Марлиз Миллхайзер - Жена Майкла

— Я на двух войнах воевал, поколесил по стране и каких только чудиков не навидался, но ты, Газельи Глазки, ты — уж край! Ну и ну! Вправду, что ли, ничегошеньки до того утра не помнишь?

— Абсолютно. Что, что мне делать, Харли?

— Хм, сам-то я не врач, но, сдается мне, нужен тебе как раз врач, да поскорее.

— По-твоему, я свихнулась?

— От фактов, малышка, никуда не денешься. Ты не совсем в норме. Сама посуди, зачем бы Деверо тащить тебя в Таксон, если ты — не Лорел? Не вижу причин. О Деверо я, в общем-то, не больно высокого мнения, но у мужа твоего есть основания злиться. Ладно, а теперь объясни — я-то тут каким краем?

— Куда это она везет Джимми? — Теперь они ехали по старому району Таксона. Темные улицы, плоскокрышие дома с черными окнами, жмущиеся вплотную к дороге.

— Ты же второй раз бросаешь этого малыша. Так какое тебе-то дело?

— А если я все-таки — не Лорел?

Через квартал «купе» затормозило. Харли, подкатив поближе, выключил фары и мотор.

— А если — Лорел?

Из «купе» выбрался человек в мешковатых брюках, с другой стороны тяжело спрыгнула Консуэла и потянулась за Джимми. Понесла его куда-то через улицу, и все исчезли.

Тут светлая ночь пустыни точно сгустилась. Днем здешние улицы кишат народом: совсем ведь рядом с центром города, но в такой поздний час на улице стояла призрачная тишина, изредка перебиваемая далеким — с другого конца света — рокотом мотора.

— Мы потеряли их?

— Нет. По-моему, я догадался, куда они отправились. — Харли шаркал рядом с ней, засунув руки в тесные карманы.

Только взглянув в провал окна, Лорел сообразила, что это уже другая улица. От здания оставался только фасад, за ним маячил — словно ночное страшилище — высоченный кран с ядром на цепи. А от соседнего дома и вовсе ничего не осталось — только груды кирпичей да мусор.

— Здесь что-то строят?

— Без понятия, — откликнулся Харли. — Может, стоянку для машин.

Остановился Харли на площадке между двумя полуразрушенными нежилыми зданиями. В дальнем конце у самой стены был устроен алтарь — ниша в стене с металлическим крестом. По обе стороны от алтаря на металлических полках, закапанных воском, мерцали свечи на фоне почерневших кирпичей.

Трепетали под слабым ветерком красные язычки пламени, на светлой головке Джимми играли блики. Его поставили на колени перед алтарем, медвежонка усадили рядом, оба — маленькие, беззащитные в темноте рядом с преклоненной черной Консуэлой. У старухи перед ними на голове тоже черная шаль.

Джимми, уже совсем проснувшийся, повернулся и улыбнулся через плечо коротышке в мешковатых штанах, стоявшему чуть позади.

— Что это? — шепнула Лорел на ухо Харли.

— Алтарь Желаний. Говорят, здесь убит тестем и похоронен мексиканский парень — за то, что с тещей забавлялся… давным давно все случилось… Католических похорон ему не досталось. Почему-то ходит поверье — будто если ваша свеча не потухнет всю ночь — Желание ваше сбудется.

На них обернулся водитель дряхлого «купе»: мексиканец с вислыми усами над неуверенной улыбкой.

Тут же заметил их и Джимми.

— Пливетик! — мальчик вскочил, а медвежонок опрокинулся.

Всего на секунду каменная застылость лица Консуэлы сменилась изумлением. Она поднялась навстречу Лорел, рука охраняюще легла на плечо Джимми.

— Консуэла, зачем ты среди ночи привезла Джимми сюда? Ему полагается спать! — прошептала Лорел.

— Он уже несколько раз бывал тут, миссис Майкл.

— Но — зачем?

— Загадывали желание. Я привозила мальчика и загадывала за него, но желание наше все никак не исполнялось. Вот мы и ездили. Свеча должна догореть до основания. Но то ее задувал ветер, то сгорала слишком быстро, а то — слишком медленно. Не получалось никак.

— А какое желание?

— Загадывали, чтоб вернулась мать Джимми. Но однажды ночью получилось, свеча догорела утром. И на другой день приехала ты. Сегодня мы тут в последний раз. Сказать спасибо, миссис Майкл.

Глупое, разумеется, суеверие. Но сейчас, когда вокруг все неподвижно, когда мерцают на почерневших кирпичах свечй, благоговейно склонилась перед ними фигура в черной шали, и даже бриз попритих, и все разговаривают шепотом, в это почти что верилось.

— Мы уже едем домой. Пойдем, Джимми, — старуха, взяв Джимми за руку, нагнулась поднять медвежонка. Проходя мимо них, она испытующе окинула взглядом Харли и тихонько на ходу бросила: — Малышу нужна мама, миссис Майкл.

Подавленная, побежденная Лорел медленно двинулась к пикапу, молчаливый Харли рядом. Консуэла с Джимми уже уехали.

— Так. Ну, куда теперь?

— Наверное… я вернусь, Харли.

И они той же дорогой поехали обратно, обогнав старенькое «купе» на витке дороги, в низких холмах у города.

— Ты тоже считаешь, я — Лорел?

— Похоже на то. Если ты и вправду забыла все, навести доктора, Газельи Глазки. Объяснись с Майклом. Все образуется.

— Но мне не верят! И ты тоже. Прости, что зря заставила тебя прокатиться в такую даль. У меня есть немного денег, Харли. Я заплачу. — Они притормозили рядом с «купе» у высоких ворот.

— Монеты побереги. Возьму вот что и, считай, в расчете, — он притянул Лорел к себе и поцеловал долгим поцелуем, от которого внутри у нее дрогнуло.

— Вряд ли увижу тебя снова, — произнесла Лорел.

— Где меня найти — знаешь. Но давай без полуночных прогулок, ага?

Мелькнуло за ветровым стеклом улыбающееся лицо, пикап развернулся и пополз по холму за «купе».

Консуэла с Джимми дожидались ее у ворот, вошли все вместе, и Консуэла заперла ворота. Когда они шли по двору, у парадной двери ярко вспыхнул свет.

— Консуэла, скорее бери Джимми и прячьтесь у стены! Скорее!

Едва Консуэла с Джимми нырнули в спасительный полумрак, как появилась Дженет. Лорел подошла к ней.

— Хм, интересно, что тут творится! Что-то сегодня машины разъездились по дороге! — На Дженет поверх нарядного платья был накинут перепачканный красками халат.

— Не спалось, вот и вышла прогуляться, — Лорел еще ощущала нежность поцелуя Харли и не сомневалась — виноватость написана у нее на лице.

— Конечно, дорогая, ты гуляла.

Миновав Дженет, Лорел стала подниматься по лестнице к себе, зная — Дженет непременно доложит обо всем Майклу.

Щелчок ключа в замке эхом прокатился в тишине холла, и у Лорел промелькнуло — наверное, так же за ней запрут дверь тюремной камеры.

— Надеюсь, Лорел, теперь, раз уж ты тут, ты снимешь с плеч Клэр хоть какие-то обязанности по уходу за ребенком. Я два года натаскивал ее, и мне ее очень недостает в работе. Эван, как сама знаешь, в лаборатории временно.

Они находились в уличной лаборатории Пола. Лорел перегнулась через цепное ограждение, наблюдая за Полом: тот копался у низкого, усыпанного яркими желтыми цветами куста. Рядом на земле лежал блокнот для записей.