Петр Северцев - Приезжий

– Не иначе как базуки – прошептал я, прикидывая расстояние. Видно было, несмотря на ночь, их отчетливо, слышно было даже сдержанное рычание низкорослого, торопившего остальных. Уж не сам ли Белый ко мне пожаловал?! Ну точно, похоже, что сам!

Главное, не дать им войти в мертвую зону перед домом, там я их уже не достану. Четверо, да во второй машине кто-нибудь есть, да у двери может оставаться один. Итого – шесть.

Подгоняемая взмахами руки низкорослого, вооружившегося пистолетом, одна из фигур направилась к моей двери. Наверное, со взрывчаткой.

– Вот кретины, попортят мне квартиру! – подумал я, прицеливаясь.

И тут события начали развиваться с быстротой лавины.

Черная фигура, в которую я прицелился и уже начал плавно выбирать спуск, вдруг резко дернулась и развернулась вокруг своей оси, взмахнула руками и осела на землю. Какой-то темный предмет выпал у нее и откатился в сторону. Все это произошло беззвучно, до меня донесся только звук удара тела о землю.

Одна из фигур около машины дернулась было вперед, к упавшему, и через секунду упала ничком, бросив оружие и судорожно зажимая руками грудь.

Мне бы так стрелять!

– Я знаю, кто это! – чуть не завопил я, инстинктивно пригибаясь, потому что оставшиеся резво прижались к машине и открыли пальбу по моим окнам. Двор заполнили бухающие звуки выстрелов. Жалобно зазвенело стекло, осыпаясь.

– Это мой друг Супермен!!! – прошептал я, поймав на прицел сливающуюся с машиной фигуру, освещаемую частыми вспышками дульного пламени. У стрелявшего подломилась нога, и он неуклюже плюхнулся на землю. Черт, не пристрелянная у Коляна «беретта», я ж в плечо целился!

Еще двое, выскочившие из дальней машины, что-то заорали, указывая руками в сторону дома и один из них, не успевший спрятаться за машину, похоже, получил пулю прямо на рывке вперед. Судя по тому, как его подбросило и опрокинуло на спину, на парне был бронежилет. Не жилец, даже если еще не помер.

По шее текло что-то теплое. Зацепило, что ли? И куда это они палят? Остатки стекла в раме больше не разлетались. Мой одинокий выстрел, похоже, никто не заметил. А они по крыше лупят!

Кто ж там у меня на крыше? Кажется, я догадывался, кто!

Так не пойдет, они ему головы поднять не дадут! Особенно вон тот, за дальней машиной. Автомат у него, похоже. Очередями бьет, гад!

А Белый, поняв, что дело кисло, пробирается к воротам по стеночке. Куда это ты?! Не уж, в гости, так в гости!

И, прицелившись, дважды нажал на спусковой крючок.

Где ж ты мой «макаров», из тебя бы я попал! С другой стороны, вон он как резво за машину шарахнулся! Аж завидно – форма какая у гада!

Вот тут они с крыши и полетели. Кто-то в белом, под цвет снега, комбинезоне, и кто-то еще, сцепившиеся в клубок. И рухнули на многострадальную крышу Садомовской пристройки. Темная фигура осталась неподвижной. Белая шевельнулась, но как-то неуверенно. Рядом с ней тут же брызнул фонтанчик снега. Кто-то быстро сориентировался.

Про себя помолившись, я прицелился в дальнюю машину. Стрелять, стоя на коленях, было очень неудобно. И выпустил по ней половину обоймы. Попал, похоже, куда следует – в бензобак.

Это только в фильмах машины так охотно и весело взрываюся. Эта, например, не взорвалась. А вот сообразительный малый решил быстро от нее отбежать, и подальше. Вот тут я его и достал. Он не успел и пары шагов сделать, выронил автомат и осел.

И в этот момент сам почувствовал сильный толчок в плечо. Как-то быстро начало темнеть в комнате. Уже как во сне увидел, как валится на снег последняя низкорослая фигура, а на крыше пристройки человек в белом комбинезоне с кровавыми пятнами опускает руку с непривычно длинным пистолетом.

– Не спать! – непослушными губами прошептал я себе, всем весом тела срывая занавеску с окна и обматывая руку. Потом мне стало совсем тепло и хорошо.

Когда я слегка пришел в себя, то в первую очередь обнаружил, что мне холодно. При дыхании изо рта шел пар.

Я лежал на собственном диване, хорошо укрытый одеялами (похоже, всеми, что удалось найти тому, кто меня втащил на этот самый диван), и был вполне жив. Рука болела. Болела судорожно, рывками, как обычно болят зубы, но все-таки не так противно. Терпеть было можно.

Странно, но за все время этого налета я не удосужился посмотреть на часы, и теперь, хотя светящиеся цифры электронных настенных часов маячили перед глазами, я не мог сказать, сколько времени прошло с тех пор. В любом случае нужно проверить, что у меня с рукой. Я с жутким усилием попытался приподнять ее. Не получилось! Пошевелил пальцами – вроде шевелятся.

Ощупав пострадавшую другой рукой, я понял, что поднимать руку, прибинтованную к телу – занятие по крайней мере бестолковое, и облегченно вздохнул.

В прихожей застучали каблуки, и в дверном проеме появилась Саша Липатова собственной персоной, сопровождаемая своим дедом. Причем если на лице Саши читался испуг пополам с любопытством, то на лице старого военного Садомова читалось скорее одобрение и легкое беспокойство. Ну еще бы, ему стрельба в собственном дворе из автомата просто радость и наслаждение!

– Как вы, Валерий Борисович? – кинулась ко мне Саша – Я вам руку перетянула, как смогла, но я не врач. Мы скорую вызвали, сейчас будет!

– Саша, это ты меня до дивана доволокла? – поинтересовался я. Голос прозвучал неожиданно слабо и бесцветно.

– Ага! – с энтузиазмом кивнула она, покосившись на деда. – Я как раз от подруги возвращалась, а тут такое! Трупы валяются, бензином воняет!

Как бы не восторг прозвучал в ее голосе! Вон, аж Садомов вздрогнул. Будет ему о чем поговорить с внучкой.

– Я увидела, что у вас дверь настеж открыта, ну и решила заглянуть!

Ну до чего врет уверенно! И ненатурально.

– А до дивана вы сами дошли, я только помогла, – закончила она и посмотрела на меня пристально, как будто мысль какую-то внушить хотела.

– Ну и ладно, – пробормотал я, начиная засыпать.

Кто-то еще заходил в квартиру. Похоже, приехала скорая. Или милиция.

В больнице меня обрадовали, сказали, что мне повезло, пуля прошла через мякоть очень близко от плечевого сустава, чуть бы выше, и двумя днями диспансеризации я бы не отделался. А так, ответив на вопросы доброжелательного следователя, я валялся в палате в обществе трех жертв дорожно-транспортных происшествий, из которых двое висели на растяжках, лопал фрукты, которые принесла Саша, и закармливал ими остальных, потому что сожрать самому шесть килограмм яблок, апельсинов и папайи не представлялось возможным.

Кстати, все-таки не Саша собирала этот пакет. Потому что в глубине я обнаружил бутылку марочного коньяка, который мы тем же вечером и выпили.

Уже на второй день рука почти не болела, только начали жутко чесаться швы.