Уильям Айриш - Женщина-призрак

Он не обратил на ее слова внимания.

— Ты не слушаешь меня. Я сказала, что это мой любимый цвет.

— Хорошо, но что из этого?

— Я хочу иметь такую же шляпку.

— Я куплю ее тебе завтра. Завтра или послезавтра.

— Посмотри, мне пойдет этот цвет? — Она прижалась к стене таким образом, чтобы оранжевое пятно на стене оказалось над ее головой. — Посмотри на меня. Посмотри внимательно. Ты видел кого-нибудь в шляпке такого же цвета? Я не напоминаю тебе какую-нибудь женщину? Он дважды моргнул. Как сова,

— Ну, посмотри же, — умоляла она. — Ты только взгляни на меня. Ты можешь вспомнить, если захочешь. Ты ведь видел кого-то в театре, женщину, которая сидела примерно на моем сегодняшнем месте. Ведь она носила оранжевую шляпку, не так ли?

Он ответил, но непонятно:

— О, целых пятьсот баксов было у меня! — И внезапно закрыл лицо руками, как будто что-то ошеломило его. — Эй, я ничего не должен говорить об этом! — Потом он опустил руки и доверчиво посмотрел на нее. — Я уже сказал тебе?

— Да, конечно. — Это был единственный возможный ответ. Он может, конечно, отказаться от своих слов, заявить, что ничего не говорил, но он молчал, как будто его откровенность уже сыграла свою отрицательную роль. Видимо, сигареты повлияли на его разум.

Она отошла от стены, но приблизиться к нему не решилась.

— Расскажи мне об этом еще раз. Мне нравится слушать, как ты рассказываешь. Давай, Клифф, рассказывай! Тебе нечего бояться. Ты же знаешь, что я твоя новая подружка, ты сам это сказал. Что в этом

дурного?

Он снова моргнул.

— О чем ты говоришь? — беспомощно пробормотал он. — Я все забыл.

Она понимала, что наркотик действует на него, мешает думать. Как будто все время обрывается линия связи.

— Оранжевая шляпка. Смотри сюда. Пять сотен баксов. Помнишь? Она сидела на том же месте, что и я.

— Ах, да, — послушно отозвался он. — Чуть справа от меня. Я только смотрел на нее. — Он засмеялся каким-то маниакальным смехом и тут же замолчал. — Я получил пятьсот баксов только за то, что видел ее. Только за то, чтобы ничего не говорить…

Она увидела, как ее руки потянулись к его воротничку и стали рвать его. Она не пыталась остановить их, ей казалось, что ее руки действуют независимо от нее. Она прижала свое лицо к его и стала пристально смотреть ему в глаза..

— Расскажи мне об этом подробнее, Клифф. Расскажи же. Я люблю слушать, когда ты рассказываешь. Он отвел глаза.

— Я забыл. Я снова забыл. Опять все сначала.

— Ты получил пятьсот долларов, чтобы не говорить, что видел ее. Вспомни, это была женщина в оранжевой шляпке, да? Это ОНА дала тебе пятьсот долларов, Клифф? Кто дал тебе пятьсот долларов? Ну, скажи же мне.

— РУКА дала мне их в темноте. Рука, и голос, и носовой платок. О да, там была еще одна штука: пистолет.

Ее руки сжали его голову.

— Да, но чья рука?

— Я не знаю. Я тогда не знал этого. И так и не узнал. Иногда я даже не уверен, что это вообще было. Думал: все это мне почудилось. Потом я понял, что это все

же было.

— Ну, расскажи же мне!

— Случилось вот что. Я вернулся домой поздно ночью после представления, и когда я вошел в холл внизу, там было темно, хотя раньше всегда горел свет. Как будто перегорела лампа. Я только добрался до лестницы, как вдруг меня остановила рука. Тяжелая и холодная рука. Я отпрянул к стене. «Кто тут? Кто вы?» — спросил я. Это был мужчина, судя по голосу. Когда мои глаза немного привыкли к темноте, я разглядел что-то белое, что-то, похожее на носовой платок, закрывающий лицо. И от этого голос звучал приглушенно. Но я хорошо его слышал. Сперва он назвал мое имя, фамилию и место работы. Казалось, что он знает обо мне все. Потом он, спросил меня, помню ли я даму, которую видел предыдущим вечером, в оранжевой шляпке. Я ответил, что не вспомнил бы ее, если бы не его напоминание, но раз он напомнил, то вспомнил.

Тогда он сказал спокойно: «Вам не понравится быть убитым?»

Я не смог ответить. У меня пропал голос. Он взял мою руку и вложил в нее что-то холодное. Это был пистолет. Я вздрогнул, но он крепко держал меня. «Это для вас, если вы кому-нибудь расскажете». Он подождал немного, потом продолжал: «Может быть, вы предпочитаете получить пятьсот долларов?» Он снова помолчал. «У вас есть спички?» Я сказал, что нет. «Хорошо, я сам зажгу вам спичку». Он зажег спичку, и я увидел, что он действительно держит пятьсот долларов. Потом я быстро поднял голову, чтобы разглядеть лицо, но оно и в самом деле было закрыто носовым платком, а спичку он тут же погасил. «Итак, эту леди вы не видели, — сказал он. — Не было никакой леди. Кто бы вас ни спросил, повторяю: кто бы вас ни спросил, вы ответите, что не видели никакой леди. Ясно?» Он подождал немного и спросил: «Итак, что вы ответите, если вас спросят?» «Я не видел никакой леди. Там не было никакой леди», — пробормотал я. Это все, что я сумел выдавить из себя. «Теперь можете идти к себе, — сказал он. — Спокойной ночи». Из-под платка его голос звучал как из могилы. Я едва добрался до своей двери и долго не мог прийти в себя.

Он хрипло засмеялся и неожиданно замолчал.

— Все пятьсот баксов я потерял на следующий же день, — жалобно прибавил он.

Он отошел от нее и упал в кресло.

— Ты снова заставила меня это вспомнить! Ты заставила меня дрожать и бояться. Дай мне закурить.

— Я не ношу с собой марихуану.

— У тебя в сумке должно остаться что-нибудь. Ты же все время была со мной и должна была захватить немного для меня. — Он, очевидно, думал, что она тоже курит эти сигареты.

Он вскочил и схватил ее сумку прежде, чем она успела опомниться.

— Нет! — закричала она с неожиданной тревогой. — Там нет ничего! Не открывай!

Но он уже заглянул в сумку. Там лежала забытая бумажка Барчесса. В первый момент он простодушно удивился:

— Что такое? Мое имя и место работы,

— Нет! Нет.

— И точный адрес…

Она видела, как омрачилось его лицо. В глазах появилась злость. За всем этим крылось что-то опасное. Трудно сказать, что может возникнуть в мозгу, одурманенном наркотиком.

— Тебя подослали с какой-то целью, ты не случайно познакомилась со мной! За мной кто-то следит, и я не знаю — кто. Если бы я мог вспомнить… Кто-то грозил мне пистолетом. Кто-то сказал, что убьет меня! Если бы я только мог догадаться… Так это ты!

У нее не было никакого опыта в обращении с наркоманами. Она не знала, как могут выражаться их эмоции и как действует на них страх. Теперь она могла видеть собственными— глазами. Непредсказуемость его поведения опасна. Она никак не могла собраться с мыслями, он же был временно помешан.

Он грозно встал, наклонил голову и исподлобья посмотрел на нее.

— Я сказал тебе что-то. О, если бы я только мог вспомнить, что это было! — Он потер лоб.

— Да нет же, нет! — отчаянно закричала она. — Ты ничего мне не говорил! — Она понимала, что сейчас ей лучше всего убраться отсюда, и без промедления. Цель достигнута, большего ей не добиться. Она начала медленно отступать. Руки она держала за спиной, чтобы нащупать дверь и постараться побыстрее открыть замок. Надо было действовать быстро, пока он не понял ее намерения. И в то же время она не сводила с него глаз, пытаясь делать вид, что все идет по-прежнему, что ничего не изменилось. Она понимала, что ее маневр должен быть крайне медленным. Это походило на медленное раскачивание змеи, которая гипнотизирует застывшую от страха жертву. Она раскачивается медленно-медленно, чтобы затем сделать резкий и быстрый скачок…