Марина Серова - Танго Мотылька

Значит, версия с подкидыванием чего-либо отпадает. Возвращаемся к попытке ограбления. Ничего не украдено, а девушка пострадала. Так же, как и Никита.

– Значит, все же они что-то искали. – Геннадий достал еще одну сигарету. Потом, подумав, отложил ее и взялся за турку. – Еще кофе? – спросил он.

Я кивнула, не глядя.

– Почему вы говорите, что это были «они»?

– Не знаю, – Геннадий пожал плечами. – Мне кажется, такие вещи не делаются в одиночку.

– Резонно, но мы уже пришли к выводу, что приходили за чем-то определенным, а для этого совсем не обязательно идти целой толпой. Если, конечно, эта вещь не весит тонну. А пропажу такой вещи вы бы заметили в первую очередь.

– Вы правы. Значит, это были не «они», а «он»?

– Вероятнее всего. – На самом деле я была в этом уверена.

– Когда вы ее увидели, где она была?

– В зале на полу. Вся в крови… – Голос его дрогнул, и рука, держащая турку над моей чашкой, тоже. Только он отошел, я тут же подхватила чашку. Аромат кофе задрожал в горле.

– В зале у двери? Или в зале у окна? – уточнила я, покручивая чашку в руках.

– Ближе к окну. – Геннадий сел напротив меня со своей чашкой. Он внимательно следил за полетом моей мысли. Мне даже казалось, что периодически у него в мозгу щелкала мысль «я до этого тоже додумался» или «а вот это мне в голову не приходило».

– Слишком далеко от двери, – сообщила я сама себе блестящую мысль. Геннадий не успел ничего у меня спросить, я наклонилась и хлебнула еще кофе.

– А где был хлеб? – я сосредоточилась, пытаясь восстановить картину.

– Хлеб? – Геннадий совершенно потерял нить моей скачущей вперед мысли.

– Хлеб, – пояснила я. – Она ведь за хлебом ходила? Это ведь проверили? Сколько времени она ходила, сколько провела в булочной?

– Ну да, ее не было дома от пятнадцати до двадцати пяти минут, не больше.

– Ну, так и где он был? Хлеб?

– Ну… – Геннадий на мгновение задумался. – Вообще-то он был везде…

Я удивленно приподняла бровь.

– У двери лежал пакет с раздавленными эклерами, у зеркала – батон, на пороге в зал – булка бородинского… а сам пакет лежал рядом с ней. Еще везде были конфеты… И вообще был беспорядок. Книги валялись на полу, любимые Люсины шкатулки… все было перевернуто.

Я громко выдохнула, представив себе эту картину.

– Что это значит? – Геннадий посмотрел на меня.

– Ее волоком тащили от двери до того места, где вы ее нашли.

Я посмотрела на Геннадия, он выглядел потрясенным.

– Милиция предположила, что она сопротивлялась? – мягко спросила я.

Он кивнул.

– В узком коридоре, банде грабителей?

Еще кивок.

– Ясно.

– Что ясно, Татьяна Александровна?

– Пока не знаю, но мне это кажется подозрительным. Логичнее было бы предположить, что человек, забравшийся в чужую квартиру с корыстной целью, очень чутко прислушивался к каждому звуку. Ведь он не на прогулке.

– Да, логично. – Геннадий кивнул. – Я бы прислушивался.

– И я тоже. – Я усмехнулась, я не стала спрашивать, почему он мог попасть в такую ситуацию, он не стал спрашивать меня. – Дальше, логично было бы предположить, что он ее услышал.

– Да, можно. Но что нам дают эти предположения?

– А то, что если он ее услышал, он в целях самосохранения должен был броситься в прихожую. Затаиться у двери и, когда она входила, в момент, пока еще не закрыла дверь, он бы сильно толкнул ее и выскочил.

В случае с Никитой он просто затаился и ждал, пока Никита не пройдет в глубь квартиры. Он постарался избежать столкновения. Может, потому, что решил не связываться с противником, который мог ему активно сопротивляться.

– Черт. Вы понимаете, что это значит?

– Догадываюсь. А вы?

– Он не нашел то, что хотел, и пытался узнать это у нее. – По лицу Геннадия скользнула туча. Получается, что девушку не просто избили, а избивали с определенной целью, жестоко и методично. Не просто причиняя боль, а еще запугивая в процессе. Я почти ощутила, с каким скрипом пополз вверх показатель по шкале его озверелости.

– Компьютер был далеко от нее? – спросила я, вспомнив о смайлах, которые пришли Никите первого числа. – Откуда она выходила в Сеть?

Геннадий на мгновение задумался, вспоминая.

– Когда как, если мы вместе сидели, то с компьютера, там монитор побольше. Иногда таскала ноутбук на кухню, когда готовила. Они рецептами с Колобком постоянно обменивались и тут же готовили, не отходя от компов. Делились впечатлениями в процессе готовки. Приду, бывало, у нее клавиатура накрыта пленкой, вся в муке, сама вся в муке… смеется, стучит по клавишам, рассказывает этому прохвосту, какие у нее булки получились страшные по его рецепту… а он в ответ ей гогочет… колобков шлет… Как дети малые, честное слово. А в тот день… Да ноутбук лежал недалеко от нее, почти под столом.

– Он был включен?

Геннадий недоуменно смотрел на меня какое-то время, а потом кивнул.

– Угу… – пробормотала я, делая пометки.

– Что?

– Пока ничего, так, мысли вслух. У Людмилы есть враги? Недоброжелатели? Завистники?

– Неа… Люсенька очень милая и отзывчивая девушка, все ее любят.

– Соперницы?

– Нет, – Геннадий недовольно поджал губы. – Люся меня ни у кого не отбивала, она, можно сказать, пожалела меня, старика никому не нужного. Подруги у нее все замужние, благополучные, с детьми, вряд ли кто-то из них на меня глаз мог положить.

– Вы уверены? Это очень важно. Это может быть не обязательно подруга, так, просто знакомая, ваша или Людмилы.

– Да, я уверен. Ничего такого не может быть.

– Хорошо. Вы мне дадите имена и номера телефонов подруг? Может, сослуживцев?

– Да, конечно. Сейчас все спишем с ее мобильного. – Геннадий поднялся и покинул кухню на несколько минут.

Вернулся он с телефоном в руках. Модным, дорогим телефоном. Никита говорил, что Мотылек работает в небольшой фирме. Конечно, об успехах фирмы он ничего не знал.

– Это мой подарок, – заметив мой вдумчивый взгляд, пояснил Геннадий. – На годовщину. Он тоже лежал рядом с ней. Только он был разобран.

Странно. Уж чтобы телефон-то прихватить, вообще нужно всего одно мгновение…

– Вот книга записная… с кого начнем?

Следующие несколько минут я старательно записывала имена и телефоны под диктовку Гены. Получилось три подруги и четверо сослуживцев. Не так много для девушки, которую все любят.

– Геннадий, а чем вы занимаетесь?

– Водитель я, шишку вожу одну… Татьяна Александровна, вы возьметесь за наше дело?

– Геннадий, я вроде как им уже занимаюсь…

– Тогда давайте так, когда его закончите, если выяснится, что Колобок пострадал вслед за Люсей по той же причине, то ваши услуги оплачу я. А если нет, то я оплачу то, что выяснится про Люсю, а он пусть оплачивает остальное. Конфликта сторон я здесь не вижу. В конце концов, она ведь моя девушка…