Петр Северцев - Хакер хочет в Тамбов

И, для полноты картины, самое ужасное.

Продавщица с лотка, торговавшая мороженым в день убийства Харитоныча, опознала Сурина в человеке, который последним говорил с инвалидом.

Стоит ли говорить, что милиция с удовольствием приняла эти показания и теперь Ивану светило обвинение в двух убийствах, не говоря уже о таких мелочах, как наркотики и сопротивление стражам порядка.

– Спасибо, что известил, – скупо поблагодарил я парня. – Это все, что ты хотел мне сказать?

Корнет замялся. Было видно, что юноша хочет сказать еще что-то, но не решается.

– Давай-давай, не жмись, – подзадорил я его.

– В общем... Нельзя ли как-то помочь Ивану, – родил, наконец, Корнет.

– Ты хочешь, чтобы я занялся расследованием этого дела? – прищурился я. – Ты или Иван?

Тот вздохнул.

– К Ивану ведь не прорвешься, да и он сам не свой после смерти Ольги. Представляешь, он жил возле ЗАГСа, идет домой, там новобрачные выходят, все такие счастливые, веселые, а у него дома – труп и менты.

– Да, Ивану крупно не повезло, – согласился я. – Что и говорить... Ну так как, ты, что ли, меня нанимаешь? Ведь я не могу начать расследование по собственной инициативе.

– Наверное, это дорого стоит, – осторожно предположил Корнет.

Скажу прямо, я не знал, как поступить. С одной стороны, я не был уверен, что мне удастся совместить два дела. С другой – требовалось выручить человека, который пришел мне на помощь. Пусть даже и по собственной инициативе.

– Сотка есть? – спросил я устало.

– Сто тысяч? – упавшим гоосом спросил парень.

– Сто рублей, – заорал я.

Корнет удивленно порылся в карманах и выудил смятую купюру, но тут же отдернул руку.

– Ой, я ее скотчем залепил. Порвалась наполвину.

Я вырвал у него из рук банкноту и, достав типовые бланки, сунул ему в нос.

Через десять минут Корнет подписал договор и у меня прибавился еще один клиент.

Время, между тем, приближалось к полуночи.

Я решил, что не стоит упускать приглашение Харитонова и, накинув куртку, направился в ночное заведение.

Отстегнув сонной администраторше ставший традиционным «полтинник», я вывел машину и медленно покатил по ночным улицам Тамбова.

Клуб «Экцельсиор» располагался неподалеку от железнодорожного вокзала. Невзрачное снаружи заведение внутри поражало роскошным убранством и поразительной чистотой.

Меня даже не хотели сначала пускать в свитерке и джинсовой куртке, но я шепнул на ухо вышибале, что я к Вадиму Харитонову и тот, понимающе кивнув, отодвинул свою тушу в сторону, так, чтобы я смог проникнуть в зал.

И, что небезынтересно, с меня даже не взяли денег за вход.

Зал клуба располагался в виде полукруга – вдоль центральной стены был расположен огромный бар с высокими табуретками, а закругленное пространство вмещало в себя две рулетки и несколько карточных столиков.

Я пристроился на табурете, и, закурив, принялся обозревать присутствующих.

От напитков я наотрез отказался и взял себе стакан апельсинового сока. Стоило мне это, кстати сказать, не дешевле, чем бутылка водки, если бы мне вдруг пришла в голову идея купить где-нибудь в комке поллитру «злодейки».

Рулетки разделялись величиной ставок и, соответственно, топтавшейся возле вращающихся колес публикой. Как ни странно, преимущественно молодежь, но у первой – очевидно, студенты, намеревающиеся чуть-чуть поправить свое материальное положение, у второй – толстощекие молодые люди в дорогих костюмах с золотыми печатками на пальцах.

Гораздо больше внимания привлекали карточные столы. Вернее, один из них. А если быть совсем точным – один человек возле этого стола – Вадим Харитонов.

Он сосредоточенно рассматривал свои карты, по миллиметру раздвигая атласные листы.

Его сосед был более порывист. Бросив единственный взгляд на карты, он швырнул их на стол и, раздосадованный, направился к бару.

Вадим тяжело вздохнул и сгреб к себе его фишки. От моего взгляда не укрылось, что две из них он незаметно пододвнул в сторону крупье.

Дождавшись, пока за стол подсядет очередной партнер, Вадим обменялся с ним парой слов и игра началась.

Игра в этом заведении, во всяком случае, за этим столиком, шла не совсем обычным способом. Обычно крупье играет против одного или нескольких игроков, а здесь молодой красавец в форменной одежде с каменным лицом сдавал карты двум солидным господам, развалившимся в креслах возле стола. Таким образом, клуб «Экцельсиор» можно смело было назвать не казино, а игорным домом.

Теперь мое внимание было приковано к пальцам крупье, тасовавшего карты.

Он делал это французским способом – разделяя колоду на две половину, которые врезал друг в друга, чуть загибая края. Карты при это оставались лежать на столе.

Последовала сдача и Вадим выиграл.

Снова сменился партнер и были сделаны ставки.

При повторных манипуляциях крупье я обратил внимание на то, что его руки проделывают один ловкий фокус: перемешивая карты, он умудрялся придерживать ладонью основание колоды так, что Вадиму при любом раскладе доставались бы те же карты, что и в прошлый раз.

Ничего не скажешь, работа мастера. Интересно, какой процент от выигрыша платит ему Вадим?

Но тут мое внимание привлекла другая фигура, не задействованная в игре – женщина, одиноко сидевшая на высоком таберете задумчиво потягивающая коктейль в дальнем углу бара, вдали от меня. Всмотревшись, я с удивлением опознал в ней Наталью Кузьмину.

Она была прекрасно одета и выглядела на сто процентов завсегдатаем клуба. Хотя от меня не укрылось, что она лишь пыталась так выглядеть, преследуя, при этом, очевидно, какие-то свои цели.

Понимая, что мое появление будет ей не очень приятно и Наталья постарается поскорее отделаться от меня, я направился прямо к ней, надеясь, что получу в обмен на свое исчезновение хоть какую-то информацию.

– Привет, – проговорил я, усаживаясь на соседний табурет. – А где же ваш супруг?

Как я и ожидал, Наталья не ответила мне. Она быстро повернулась в другую сторону, уставившись с отсутствующим видом в направлении входа в зал.

– Мое общество вам не в тягость, надеюсь? – продолжал я свою игру. – Скажите, а почему на вашего мужа так подействовал вид моей лицензии?

Кажется, мой прием сработал.

– Уходите, – чуть слышно прошептала она. – Вы можете нам все испортить.

– Кому это нам? – поднял я брови. – И что именно я должен испортить?

– О Господи! – это прозвучало в ее устах как ругательство. – Да уберетесь вы или нет...

Со стороны входа послышались громкие звуки веселых приветствий и шумные голоса.

– Поздно, – пробормотала Кузьмина и решительно спрыгнула со своей табуретки.

– Да что поздно-то, Наташа? – не отвязывался я.