Елена Арсеньева - Рецепт Екатерины Медичи

является знаком воинов духовных, магов, колдунов и шаманов. А руна Феху

обеспечивает человеку в следующей жизни сохранение того опыта, который он приобрел в предыдущей жизни. Значит, эта женщина, как и свойственно шаманам, способна к реинкарнации.

— К чему? — тихо спрашивает Бальдр.

— К возрождению после смерти в образе другого существа, — не вполне уверенно объясняет Марика. — Пожалуйста, не перебивай меня, не то я собьюсь и все перезабуду.

Но Бальдр словно не слышит:

— Что за чушь? Ради Бога, Марика, я не могу поверить, что ты это говоришь! Что ты всерьез можешь об этом говорить!

— Да почему чушь? — поворачивается к нему Торнберг. — Человек создан из тайн для тайн и видений. Почему вы полагаете, что с ним могут приключаться только уныло-реалистические, скучно-ортодоксальные события? Может быть, тело его и впрямь всего лишь невзрачный мешок недолговечных микроэлементов, но душа бессмертна. Или вы полагаете, человек, любимое создание наших небесных отцов, этого недостоин? Как птица каждый год вьет новое гнездо на дереве, поначалу отыскав его, выбрав среди тысяч других, так душа наша совьет себе гнездо в теле другого человека, отыскав того, кто ей больше подходит, кто всего более ее достоин. Даже современная реалистическая наука согласна с тем, что за зримым, очевидным, кроется незримое, предполагаемое. Да хоть вот этот камень, на котором мы сидим, — он отличен от того представления, которое у нас о нем складывается. Вы думаете, фон Сакс, это неподвижная серая масса, а между тем он состоит из множества мельчайших, невидимых глазу частиц, и каким бы безжизненным он нам ни казался, в нем происходит беспрестанное движение этих частиц, перетекание их одна в другую. Даже в камне — так называемой мертвой материи! — происходит неразличимый простым глазом жизненный процесс. Я уже не говорю о процессах роста деревьев и цветов! А вы готовы лишить человека права на существование в мире видимом и незримом… Каждый из нас проживает не одну жизнь. Самое обидное, что мы не помним своего прошлого. Знаете, существует поверье, будто ребенок до мгновения своего появления на свет помнит свое предыдущее воплощение и жаждет о нем рассказать. И вот он уже открывает рот, чтобы поведать свою тайну, однако боги стоят настороже и изо всех сил хлещут несчастного по губам. И он не только забывает былое, но и теряет дар связной речи. Изо рта новорожденного рвется истошный крик, в котором никто не способен ничего понять. Тайна переселения души, тайна возрождения забыта, похоронена! У человека остается только интуиция, мистика, поэтическое озарение, оккультизм — последние средства, с помощью которых можно либо спуститься в бездны прошлого, либо, встав на цыпочки и хорошенько подтянувшись, заглянуть в будущее.

— Оккультизм… — пренебрежительно бормочет Бальдр. — Кто его принимает всерьез?!

— Очень многие, поверьте, — пожимает плечами Торнберг. — Ваш скептицизм мне непонятен. Вы ведь принимаете всерьез религию. Но давайте порассуждаем. Для католика, протестанта, православного, язычника, буддиста… словом, для человека религиозного главное — вера, слепая вера в любой, самый невероятный случай, вплоть до хождения по воде, аки посуху. Член тайного общества, приверженец оккультизма алчет не слепой веры, а знания. И если религия только за Богом или сыном Божиим признает возможность творить чудеса во имя людей, то каждый оккультист алчет сам обрести это знание, чтобы своими силами, не дожидаясь, пока найдет время Бог, начать творить потребные ему или другим чудеса. Приверженцы тайных наук схожи с учеными-материалистами, разница лишь в том, что ученые исследуют мир внешний, оккультизм же всматривается во внутреннюю суть человека и явлений. Вы, фон Сакс, возмутитесь, если кто-то из ваших знакомых вдруг поднимет на смех таинство сотворения человека Богом и справедливо заметит, что всю тонкость сосудов, которые пронизывают наше тело, никак нельзя, невозможно, немыслимо вылепить из глины? Возмутитесь или нет?

— Конечно, нет. Я назову этого своего знакомого трезвомыслящим, разумным, только и всего.

— Тогда отчего же вы возмущаетесь, когда я поднимаю на смех религиозную теорию о том, что души умерших находятся в течение несчетных веков в безднах ада и в кущах рая, подыхая, простите за столь свирепый каламбур, со скуки? Отчего вы возмущаетесь, когда я утверждаю: человек рождается, чтобы умереть, и умирает, чтобы родиться в новом теле, сменив старое, как надоевшую оболочку? Реинкарнация возможна, и я докажу вам это… уже скоро, не позднее… — он внимательно смотрит на свои наручные часы, что-то высчитывает и добавляет: — Не позднее чем через два часа. Так что вы, фон Сакс, запрячьте ваш скептицизм поглубже, а вы, Марика, продолжайте, пока я вас окончательно не заговорил. И уверяю, что никто вас больше не будет прерывать.

С трудом восстанавливая в памяти доводы Алекса, Марика наконец начинает говорить — сначала медленно, потом все быстрее, все уверенней. Она даже сама удивляется тому, как легко и свободно льется ее речь, как хорошо она, оказывается, помнит все объяснения Алекса:

— Итак, нарисованная в этой шифрованной записке женщина-медиатор способна к реинкарнации. На такую ее способность указывает не только руна Тиваз, но и анх в ее руке, вот этот самый знак, напоминающий копье, —

В Средние века он считался еще и ведьмовским знаком. На то, что женщина-медиатор владеет черной магией, что ее умения — злые, ведьмовские, указывает и летучая мышь,

, обитательница темных ночей, пособница злых колдуний. Я думаю, — добавляет Марика то, что как раз сию минуту приходит ей в голову, — изображение летучей мыши — также знак вампиров. В Южной Америке, кажется, водятся летучие мыши, которые так и называются — вампиры… если я не ошибаюсь.

— Вы почти не ошибаетесь, — уточняет Торнберг. — Дело в том, что к роду вампиров относят вполне безобидных летучих мышей, например, Vampirus spectrum, лжевампира гигантского, однако истинным кровопийцей является Desmodus rotundus, десмод. Именно он пьет кровь у домашних животных, а иногда и у людей, предпочитая впиваться в горло или даже туда, где расположены, pardon, mademoiselle, гениталии. Слюна его анестезирует место укуса, десмод как бы впрыскивает тонко действующий наркотик, так что одурманенная жертва даже не осознает, что в эту минуту кто-то высасывает у нее кровь и жизнь…

Говорят, камень не способен проводить электрический ток. Однако сейчас Марика отчетливо чувствует дрожь каменных ступеней и понимает, что это содрогнулся, словно под воздействием гальванического разряда, Бальдр, внезапно вспомнивший то же, что вспомнила и сама Марика, — как Дама с птицами рассказывала о летучих мышах, которых она хотела бы держать у себя.