Эрл Гарднер - Дело о длинноногих блондинках

- Однако, - возразил в свою очередь Мейсон, - свидетель мог совершить такие действия, которые не имеют никакого отношения к данному делу.

- Суд принимает возражение, - постановил судья Даккер, -. хотя вопрос остается спорным. Совершенно очевидно, что свидетель твердо решил воспользоваться своей привилегией, гарантируемой Конституцией США, и не давать показания, которые впоследствии могут быть истолкованы против него. При данных обстоятельствах, я думаю, суд вправе ограничить допрос свидетеля, учитывая также, что на их основании строится обвинение. Если, конечно, тут нет сговора между обвиняемой и свидетелем.

- Очень хорошо, - сказал Гамильтон Бюргер, - аспекты его деятельности будут уточнены с помощью других свидетелей.

Он несколько минут консультировался с Хендри, потом сказал:

- Откуда вы взяли револьвер, который имеет номер 33?

- У меня был магазин спортивных товаров. Будучи его владельцем, я взял из него три револьвера.

- Что вы сделали с этим оружием?

- Два револьвера оставил себе, один отдал сыну.

- А как вы поступили с теми, которые оставили себе?

- Один, который я ношу в кобуре, всегда при мне, а второй лежит в сейфе на работе.

- Давайте условимся: оружие, переданное сыну, будет называться "револьвером младшего", то, которое хранится у вас в сейфе, - "револьвером из сейфа", а третье - "револьвером из кобуры", - предложил Гамильтон Бюргер. - Итак, после того, как вы передали обвиняемой "револьвер из кобуры", вы вернулись на работу, открыли сейф и положили "револьвер из сейфа" в кобуру?

- Возражения по вопросу имеются? - спросил судья Даккер.

- Нет, - ответил Мейсон.

- Хорошо, - заметил судья, - но мне кажется... Впрочем, если нет возражений, я разрешаю свидетелю отвечать.

- Вы так поступили? - спросил Гамильтон Бюргер.

- Да, сэр, так.

- В тот же вечер?

- Да, сэр.

- В котором часу это происходило?

- Примерно... Примерно без пяти одиннадцать.

- После этого вы вернулись в квартиру обвиняемой?

- Да, сэр.

- Скажите, в этом случае у вас была возможность снова осмотреть "револьвер из кобуры", вещественное доказательство номер 30?

- Да, сэр.

- Где он лежал?

- На кровати, под подушкой.

- Вы его осмотрели?

- Да, сэр.

- Да, сэр.

- Вы не заметили, был ли произведен выстрел из револьвера, переданного вами обвиняемой?

- Возражаю против данного вопроса, так как он является наводящим, недопустимым, не относящимся к делу и несущественным.

- Возражение отклоняется.

- Повторяю свой отвод на том основании, что вопрос ставит свидетеля в такое положение, когда он будет лишен права что-либо отрицать.

- В таком случае, - заметил судья, - отвод принимается. Обвинению предлагается продолжить свой допрос.

- Хорошо, тогда я задам вопрос в иной форме, - согласился Бюргер. Когда вы вторично увидели револьвер в квартире обвиняемой, что навело вас на мысль осмотреть барабан оружия?

Свидетель заерзал на стуле.

- Вы принесли присягу, - грозно напомнил Гамильтон Бюргер. - На этот раз в моем вопросе нет ничего такого, что могло быть поставлено впоследствии вам в вину. Мне только хотелось знать, осматривали ли вы револьвер?

- Да, сэр, осматривал.

- Что вы заметили?

- Что в барабане нет одного патрона.

- В каком состоянии находился револьвер, когда вы передали его обвиняемой?

Свидетель опять заколебался, не зная, как быть.

- Барабан был полон, - ответил он наконец.

Вы знали об этом?

- Да.

- Откуда же?

- Перед отъездом из Лас-Вегаса я полностью его перезарядил, так как полагал, что он может понадобиться мне.

- Это было связано с вашим визитом вечером того же дня к обвиняемой, которая могла воспользоваться этим оружием и убить Джорджа Кассельмана, не так ли?

- С разрешения суда возражаю, - громко произнес Мейсон, - в связи с тем, что вопрос является недопустимым, не относящимся к делу и несущественным. Кроме того, он связан с нарушением профессиональной этики со стороны обвинения. Обвиняемой нельзя вменять в вину показания этого свидетеля, что бы он ни говорил или какие-либо суждения он ни высказывал.

- Возражение принято, - объявил судья Даккер. - Обвинение, безусловно, должно отдавать себе отчет в том, что соображения свидетеля не имеют никакого отношения к делу. Опрос вообще ведется удивительным образом. Суд полностью осознает, что дело не свидетеля, а обвиняемой, поэтому ее виновность или невиновность может быть установлена исключительно с помощью показаний и улик. Присяжные должны полностью игнорировать данный вопрос окружного прокурора, а также любые выводы, которые могут быть сделаны жюри на основании этого вопроса. Но продолжайте, мистер окружной прокурор.

- У меня все, - заключил Гамильтон Бюргер с торжествующей улыбкой.

- Минутку, - поднялся Мейсон. - У меня вопрос к свидетелю. С какой целью вы передали револьвер, фигурирующий под номером 30, обвиняемой?

- Я передал его ей потому, что она обручилась с моим сыном. Я надеялся, что она будет моей невесткой. Потом, когда помолвка расстроилась, понял, что люблю ее.

Стефани Фолкнер, сидевшая позади Мейсона, поднесла к глазам платок и заплакала.

- Я хочу понять одно, - сказал Мейсон. - До седьмого октября текущего года не располагали ли вы информацией, которая подтвердила бы, что убийцей Глейна Фолкнера является Джордж Кассельман?

Этот вопрос произвел на присяжных впечатление, подобное удару электрического тока.

- Ваша честь, ваша честь! - закричал Гамильтон Бюргер, вскакивая на ноги и отчаянно жестикулируя. - Вопрос является недопустимым со стороны защиты. Задавая его, противная сторона нарушает профессиональную этику. Это не правильный перекрестный допрос. Он не имеет никакого отношения к нашему делу.

- Возражение принимается, - поддержал прокурора Даккер.

Мейсон улыбнулся.

- В таком случае, свидетель, скажите: не сообщали ли вы обвиняемой седьмого октября, что, на ваш взгляд, ее отца убил Джордж Кассельман?

- Обвинение возражает на том же основании! - воскликнул Бюргер.

- Возражение принято, - снова поддержал прокурора судья.

- Постойте, - сказал Мейсон. - Обвинение ведь задавало свидетелю вопросы, связанные с обстоятельствами вручения револьвера обвиняемой, стало быть, я имею право знать весь этот разговор.

- Свидетель может отвечать на вопрос, - объявил судья Даккер, - при условии, что его показания не будут противоречивыми.

- Да, сэр, - ответил Гарвин. - Я сказал ей, что убежден, что Кассельман убил Глейна Фолкнера и он может угрожать ей. Для самообороны я передал ей оружие и рекомендовал держать все время его под рукой, так как намеревался собрать улики против Кассельмана, достаточные для его ареста.

- Благодарю вас. Пока все, - сказал Мейсон.