Деклан Хьюз - Дурная кровь

– Ну, – начал он, оторвав взгляд от конверта, – конечно, мы все знаем Джека Парланда. Репутация у него отменная. Он помог поднять эту страну на ноги. Дальновидный человек. Не преувеличу, если скажу, что он великий человек. Да, великий человек.

– Я уверен, что он именно такой, – сказал я.

– Конечно, без сомнений. Но, к сожалению, немногие со мной согласны… Иногда люди полагают, что дела должны делаться как… как будто это игра в куклы. Все ясно и понятно. Как будто… вы понимаете, о каких людях я говорю, вы – сын своего отца… Если вы попытаетесь ограничить этих парней правилами и инструкциями, они просто пошлют вас куда подальше. И будут правы.

Керни откусил кусок бутерброда. Майонез капнул ему на подбородок, он снова уставился на коричневый конверт. На лбу блеснул пот.

– Будут правы! Пигмеи не устанавливают правил для великанов! Я прав, мистер Парланд?

Он выкрикнул последнюю фразу, заляпав стеклянную поверхность стола ветчиной и майонезом. Я подтвердил, что он абсолютно прав. Потом представил себя и Керни карликами. Как мы высоко парим над городом, и огромные краны надвигаются на нас – злые и кровожадные. Керни кивнул, соглашаясь сам с собой, допил чай и прокашлялся.

– Теперь по поводу этих денег. У меня было на самом деле… несколько личных финансовых сделок с советником Маклайамом.

– У вас?

– Да. Серьезно. Он порекомендовал… э-э… несколько раз мне рекомендовал, как бы это сказать… социально ответственный фонд, у него жена работает где-то там. Я спросил, не хочет ли он вложить некоторую сумму денег… от моего имени.

– Некоторую сумму денег?

Интересно, он замахивается на все двадцать тысяч?

– Да, на самом деле речь шла о двадцати тысячах.

Все-таки он сделал это. Рори Дэгг оказался прав.

– Мне кажется, это слишком большие деньги, чтобы отдавать их наличными.

В глазах Керни мелькнуло подозрение. Я постарался выразить на лице сочувствие.

В этот момент зазвонил телефон. Керни подошел к столу, повернулся ко мне спиной и снял трубку. Некоторое время он слушал, потом сказал: «Как всегда, спасибо, миссис Мак-Эвой». Когда он снова повернулся ко мне, то стал еще больше похож на школьного учителя – типа, который вечно ищет, кого бы поставить ученикам в пример.

– Так-так… И что нам известно? О гольф-клубах, советниках, Джеке Парланде и так далее? Мы не знаем, кто вы, черт возьми. Потому что миссис Мак-Эвой только что сообщила мне, что Джек Парланд был женат четыре раза, и его единственному сыну пятьдесят восемь лет.

Я нахмурил брови, как будто это могло добавить мне недостающие годы.

– Абсолютно точно, – сказал Керни. – И живет он в Гонконге. В данный момент. Может, послушаем, что думают по этому поводу полицейские?

Я улыбнулся и кивнул головой в знак согласия.

– Хорошая мысль, – одобрил я. – Если вы в чем-нибудь сомневаетесь, вызовите полицейских.

Я помахал конвертом с деньгами у него перед носом. Керни еще на миг задержал в руках телефонную трубку, а потом положил ее на рычаг.

– Вы назвались чужим именем.

– Я до сих пор бы ждал в приемной, если бы не сделал этого. Кроме того, я ни разу не сказал, что я сын Джека Парланда.

– Вы представились мистером Парландом.

– Это домыслы миссис Мак-Эвой. Секретарь внизу помогла мне. Я сказал, что занимаюсь семейными делами миссис Эйлин Уильямсон. Они поговорили между собой и решили, что дважды два – пять.

Керни сжал губы, прищурил глаза, как животное, которого неожиданно ослепили яркой вспышкой света.

– Вы журналист, да? – спросил он, вложив особое презрение в слово «журналист».

Я рассказал ему, кто я и что расследую смерть советника Маклайама по просьбе его вдовы.

– И на что вы надеялись? Поймать меня на том, что я возьму деньги?

– А разве все не шло к этому? Вы как раз вспомнили про инвестиции, которыми занимался по вашей просьбе советник.

Он бросил последний, долгий взгляд на конверт, потом покачал головой.

– Нет.

– Нет?

– Не помню ничего подобного. И уверен, что ни в каком другом месте я тоже ничего не вспомню.

Керни вдруг ухмыльнулся. Да, это был еще тот орешек.

– Я не разделяю ваши взгляды. Например, что касается коррупционных платежей советникам. Или ответственности Питера Доусона за такие платежи. Насколько помню, фирма под названием «Кортни-эстейтс» владеет гольф-клубом Каслхилла и намеревается заняться его переделкой. Официально фирмой руководят Кеннет Кортни и Джемма Гранд. Если вы не скажете мне, как они относятся к семейству Доусонов, я не буду даже знать, с чего начинать расследование.

Керни закрыл коробку из-под бутербродов, взял кружку и положил все это на рабочий стол.

– Все, что мы здесь имеем, – это молодого человека, так называемого «частного детектива», который пытается обвинить советника во взяточничестве, – объявил он в пространство над моей головой, как будто там стояли телевизионные камеры, а это была импровизированная пресс-конференция. – Потрясенные горем клиенты, возможно, не понимают, что этот детектив тащит их на самое дно. В данных обстоятельствах, видимо, лучше всего замять это темное дело.

Джеймс Керни снова сидел за столом, разбирая шариковую ручку и внимательно рассматривая бумаги. Внезапно в сторону гавани Сифилда развернулся кран, разрезая небо стрелой из темного металла. Из подвала раздалась канонада отбойных молотков, и здание, казалось, пошатнулось. Керни отвернулся от стола и принялся рассматривать карту страны на стене.

В самом дальнем конце Королевского яхт-клуба Сифилда причал заканчивался высокими стенами, обнесенными полутораметровым железным заграждением с колючей проволокой. Проникнуть внутрь можно было только через тяжелые железные ворота, которые открывались при помощи электронного ключа. Об этом Линда Доусон мне не говорила. Я пытался проскочить внутрь, когда двое яхтсменов с мокрыми волосами выходили наружу, но они преградили мне путь, и двери закрылись. Это были крупные парни с толстыми шеями. Один из них сказал:

– Если у тебя нет карты, – он произнес «корты», – иди через главный вход, понял?

Я прикинулся, что так и собираюсь поступить. Но на самом деле никуда я не пошел. Мне не хотелось снова встречаться с Сирилом Лампки, каким бы увлекательным занудой он ни был. Более того, я не хотел, чтобы Коулм-лодочник знал, что я здесь. Этот Коулм внушил полицейским, что именно я подстрелил Доусона на яхте, пока сам он ждал меня на расстоянии нескольких шагов. Потом я видел, как Коулм приветствовал Джорджа Халлигана у «Хеннесси». Он определенно знал много больше, чем рассказывал.

Парень в сине-белых брюках и белой футболке выгружал продукты из багажника синего «фольксвагена» и таскал их в клуб: банки и бутыли с кетчупом и майонезом, огромные головки сыра, растительное масло в жестяных банках, помидоры. Когда он исчез в недрах клуба во второй раз, я подошел и осмотрел оставшиеся припасы. Четыре ящика «спортивных» напитков! Я быстро взвалил один из них себе на плечи, завернул за угол и постучал в ворота черного хода. Мне открыл высокий старик, одетый в морскую форму, с седой бородой, которую по праву можно было бы назвать «капитанской», и с морским биноклем, болтающимся на шее. У него были бледное лицо и затуманенный взгляд из-под тяжелых век.