Джонатан Крейг - Тайна нагой незнакомки

— Вы не слишком-то любезно меня приняли, мистер Ходжес. Отчего?

Он передернул плечами.

— Первое. Я терпеть не могу полицейских. Второе. Я подумал, что это Дороти. Третье. Я просто сегодня не в духе. Четвертое. Терпеть не могу полицейских!

— У вас есть машина?

— Нет.

— Сегодня утром вы не сидели за рулем?

— Нет.

— Чем вы занимаетесь, мистер Ходжес?

— Я сочиняю песни.

— И этим зарабатываете себе на жизнь?

— Да вы посмотрите вокруг. Что, это сильно смахивает на ночлежку?

— А что миссис Ходжес? Она работает?

— Нет.

— А этот козырек над глаза на лбу помогает вам в работе? Вы, что сочиняли новую песню?

— Пытался. Как раз перед тем, как вы позвонили в дверь. — Он помолчал. — Вы разве никогда обо мне не слышали? Верн Ходжес. Вы что, живете в пещере?

— Ну, не в такой, как у вас, — это уж точно.

— Я же не ворую! Пойдите спросите про Верна Ходжеса в кабаках Рокфеллеровского центра, или в агентстве «Демпси», или в «Брилле»… Вам там все обо мне расскажут.

— Может быть, я так и поступлю.

— Уж сделайте милость. Да я в месяц зарабатываю столько, сколько вы за год.

— Мы отклонились от темы. Что вы можете мне рассказать про Эрнеста Грира?

— Он сукин сын. И этим сказано все.

— Чем он живет?

— Вы все никак не уйметесь, я смотрю!

— Слушайте, все же нам ещё не поздно отправиться в отделение полиции, мистер Ходжес.

— Да откуда мне знать, чем он живет? Я не видел его год!

— Ладно. Тогда чем он занимался год назад?

— Понятия не имею. Знаю только, что у него денег было до черта. Ему их девать было некуда. То же и с женщинами. Уж поверьте, бабы на него так и вешались! — Он вопросительно взглянул на меня. — У него, надеюсь, неприятности?

— Сейчас нет, — ответил я. — А год назад были?

— Откуда я знаю.

— Вы с ним повздорили из-за вашей жены?

— А! — воскликнул Ходжес и закивал головой. — Значит, что-то с ним все-таки случилось. Кто-то его наконец-то слегка отмутузил, и вы решили, что это я.

— Ходжес…

— Слушайте, что вы пытаетесь тут изобразить, Селби? Пытаетесь корчить великого умника? Вы что же решили, будто я не понимаю, что вам все уже известно и про меня и про Грира?

— Только ответьте на мой вопрос! Вы подрались?

— Ну вы же сами сказали. Я с ним повздорил. Я думал, что легко с ним справлюсь. А вышло так, что я ошибся.

— Здоровый парень?

— Здоровый — это точно. Он так меня уделал, что я до сих пор помню.

— А как вы с ним вообще познакомились?

— Ну, можно сказать, через Дороти.

— То есть?

— Я понял, что она с кем-то загуляла, Но не знал, с кем. Как=то вечером я увидел её на улице. Она сказала, что встретила кое-кого, кто умеет это делать… в постели. Потрясный любовник, так она мне заявила. Ей с ним так хорошо, так хорошо, как никогда жизни! — язвительно произнес Ходжес и его лицо помрачнело. — Я был просто уничтожен. Она взяла и окунула мою рожу в дерьмо.

Я вытащил сигару, которую хотел раскурить ещё у гаража, чиркнул спичкой, закурил, бросил горелую спичку в пепельницу на журнальном столике и посмотрел на него.

— Ну и?

— Ничего. Тогда — ничего. Я был взбешен. Если бы я тогда себя не сдержал, я бы уже не смог остановиться. Я бы её убил.

Я кивнул.

— А как вы подрались с Гриром?

Ходжес сел на пуфик и положил локти на колени.

— Это произошло два дня спустя. Я увидел их вместе. Его и Дороти.

— И вы полезли драться?

— Ну да.

— А как вы узнали, что это тот самый мужчина, о котором она вам говорила?

— Да это и так было ясно — достаточно было посмотреть на выражение её лица. А потом, когда я к ним подошел, она отпустила скабрезную шуточку в мой адрес, и они оба рассмеялись.

— Это единственная стычка, которая произошла между вами?

— Мне и той хватило, приятель. В какой-то миг мне показалось, что я умер. Он дубасил меня от души, прямо не мог остановиться. Представляете? Словно это ему доставляло удовольствие. Эта сволочь просто упивалась собой — понимаете, о чем я?

— И тем не менее вы пустили жену обратно в дом? После всего этого?

— Я поступил как последний идиот.

— Она, видимо, что-то вам про него рассказывала.

— Если бы она про него хоть раз заикнулась, я бы её вышвырнул на улицу. Туда, где он её и бросил, когда полностью удовлетворил свою похоть.

— И все же она…

— Уверяю, она не сказала мне ни слова. Она приползла ко мне, рыдая и прося прощения и все такое… Ну ладно, к черту эти омерзительные подробности. Суть в том, что с тех пор она ни единого раза не вспоминала о нем. При мне. Ей было противно, я так думаю.

— И теперь она отсутствует уже две недели?

— Правильно.

— Вы обращались в розыск?

— А на черта? Я рад, что она сбежала. Однажды я её впустил в свой дом, увы. Сдуру. Но больше — не-ет! Для меня лично эта сука, считайте, мертва.

— Очень может быть, что так оно и есть, — заметил я.

— Это вы серьезно?

— У меня вполне серьезная профессия.

— Ну и отлично. Надеюсь, что так и есть.

— А вы тоже серьезно?

— Абсолютно! И этот чертов Грир, надеюсь, тоже сдох вместе с ней.

— Скажите, что вы делали сегодня с четырех утра? Вы можете восстановить буквально по часам.

— С четырех утра?

— Да.

— Вот здесь, в этой квартире сидел безвылазно. Я ведь уже вам сказал.

— Сочиняли песню?

— Ну да. Я в основном работаю по ночам до утра.

— Как считаете, соседи смогут подтвердить, что вы были дома?

— Сегодня утром? Не знаю. А как бы они могли подтвердить?

— Ну, если вы играли на рояле…

— А я не играл. Я сначала сочиняю стихи, а уж потом подбираю к ним мелодию; Именно этим я и занимался сегодня утром.

— Другими словами, ваши соседи не могли знать, дома вы или нет.

— Ну, пожалуй, что не могли. Слушайте, Селби, что вы все темните? В чем дело?

— У вас есть знакомые в Чикаго?

— Нет, я ни разу не уезжал дальше Нью-Джерси.

Я раскрыл чистую страницу.

— Опишите, пожалуйста, вашу жену.

Он указал на фотографию в рамке, но я помотал головой.

— Этот снимок ничего мне не говорит о её росте, весе и так далее.

— Ей двадцать шесть лет. Рост пять футов четыре дюйма.

— Вес?

— Около ста пятнадцати фунтов, наверное.

— Цвет волос и глаз такой же, как на этой фотографии?

— Да. Сейчас у неё волосы короче пострижены.

Я стряхнул пепел сигары в пепельницу и встал.

— Если вы её увидите или если она вам даст о себе знать, немедленно сообщите мне. — Я оставил на журнальном столике свою визитную карточку и пошел к выходу. — Мое имя и номер телефона на этой карточке. Если меня не будет на месте, оставьте записку.

— Но я же вам сказал: я не желаю видеть эту шлюху — бросил но мне вслед. — Мне наплевать, жива она или мертва!

— И не забудьте! — повернулся я к нему на пороге. — Я хочу её увидеть, мистер Ходжес. Я ужасно хочу её увидеть.