Дмитрий Серебряков - Фабрика звезд по-русски

— Вот так вот резко и внезапно?

— Ага, резко и внезапно.

— Значит, дела у тебя ко мне. Какие?

— Вот не зря, Валентин, именно ты у нас «новый русский»: на лету подметки рвешь…

— Да пошел ты, Совин, со своим «новым русским»… знаешь куда?..

— Куда?

Валентин сообщил адрес, куда, по его мнению, должен отправиться его одноклассник, и добавил, что ждет его, как он выразился, «с нестерпением». Напомнил, что живет он в красивом доме на Кутузовском проспекте и что коньяк, конечно, с хозяина, а чай заваривать будет гость. «Интересно, — отметил про себя Совин. — Валентин на Кутузовском живет. Недалеко от Толстого, кстати».

Через час Совин уже сидел в квартире, которую мог бы охарактеризовать как шикарную. Не был, конечно, Валентин никаким «новым русским» — пальцы не умел веером раскидывать, Но торговый бизнес имел не самый плохой. И опт, и розница, как говорится. Не гнался за 1 сверхприбылями, цены на его товары «приятно удивляли». Брал умно, с оборота. А оборот был будь здоров какой.

Было у Валентина соответствующее доходу хозяйство в Москве. И домик в Подмосковье. Когда Совин впервые вошел в этот домик, то не нашёл ничего лучшего, как процитировать фразу из записных книжек Ильфа и Петрова: «Дворец обвиняемого адвокат называл хижиной».

— Ну, за встречу, что ли? — провозгласил тост хозяин.

— Ага, со свиданьицем, — ответствовал гость.

Выпили. Валентин закусил коньяк лимоном, а Совин — по-плебейски — подцепил на вилку копченого мяса.

— У меня появилась скверная привычка употреблять коньяк, а потом садиться за руль, — констатировал Совин.

— Э, да ты тачку взял! И за это выпьем, — обрадовался Валентин.

— Обязательно, но потом, в другой раз, — согласился-отказался Совин. — Дел полно, да и я действительно за рулём.

— А я выпью. — И Валентин выпил. — Давай выкладывай свои дела. Слушай, а мы когда без дел встречаться будем? Весна заканчивается, сады цветут… Давай-ка на выходные ко мне, а, Совин? Палыча возьмем с семьей. Давайте, мужики. А то я замучился: все бизнес да бизнес. Деньги, рауты какие-то дурацкие. — Валентин внезапно пригорюнился. — Я опустился. Провожу время не с теми, с кем хочется, а с теми, с кем надо.

— Богатые тоже плачут, — посочувствовал гость. — Ладно-ладно, не сердись. Это я так, по своей вечной привычке ерничаю. Валентин, мне нужен выход на какого-нибудь авторитета в моём районе.

— Наехать, что ли, на кого надо? — поинтересовался хозяин.

— Ты что, совсем сдурел со свои бизнесом? — возмутился Совин.

— Извини.

— Мне нужно, чтобы ты меня представил этому авторитету.

— Молчи, дай подумать. — Хозяин задумался, подтянул к себе записную книжку, полистал её, поморщил лоб, что должно было для постороннего наблюдателя означать работу мысли. — Давай-ка для начала Лёхе позвоним, — предложил он.

— Какому Лёхе?

— Какому-какому… Лёхе Маленькому, конечно.

Леху Маленького окрестили так за то, что здоров он был как бык. Ну не изобрела детская фантазия ничего лучшего… Кличка закрепилась. Совин недолюбливал его со школы, а после окончания сего учебного заведения встречался с ним нечасто. Хотя Леха к Совину относился с уважением. Может быть, за знания, коими сам не обладал.

Совин слышал краем уха, что имеет Леха какой-то, назовем это так, пост в какой-то криминальной структуре. Не самый большой, но и не самый маленький. Как бы это выразиться… член совета директоров, что ли.

— Валентин, не хочется мне к Лёхе обращаться.

— Ну и гуляй тогда! — вдруг разозлился хозяин. — Мне это надо? Ты что думаешь, сидит мой «крёстный отец» и ждет не дождется, когда я ему гражданина Совина представлю? Или меня дожидается? Под ним таких, как я, сто тысяч человек. Знаешь, где он меня видел? И тебя вместе со мной? — И грубый Валентин сообщил Совину место, где криминальный авторитет видел и Совина, и Валентина вместе с ним. Не лучшее место, прямо скажем.

— Ясно, — отозвался понятливый Совин после вполне эмоционального описания этого самого места. — Звони Лёхе.

Валентин позвонил и, как ни странно, дозвонился. Через час они были радушно встречены Лёхой.

Часа два Лёха, ушедши на кухню, с кем-то созванивался и о чем-то договаривался — всё-таки давали о себе знать «школьные годы чудесные».

Через три часа Совин в сопровождении Лёхи вошел в небольшой ресторанчик. Где-то в том районе, где жил Совин. Он даже не понял, где именно, потому что Лёха вёз его на своем джипе и Немилосердно петлял.

Без Лехи его сюда точно не пустили бы. На входе Леха Маленький шепнул что-то двум скучающим, но внимательным паренькам такой же, как у Лёхи, комплекции, и они вошли без проблем.

Присели за столик. Заказали минералку.

Народу было мало. Совин с Лёхой, трое мужичков за столиком у окна, которые практически и не ели ничего. Похоже, посещение этого ресторанчика входило в круг их служебных обязанностей. Мужички внимательно изучили вновь прибывших и поглядели в сторону столика в глубине зала.

Аккурат за тем столиком, в уголочке и лицом к двери, не у окна, сидел и культурно ужинал пожилой мужчина приличной наружности, в очках с золоченой оправой, в приличном костюме. Спокойно ужинал, не торопился, по сторонам не смотрел. Проглотил очередной кусок бифштекса, запил минералкой. И спокойно посмотрел на Леху.

Леха немедленно встал.

— Посиди пока, — бросил он Совину и пересел к культурно одетому мужчине. Коротко поговорил и махнул Совину рукой.

Совин подошёл.

— Садитесь, — предложил пожилой.

— Спасибо. — Совин сел.

— У вас дело именно ко мне?

— Ну раз Лёша меня к вам привел, стало быть, к вам.

— Ну излагайте.

И Совин принялся излагать. Смысл изложения заключался в следующем. Убиты три, нет, четыре человека. Дважды покушались на него, Совина. Он, Совин, примерно знает, кто эти люди. Хочет собрать доказательства и сделать так, чтобы их арестовали, а их дела нехорошие прикрыли. Нужны свидетельства трех пацанов. Пацаны сейчас сидят в колониях. Он, Совин, обещает, что на них никак не отразится то, что они ему, Совину, расскажут.

— А что же Леша ваши проблемы не решит, Дмитрий Георгиевич?

— Я, знаете, от помощи Лёшиной не отказался. Сами видите. Но дело своё сам до конца довести хочу.

— И ментам людей сдать. Нехорошо.

— Я слышал, что слово «человек» в вашей среде понимается несколько по-другому. Так вот в вашем смысле это не «люди».

— А «люди», — пожилой грамотно, интонацией поставил кавычки у слова «люди», — не пострадают?

— Нет.

— Ну что, Лёша? Под твою ответственность, а? — обратился пожилой к Лёхе.

— Отвечаю, Петр Петрович, — откликнулся Лёха.

— Что ж, молодой человек, — вновь обратился к Совину Петр Петрович. — То, что Леша согласился и ответственность на себя взял, — знак хороший. Так вы уж не подведите меня, старика. С молодыми будете говорить, можете на меня сослаться. Судя по вашему рассказу, они меня знать должны. Ну, не лично, конечно. Но, думаю, слышали обо мне.