Марина Серова - Танго Мотылька

И пока она открывала дверь, он напал на нее сзади. Потом, упирающуюся, втащил внутрь, захлопнул дверь. А потом протащив ее в зал, бросил на пол в углу у компьютерного стола.

Видимо, она умудрилась достать до ноутбука. Телефон скорее всего нападающий выбил из ее рук, тот упал и разбился. А вот о компьютере мерзавец не подумал, и она до него добралась.

Почему она отослала смайлы Никите?

Возможно, в тот миг это была единственная надежда. И она не подумала, что Никита о ней ничего не знает. Вряд ли ей было до этого, девушка нашла единственный возможный шанс позвать на помощь.

В продолжение бед можно предположить, что злоумышленник, не найдя того, зачем пришел, решил применить к девушке более действенные методы убеждения. Ведь он это и сделал, гад. В принципе, заметив ее уловку с сообщениями, он вполне мог просмотреть историю сообщений и найти там адрес Никиты. Это возможно…

Но чего хотел визитер? Жаль, что у него не спросишь…

Набрав номер Кири, я приготовилась слезно умолять о помощи. Впрочем, «слезно» – это слишком громкое слово, ведь он сам подкинул мне клиента, да еще с такой рекламой. Вот пусть и помогает держать марку.

– Привет, детектив!! – раздался бодрый голос из трубки. – Чем маешься-занимаешься?

Изложив ему суть своей просьбы, я спросила, когда он сможет ее выполнить.

– Как с неба радугу достать, дружище, – хохотнул он, – для тебя все быстро и в лучшем виде!

Поговорив еще минут десять обо всем сразу и ни о чем в частности, мы распрощались. Мы нечасто виделись, но поболтать возможность всегда находилась.

За это я его и любила, он никогда не лез в душу напролом, никогда не начинал пересказывать список своих бед в ответ на вопрос, как дела. Это был нормальный, абсолютно адекватный мужчина, с немного грубоватыми манерами и потрясающим чувством юмора. В общем, он был из таких чудесных парней, рядом с которыми чувствуешь себя в безопасности и, что самое главное, в своей тарелке, в любой ситуации. Только его шутки меня иногда доставали, но, с другой стороны, это был чудесный повод развивать мое воображение. Не могла же я оставаться у него в долгу.

Проведя несколько минут в полной прострации, я очнулась и заставила себя снова вернуться к выясненным фактам. Понятно, что мне снова придется ждать, что сможет выяснить для меня Киря. Но вот больной вопрос, куда подевался Никита Максимович?

Вспомнив про визитную карточку, так и оставшуюся лежать на столе после первого визита моего теперешнего клиента, я направилась на кухню.

Визитку я нашла на том самом месте, где и оставила. Только толку от этого было мало. Ни по одному из указанных номеров никто не взял трубку.

Что же за напасть такая?

Повертев в руках пачку сигарет, я вынула одну и положила перед собой на стол.

Если странная смерть неудачливого визитера, нападения на Людмилу и Никиту связаны хоть как-то, то мой клиент может находиться в опасности. А я даже малейшего представления не имею, где он может быть. Более того, я даже не знаю, жив ли он.

Ну и дура же я!!!

Господи, ну что мне помешало обговорить способы и время связи с ним?

Мне живо представилась картина, как замерзшую скрюченную фигуру Никиты выкапывают из огромного сугроба под мостом.

– Идиотка! – воскликнула я и, схватив сигарету, нервно ее прикурила.

Ошибаюсь я редко, примерно один раз в столетие, но, к сожалению, метко. Мои ошибки обычно дорого стоят, поэтому я прилагаю максимум усилий, чтобы их попросту не было.

Но в данном случае, к огромнейшему сожалению, мне попался именно такой клиент, рядом с которым мозги в яичницу превращаются.

Я хихикнула собственным мыслям. Скорее всего я просто устала. Нужно было съездить в отпуск и, забыв обо всем, расслабиться на полную катушку, до полного опустошения кошелька.

Но все-таки, куда мог подеваться Никита?

Первым делом я предположила, что он направился домой, чтобы еще раз связаться с Мотыльком. Но домашний телефон не ответил. Либо он еще не дошел, либо уже ушел оттуда.

Как бы то ни было, паника сейчас поможет меньше всего. Куда мог деться этот глупый, норовистый Аполлон?

Звонок, раздавшийся в полной тишине, на миг оглушил меня настолько, что я не сразу поняла, что звонят в дверь. Через несколько долгих секунд, когда я смогла собраться с мыслями и сообразить, в какую сторону идти, я пошла открывать. На пороге стоял тот самый Аполлон, которого я поносила всего минуту назад. Вид у него был потрепанный, но вполне приемлемый. То есть его не убили, не покалечили и даже, если присмотреться, вообще не тронули. Синяков не прибавилось, да и те, что были, потускнели.

– Татьяна Александровна! – радостно воскликнул он после того, как терпеливо позволил мне всего себя оглядеть.

– Никита Максимович, ваше поведение недопустимо! Я не могу вести дело, не имея представления о том, нужно ли еще кому-то его раскрытие.

– Татьяна Александровна!! – Никита протиснулся мимо меня в прихожую и начал раздеваться. – Кофе угостите? – его довольная физиономия исчезла в горловине свитера.

Я с досады чуть не сплюнула. Конечно, я его угощу кофе. Слава богу, не умею печь, а то, наверно, булочки бросилась бы стряпать. Хмуро смерив его взглядом, я с тяжелым вздохом пошлепала на кухню. Судя по шуму, что раздавался позади меня, Никита двигался следом. Неужели этот мужчина не может производить меньше переполоха?

– Вот! – кинув белый конверт на стол, Никита уселся на табурет и уставился на меня. – Руками не трогал.

Я глянула на его руки, по-прежнему обтянутые черной кожей перчаток.

– Посмотрите? – в его глазах зажегся нетерпеливый огонек, наверно, ему многого стоило принести конверт сюда, не распечатав.

Я оглядела кухню, пытаясь вспомнить, где у меня лежат резиновые перчатки.

– Возьмите мои, – Никита протянул мне свои перчатки, которые успел стянуть, пока я думала.

Через мгновение я уже доставала из конверта сложенный вчетверо лист, стараясь не торопиться. Никита стоял у меня за спиной, стараясь заглянуть через плечо.

– Верни сокровище, – прочитала я вслух. – Какое?

– Если бы я знал. – Никита тяжело вздохнул. – Похоже, мой грабитель искал что-то определенное. Я все проверил еще раз. Ничего не пропало, даже мусор на месте.

И грабитель Людмилы тоже искал что-то очень даже определенное.

Никита плюхнулся на табурет и скрестил руки на груди. По мнению психологов, это защитный жест. Никита Максимович пытается от меня отгородиться. Ждет взбучки?

Правильно делает. И что ждет, и что отгораживается. Татьяна Иванова в гневе – это страшное зло. Страшнее, пожалуй, только злая и голодная Татьяна Иванова.

– Где вы это взяли? – стянув перчатки, я бросила их ему на колени, а сама повернулась к плите и взялась за приготовление кофе.