Георгий Миронов - Гриф

Раздалась серия небольших взрывов, заставившая бойцов залечь. В уже лежащих полетели три гранаты, которые и завершили разгром противника.

Князь подошел к телу Амбарцумова. Посмотрел в сверкающее окно. Сопротивление было сломлено, там, в фойе, кажется, никто не представлял для него угрозы. И он не спеша сделал контрольный выстрел в затылок истекающему кровью миллионеру.

Ошибаться он не имел права.

Незачтенный объект отдалял освобождение брата.

Выполнив задание, он хладнокровно, не спеша, дошел до своей машины, сел за руль, захлопнул дверцу и, поскольку мотор не остыл, резко снялся с места, сделав крутой поворот, вписался спустя минуту в поток шумной магистрали. Он был уверен, его отход прикроют его бойцы. В бригаде Князя накладок не бывало. Потому что работали профессионалы, люди, которых он знал лично.

В опасном деле можно положиться только на своих. Чужих кровь отпугивает, своих — связывает.

Мучительно хотелось курить…

Мучительно хотелось курить.

Но курение и ШИЗО — вещи несовместные.

В ШИЗО он оказался по глупости.

А вот в СИЗО — в какой-то степени закономерно.

Бывший майор спецназа ГРУ Георгий Князев попал под сокращение вместе с добрым десятком товарищей по оружию. Кто куда подался. Кто-то открыл свое дело, кто-то вошел в «дело» товарища, кто-то пошел в «личку» и «наружку» к "новым русским" — таких было больше всего. Трудно после 35–40 менять профессию, мозгами шевелить. Хотя, конечно, настоящий офицер ГРУ умеет шевелить мозгами не хуже, чем мослами или мускулами. Но Георгий имел кличку Князь с детских лет не только из-за фамилии. По семейной легенде, князем был его дедушка по материнской линии. В детской среде тайны долго не держатся.

Кличка прилипла. И, как ни странно, сохранилась до зрелых лет.

Поразмышляв, Князь решил сменить профессию и, слегка поднатужившись, благо историю, литературу иностранные языки он знал, поступил на заочное отделение в Академию политики и права, одно из появившихся в последние годы негосударственных высших учебных заведений.

Он решил специализироваться на международном арбитраже. Но надо было на что-то жить. У младшего брата Саньки дела в его бизнесе шли неважно, а детей двое и жена-красавица Ксюша, которая чудно умела готовить борщи, но не умела зарабатывать деньги.

Пришлось пойти к товарищам по службе, в частную охранную структуру «Берк».

Все честь честью, выдали ему «беретту», модели 92-Д, — вариант модели 92 с ударно-спусковым механизмом только двойного действия — «самовзвод» и без предохранителя. Оружие это он знал, хотя опыта работы с ним не было. Ну, да, освоит, подумал он. Однако не успел.

Выдали ему как-то «наряд» — охранять с двумя бывшими офицерами — одним армейским, другим из милицейских — крупного бизнесмена. "Новый русский" был действительно крупным человеком — под два метра, с широкими, правда, изрядно заплывшими жиром плечами и выдающимся животом.

У них с собой стволы, разрешения на оружие, разрешения на охранную деятельность. Только вот разрешения на убийство им выдать забыли. То есть стрелять они могли только в воздух. Или вообще не стрелять. Дурацкая профессия — охранять криминальных капиталистов, приговоренных конкурентами к смертной казни. Только и остается, что своим телом закрывать.

Правда, и на «объекте», и на его «личке» были новейшие кевларовые модифицированные бронежилеты с усиленными пластинами на спине и груди. Но на голову же каску не натянешь! Риск был, да еще какой.

Кабы знать, что их «объект» приговорен конкурентами, конечно, и браться бы за его охрану не стоило.

Главное, сволочь эта, бывший полковник Верестаев Олег Палыч, который в «Берке» занимается диспетчерской службой, об этом знал. Не отказался, — в этом случае гонорар за охрану в пятеро больше. Но, сучок, и бойцам не сказал.

Подставил…

Тут — зарубка на память. Долги Князь привык отдавать. Отдаст и этот, вот только на свободу выйдет.

А тогда — полный капец произошел всей его «спокойной» службе на «гражданке». Это ж надо так вляпаться — первая операция, и со стрельбой.

Объект надумал вкусно покушать. Ну, придурок, если ты знаешь, что тебя приговорили, так сиди дома, еще лучше — на даче. Там отстреливаться легче. Там во время акции невиноватого человечка не заденешь. Но хозяин — барин. Приказ не обсуждается. А приданная охрана — в полном подчинении объекта защиты. За все уплачено.

— Едем, — говорит, — в ресторан "Золотая подкова" на улице Брусенцова.

— Не знаю такого… — неуверенно ответил Князь как старший в бригаде.

— Ресторан не знаешь, или Брусенцова?

— Ни того, ни другого.

— Генерал Брусенцов, кажись, Москву в последней войне от немцев с северо-запада оборонял. А ресторан держит лихой чечен Иса Бастаев на пару с Гочей Бахатария. Очень там вкусно сациви готовят.

— Место надежное? — спросил Князь.

— Надежней не бывает. Я с обоими в деле.

— Если дело надежное, тогда конечно. А если в деле есть противоречия между партнерами, то лучше что-то нейтральное.

— Нет, — говорит «объект». — Люди они надежные. Утечки не будет. Покушаем сациви, попьем «Хванчкары» — настоящей, из Грузии, а не этой "сюси пани Вероники", которой придурков потчуют.

— Я не пью на работе, — ответил Князь.

— А тебя никто и не приглашает, ты работай. А я кушать буду.

Приехали. Сели за столик. Столик в углу. Это хорошо. Но между столиком и дверями — еще несколько столов. Людей немного. Но лучше бы их совсем не было. Если стрелять, почти наверняка невинных загубишь. Но «объект» настаивает. Надо служить. Князь двоих товарищей оставил за столиком, посадил по бокам «объекта». Они весь зал просматривают. Сам обошел другие залы, подсобные помещения, склады, посудомойки, разделочные цеха, стоянку машин.

Ничто сомнений не вызвало. Все тихо.

Вернулся, сел спиной к залу. Но слух у него звериный, — каждый новый, не вписывающийся в общий гам шорох слышит.

Принесли «Хванчкару», сациви — еще теплое, овощи — огурчики, помидорчики свежие, травку, маринованную черемшу пахучую, рыбу фаршированную под маринадом свекольным.

Объект бокал за бокалом жадно пьет, сациви большой ложкой хлебает, косточки мелкие куриные руками выхватывает из орехового месива, обсасывает. Морда и руки сальные. Он и так-то не очень обаятельным был, а тут и вовсе рожа отвратительная.

А Князь напротив сидит. Рожу эту видит. И такая гадость у него от той рожи на душе, что, кажется, встал бы сейчас и вышел. Но надо служить, надо Саньке с семьей помогать. Надо самому на учебу в платном частном институте заработать, терпеть надо.

Он даже не услышал, а почувствовал спиной — что-то в зале изменилось. Рожа «объекта» все так же безмятежно лоснится, а вот глаза напарников посуровели. В зале появились новые гости.