Ольга Степнова - Домик с крокодилами

– Племянница твоя. Не узнал?

– Точно… А я-то думаю, где тебя видел?! Развяжи меня… – Он тяжело дышал и выглядел, я бы сказала, – предынсультно. – Развяжи… печень сдавило.

– Не могу. У меня принципы. Если ты связан, значит, это кому-то нужно?!

– Тебя как зовут?

– Называй как хочешь.

– Хочется назвать сукой.

– Сука так сука. Хорошее русское имя.

– Развяжи, дочка… Печень свободы просит.

Я поднесла к его губам коньяк, и он жадно высосал бутылку до дна. Щёки у вице-мэра мгновенно порозовели, а жилка на виске перестала выдавать повышенное давление.

– Не развяжешь?

– Расскажи, что здесь произошло, а там посмотрим.

– Я всё рассказал! – завопил Чусов. – Не трогали мои люди громовского мальчишку! Не трогали! Они что, идиоты, так меня подставлять? Кафе это сраное – да, сожгли!! Очень уж моих парней там обидели, избили до полусмерти! А ребёнка… – Он часто задышал, опять свесив голову набок. – Ребёнка мои люди не трогали. Не могли они меня так подставить… Мы вечером тут сидели, в карты играли. Вдруг врываются два бугая и – пиф-паф! Мои парни пикнуть не успели, как их всех связали, допросили, уложили, расстреляли. Это мой город! – подняв голову, вдруг заорал Чусов. – По-любому, это мой город, и никто не может хозяйничать в нём!!! – Прооравшись, он снова сник, скис, свис с верёвок и тяжело задышал.

– Из нападавших никто не ранен? – ускорила я допрос, боясь, что Чусов потеряет сознание.

– Толстого слегка зацепило. Царапина на ноге.

– Куда они ушли?

– А я знаю? Взяли с собой Боцмана с Пале-Роялем и куда-то ушли. По следам крови найдёшь, племянница…

– Пале-Рояль – это водка?

– Это зам Боцмана, дура. А Боцман – это мой главный по… экономике и безопасности…

– Ясно. Что-то неохота тебя развязывать.

– Почему?

– Хорошо сидишь.

– Сука… Кто ты?

– Писательница. Материал для книги собираю.

– Ах, ты… Вспомнил, где я тебя видел! У меня в офисе, в туалете, книжка с твоей фоткой на обложке лежит!

– Это самое распространённое место, где я лежу, – вздохнула я. Болтать с вице-мэром было некогда, и я, поправив берданку на плече, пошла по следам крови.

– Это мой город! – заорал Чусов мне вслед. – Если хоть слово без моего ведома про мой город напишешь, убью по-любому!!!

Капли крови привели меня на кухню. На столе валялись бинты, и стоял пузырёк с йодом. Очевидно, Сому сделали тут перевязку и двинули дальше в неизвестном направлении. Играть в следопыта стало бессмысленно, и я позвонила Аркадию.

– Слушаю, – тихо ответил он.

– Если можешь, хоть намекни, где вас искать, – шёпотом попросила я. – Я сейчас в доме, на кухне. Чусова навестила, он, бедолага, печенью мается, а так, ничего, в норме. Клянётся, что Прохора у них нет.

– На кухне есть чёрный ход, – еле слышно прошептал Аркадий. – Выйдешь через белую дверь, пройдёшь по длинному коридору, спустишься вниз по лестнице, там подвал. Не сверни себе шею, везде очень темно. – Он отключился, а я попыталась выполнить его указания, не перепутав их последовательности.

Белая дверь… длинный коридор… крутая лестница вниз… Ни одной лампочки, запах сырости, потных тел и расплодившихся крыс… Я всё-таки навернулась на последних ступеньках, больно ударилась спиной о бетонный пол и получила по голове берданкой, которая сорвалась с плеча. Услышав возбуждённые голоса и увидев тусклый свет впереди, я поняла, что близка к цели.

Не вставая после падения, я на четвереньках поползла к свету. К счастью, подвал состоял из лабиринта бетонных выступов, и у меня появилась возможность всё видеть и слышать, не обнаруживая себе. Стоя на карачках, я выглянула из-за угла и увидела… Средневековый, рабовладельческий беспредел я увидела!

Большое пространство, освещённое маломощной лампой дневного света, сплошь было завалено матрасами и каким-то тряпьём. На матрасах сидели измождённые люди – полуголые, с понурыми головами, потухшими глазами и самыми настоящими кандалами на ногах. При каждом движении кандалы звенели и издавали жуткий скрежет, от которого ползли мурашки по коже. Запах стоял отвратительный: воняло потом, грязными телами, нестиранным тряпьём, болезнями и незалеченными ранами. Голубоватый свет придавал картине ещё более мрачный оттенок. Захотелось удрать, но я взяла себя в руки.

В дальнем углу, возле одного из матрасов, стоял Бизон. К его руке наручниками был прикован голый по пояс парень, на шее которого синели вытатуированный якорь и слово «Боцман». Судя по смирному виду, парень прошёл мощную физическую и психологическую обработку. Он преданно заглядывал Бизе в глаза, не пытаясь вырваться. Недалеко от Бизона, прислонившись к стене, стоял Сом. На его мощной руке, словно брелок на цепочке, тоже болтался пленник – щуплый, бритоголовый, с потухшим взглядом, в котором не было и тени намерения совершить побег.

– Кто эти люди? – спросил Бизя у Боцмана, дёрнув его за наручник.

– Чурки, не видишь, что ли? – прохрипел Боцман. – Узбеки, киргизы, таджики, молдаване… – Ударом под дых Бизя прервал его подробный ответ.

– Парни, вы кто?! – заорал он, обращаясь к рабам.

В ответ они громко зазвенели кандалами. Кто-то выкрикнул короткую фразу на незнакомом языке.

– Бесплатная рабочая сила, – мрачно пояснил Сом. – Самые настоящие рабы! Они строят этот дом и этот посёлок.

– Строят, – подтвердил щуплый Пале-Рояль. – И очень, между прочим, этому рады!

– Рабы, значит, – пробормотал Бизя, проходя между матрасов. – Рабы… Какой у нас нынче общественный строй?! – Он с силой встряхнул Боцмана за наручник.

– Соц-ц-циальстический? – заискивающе спросил Боцман.

– Ты уверен? – Бизон подтянул Боцмана к себе и проникновенно заглянул ему в глаза.

– Нет, – испуганно заморгал Боцман. – А какой?!

– Я тебе объясню. Потом, – пообещал Бизя и присел перед одним из пленников. – Ты говоришь по-русски? – обратился он к нему.

– Не понимай! – отшатнулся от него парень. – Ничего я не понимай!

– Они ничего не скажут, даже если и знают, – сказал Сом, оглядываясь по сторонам.

– Прохор! – крикнул Бизон. – Про-охор, где ты?!!

– Эге-гей! – помог ему Аркадий. – Э-ге-гей!!!

– Нет тут мальчишки, – простонал, пристёгнутый к Сому Пале-Рояль. – Нет! Кафешку вашу мы подпалили, я же сразу признался! А пацана громовского нет у нас! Что мы, дураки, что ли, Ирму трогать?!

– Отпусти, слышь, – подключился к его мольбам Боцман. – На кой нам ваш выкормыш? Его ж поить-кормить надо, да и шизанутый он. Кому с таким возиться охота?!!

– Вот ты и проговорился! – Бизя схватил Боцмана за грудки и приподнял до высоты своего роста. – Откуда ты знаешь, что мальчишка с приветом?!

– Это все знают! – выпучив от страха глаза, заорал Боцман. – Весь город в курсе, что у Громовой урод родился!! Она ж его по всем больницам таскала, всем бабкам показывала, перед всеми экстрасенсами его вертела!