Аркадий Гендер - Траектория чуда

- Найдут, обязательно найдут! - радостно вскричала Люся, не дав мне договорить. - Рядом с твоим! Я сама вызову ментов, как только закончу с тобой. И знаешь, что они подумают, увидев вас рядышком?

- Что же? - облизнул снова вмиг пересохшие губы я.

Люся посмотрела на меня победоносным взглядом человека, ощущающее полное свое превосходство над собеседником:

- Если сможешь, посмотри на покойничка повнимательнее, - с издевкой в голосе сказала она. - Не узнаешь нож, который торчит у него из горла?

Я с трудом заставил себя скосить глаза на труп, и сразу же узнал зеленую ручку своего фирменного ножика. Мне даже показалось, что я вижу вырезанные мною мои инициалы на ней.

- Так что менты подумаю, что ты Шуляева зарезал, а он тебя застрелил, продолжила Люся. - После чего они по стволу начнут искать хозяина, и найдут тело Лорика. После этого начнут искать твою семью, и или успеют найти ее, пока они не умрут от жажды, или не успеют. После чего решат, что ты вступил в преступный сговор с Лориком и Шуляевым, чтобы инсценировать похищение твоей семьи.

- Зачем, - закричал я, подбирая ноги, - зачем мне похищать свою семью? Никто не поверит в такую чепуху!

- Я не знаю, зачем, - не смутилась Люся. - Например, чтобы не платить с наследства налоги. Короче, ментам виднее.

- В организме Шуляева и у меня найдут препарат! - продолжал оппонировать я.

- Не найдут, - спокойно ответила Люся. - Я специально ждала, пока вы очухаетесь, потому что в живом организме хлоразин разлагается бесследно.

- Найдут следы от уколв! - уже кричал я.

- Ну и что? - снова согласилась Люся, тщательно собирая все свои окурки в пустую пачку из-под сигарет. - Следы от укола будут мешать официальной версии, и о них быстро забудут. Так что я тут совершенно ни при чем. И вообще мы с Аллочкой сегодня ночью улетаем из страны. Навсегда. Меня больше ничего здесь не держит. Даже квартиру на Алексеевской я уже продала.

- И куда же, если не секрет, лежит твой путь? - пытаясь быть ехидным, спросил я.

- Даже не знаю, - всплеснула руками Люся. - Думаю, с шестью миллионами баксов везде неплохо.

- Почему с шестью? - не понял я. - С тремя? Ведь ты говорила, что деньги со счета Лорика мог снять только он?

- Не держи меня за дуру, дорогой, - рассмеялась мне в лицо Люся. - С шестью, я не оговорилась. Вот в дипломате лежит три миллиона в трэвэл-чеках, и еще три в банке на чудном острове посреди Карибского моря, где я их и получу. Насчет того, что кодовое слово знал только Лорик, я пошутила. Ведь счет на Би-Ви-Ай открывала через Интернет я, так неужели же я не знаю кода доступа к нему? Если хочешь, я даже могу сказать тебе его на прощание.

И, глядя мне прямо в глаза, Люся раздельно произнесла:

- Ю-ли-я. Ключевым словом я сделала имя твоей дочери. Смешно, правда? Кстати, Шуляев тоже поверил в эту мою сказочку. Я орала на него, что он идиот, что, убив Лорика, он лишил нас денег, и сказала, что из Кипрских денег я заберу себе два миллиона, а если он не согласен, я не стану обеспечивать ему алиби. Дурачок, прямо с самолета припылил сюда, упрашивать меня! Наивный, не понимал, что убийства отца моего ребенка я ему не прощу.

- Ты очень умная женщина, - сказал я, глядя Люсе в глаза, - но очень злая.

- Да, ты прав, дорогой, - улыбаясь, согласилась со мной она, - я очень умная. Но ты даже не представляешь, какая я злая.

Улыбка исчезла с ее лица и, как с картин Гойи, на меня смотрело исчадие ада.

- Итак, что с Виталией? - тихо спросила она. - Я считаю до трех, после чего твой правый коленный сустав разлетится на куски. Раз...

- А если наверху ментовская засада! - закричал я, вроде бы инстинктивно закрываясь от пистолета рукой.

- Они бы давно ломились бы в дверь, - усмехнулась Люся, - но на самом деле мне все равно. В любом случае не собираюсь выходить отсюда той же дорогой, что вошла. Из этого бомбоубежища есть запасной выход, который никто кроме меня не знает, так что шансов у тебя, дорогой, нет никаких. Два.

- Она в клинике по изменению пола, - быстро заговорил я, понимая, что счета "три" не будет. - Возможно, именно сейчас ей отрезают то, что мама с папой дали.

Люся замерла, ее лицо превратилось в безжизненную маску. Прошло несколько секунд, прежде чем она разлепила губы:

- Так значит, ты свои последние деньги отдал ей на операцию? произнесла она, глядя с ненавистью на меня. - Да, этого я не предусмотрела. Правду говорят, что доброта сродни умопомешательству, а поступки умалишенных просчитать невозможно.

В мгновение ока Люся оказалась рядом со мной и наотмашь ударила меня пистолетом по лицу. Я успел уклониться, и удар пришелся вскользь по лбу, тем не менее глаза сразу залила кровь. Но я счел за лучшее не показывать, что удар не достиг своей цели, и согнулся в кресле пополам, закрыв лицо руками.

- Сука, сука, сука! - кричала у меня над головой Люся. - Их никогда не найдут, никогда! И еще знай, что после тебя у меня останется здесь еще одно дело: съездить в Склиф к твоей тетке, и отправить ее к праотцам, незачем ей хоть кому-то рассказать о своей молодой подруге! Прощай, дорогой! Передай на том свете привет Лорику!

Я понял, что сейчас раздастся выстрел. Время как-то странно сжалось для меня, по крайней мере, потом, вспоминая события этих нескольких секунд, они представлялись мне как минимум минутой. Я резко разогнулся и, падая назад на спинку кресла, выбросил вверх ногу. Удар пришелся точно по руке Люси, сжимавшей пистолет. Правда, выбить "Макаров" мне не удалось, но Люся пошатнулась, попятилась назад, наступила прямо в лужу крови, натекшую из Шуляева, поскользнулась на ней, как на льду, и грохнулась прямо на живот покойника. Сгустки крови, поднятые ее ногами при падении, брызнули мне прямо в лицо, но я не замечал их. Я вставал с кресла. Затекшее тело повиновалось плохо, но в конце концов я все-таки оказался на ногах. Но Люся уже тоже успела сгруппироваться, и к тому моменту, когда я кинулся на нее, пистолет был снова направлен на меня. Я что-то закричал, но не услышал собственного голоса. Я летел вперед, и видел, как поблескивает, натягиваясь, тонкая лайка перчатки на сгибе Люсиного указательного пальца, медленно, как в кино, надавливающего на спусковой крючок. Я увидел нехорошую улыбку в Люсиных глазах, и в это миг странную тишину у меня в ушах разорвал грохот выстрела. Я зажмурился, ожидая последнего удара, но его не последовало. Вместо этого я с размаху упал на пол, сильно ударившись грудью, но сразу же вскочил на ноги для следующего прыжка. Но бросаться было не на кого.

Мои глаза были залиты кровью, и я отер лицо тыльной стороной ладони. Только тогда сквозь красную пелену слипающихся ресниц я разглядел всю картину. Люся лежала навзничь рядом с Шуляевым и все лицо ее, обращенное к потолку, представляло собой сплошную кровавую маску. Капюшон слетел с нее, и пряди ее жидких рыжеватых волосы плавали в крови, образовывая вокруг головы ужасный нимб, шевелившийся, как змеиная прическа Медузы. Ее правая рука, в неестественно вывернутой кисти все еще сжимавшая пистолет, покоилась на животе Шуляева. Правда, пистолет выглядел как-то странно, потому что верхней его части как будто не было. Так бывает, когда после последнего выстрела затвор отходит назад, да так и остается в таком положении. Но, присмотревшись, я понял, что затвора на "Макарове" не было вовсе, словно при выстреле его снесло куда-то. Я помотал головой, думая, что меня подводит зрение, и сделал два шага вперед. И тогда затвор сразу обнаружился. Он практически полностью вошел в правый глаз Люси, и торчал оттуда страшным неестественным наростом. С этой железякой в голове Люся напоминала сейчас какого-то фантастического киборга.