Петр Северцев - Хакер и Маргарита

– Вы мне об этом уже в прошлый раз рассказывали, – напомнил я. – Скажите лучше, как вы сейчас относитесь к татарам. Ведь у вас наверняка есть среди них знакомые. Помните, вы давеча говорили о женщине по имени Рита и ее сыне из соседнего дома?

– Про Акаевых, что ли? – отозвался дядя Коля. – И верно, мальчишка золотой, спору нет. Не уголовник. Да и баба тоже, вроде, работящая.

– Она, что ли, больная?

– Да нет, в общем. Кричит только по ночам. Но редко, – добавил дядя Коля.

– А народ как к ним относится? – продолжал я свои расспросы.

– Нормально. Терпят их, – меланхолично отозвался дядя Коля. – Жить-то ведь всем надо. Сам понимаешь, какое сейчас время. Вот смотри: раньше сахар был по восемьдесят четыре копейки, а сейчас...

Сравнительный анализ цен продолжался минут двадцать. После этого дядя Коля, заметив какого-то человека, помахавшего ему рукой издалека, прервал свои мемуары и заспешил к своему знакомому.

– Дельце наклевывается, – подмигнул он мне. – У каждого теперь своя коммерция.

– Удачи вам, – попрощался я и побрел домой под мелкой осенней моросью.

Дома меня уже поджидала обещанная информация. Приятель честно проработал предоставленный материал и теперь познакомил меня со своими изысканиями. Они оказались небезынтересными.

Оказывается, фамилии людей, которые назвал мне перед смертью Лалаев, были связаны одним очень важным обстоятельством.

И Бабенко, и Одинцов, и Дикарев работали в фирме «Марат». Владислав Сергеевич Бабенко числился завом по связям с общественностью, Кузьма Петрович Дикарев возглавлял нефтяной филиал, а Юрий Юрьевич Одинцов являлся тем самым человеком, должность которого присвоил себе Лалаев – заведующим кадровым отделом.

Может быть, мне стоило подольше потусоваться на похоронах?

Но вряд ли работники такого ранга почтили бы своим присутствоем похороны мелкого торговца прохладительными напитками. Соболезнование от дирекции, конвертик с суммой на вспомоществование семье, некролог в холле – вот все, что бывает в таких случаях.

Приятель снова повторил свою версию о шантаже. На мое предложение попробовать определить вероятностный расклад по возможным иным мотивам, он просто отказался отвечать. Что ж, ему видней.

Но Приятель удивил меня другим. Он как-то весь подобрался, сверкнул экраном, поблинковал и, выдав трель, похожую на звук заставочки Windows, вышвырнул на экран надпись, исполненную двадцать четвертым кеглем, начертав ее полужирным курсивом:

– ШЕРШЕ ЛЯ ФАМ!

– Мне, что ли? – спросил я на всякий случай. – Думаешь, жениться пора?

– ТЕБЕ – САМО СОБОЙ. ДАВНО ПОРА, ХАКЕР. СЛУЧАЙНЫЕ ПОЛОВЫЕ СВЯЗИ ЧРЕВАТЫ ВЕНЕРИЧЕСКИМИ ЗАБООЛЕВАНИЯМИ! – предупредил Приятель.

– Какие связи! – возмутился я. – Да я уже вторую неделю живу как аскет!

– ХАКЕР, ЭТО ДЕЛО ЗАВЯЗАНО НА ЖЕНЩИНЕ, – вернулся к главной теме разговора Приятль. – ЕСЛИ ГОВОРИТЬ ТОЧНЕЕ – НА ЖЕНЩИНАХ.

– Ты имеешь в виду и Марго? – уточнил я. – Эту самую татарку?

– СКОРЕЕ ВСЕГО. ПРОЦЕНТОВ НА 99,99999999999999999999, – заверил меня Приятель.

– Какая связь между полубезумной татаркой и сбором компромата на руководящий состав крупной фирмы? – удивился я. – Разве только в том, что и фирма – татарская? Но это, скорее, аура, ореол. По последним данным, там 70 процентов русских, включая евреев.

– ШЕРШЕ ЛЯ ФАМ! – не унимался Приятель. – И ЧЕМ СКОРЕЕ, ТЕМ ЛУЧШЕ.

– Послушай-ка, Приятель, но ведь с таким же успехом можно считать, что если убит некий русский мужик, то разгадка тайны в таком случае коренится в темных делах какого-нибудь забубенного фольклорного коллектива балалаечников, – недоумевал я.

– МОЖНО, – согласился Приятель. – НО ЛУЧШЕ НЕ СПОРИТЬ. ТЫ СПРОСИЛ, Я ОТВЕТИЛ. НЕ ЗАБУДЬ ЗАВТРА СХОДИТЬ НА НАБЕРЕЖНУЮ. САМОЕ УДОБНОЕ ВРЕМЯ – МЕЖДУ ДЕСЯТЬЮ И ОДИННАДЦАТЬЮ УТРА. КСТАТИ, СИНОПТИКИ ОБЕЩАЛИ ПОХОЛОДАНИЕ, ОДЕВАЙСЯ ПОТЕПЛЕЕ!

И Приятель, в подтверждение своих слов, выкинул на экран условную карту области, исчерканную цветными пятнами и плавными эллипсоидами. В углу я разобрал набранный мелким шрифтом гриф «Совершенно секретно. Министерство обороны Российской Федерации» и пришел в ужас. Оказывается, мой Приятель чувствует себя в сверхсекретных сводках военного ведомства как у себя дома!

...Набережная встретила меня хмурым туманом. Было безветрено, но промозгло. Я запахнулся поплотнее в плащ и побрел к указанному мне участку. Пологий склон, ведущий от прогулочных дорожек к опустевшим причалам, был оккупирован гогочущей молодежью, совершенствующей свое умение кататься на роликах.

Я немедленно выделил из толпы детишек свою недавнюю знакомую Киру. Она резко выделялась из общей массы своим ростом – ее шапочка с помпоном возвышалась над головами сновавших туда-сюда детишек, как шпиль останкинской телебашни среди девятиэтажных построек.

– Катаются детки, воздухом дышат, – послышался за спиной разговор двух старушек, выгуливавших одышливого мопса, облаченного в шерстяной жилетик, – все ж лучше, чем водку по подъездам пить.

– У них тут что-то вроде клуба, – поддакнула вторая бабуся, – в городской газете писали. И еще в парке такие же ездят...

Так вот откуда Приятель выудил сведения! Электронные версии газет, насколько я знаю, он просматривает в первую очередь.

Великовозрастная Кира выглядела настолько неадекватной своему возрасту, что со стороны это выглядело как явная патология.

Я даже на секунду усомнился – не является ли эта дылда каким-нибудь руководителем кружка, вроде пионервожатой на общественных началах?

Но нет, Кира вела себя так же, как и ее десяти-двенадцатилетние подружки. Непременая жвачка, пускание пузырей, с тихим хлопком разрывающихся на пределе натяжения, дурацкие словечки и прибаутки, взвизги и болтовня – все говорило о том, что эта девушка явно задержалась в своем умственном развитии.

А, может быть, половое созревание, идет у нее нормально? Может быть, ее связывают тайные интимные отношения с кем-нибуль из названных мне Лалаевым людей? Или с самим Дмитрием Викторовичем Лалаевым?

Сложно представить... Но кто знает, что может совершить существо, которое телом уже – женщина, а умом – еще девчонка!

Я медленно подошел поближе и остановился возле прочного ствола высокого каштана. Дети на роликах теперь гонялись уже в непосредственной близости от меня, расшвыривая своими коньками осыпавшиеся плоды. Круглые каштанчики, похожие на шарики из отполированного дерева, разлетались в разные стороны.

Кира поймала мой взгляд.

Удивленно наклонив голову набок, она сначала застыла в изумлении, но потом, словно бы ничего особенного не произошло, продолжила свои упражения. Остановившись для отдыха метрах в пятидесяти от меня, она повернулась спиной и о чем-то зашепталась со своими подружками. Затем они не спеша, заложив руки за спину, словно заправские фигуристки, отъехали подальше и, развернувшись, продолжили движение в обратную сторону.