос, повторяю, может только жюри.

Гамильтон Бюргер медленно опустился на место. Хендри возобновил свой допрос: