Григорий Глазов - Без названия

- Аня, к тебе из города! - окликнул женщину мальчик.

Она обернулась, вытерла ладошки о передник, подошла. Было ей лет двадцать пять, смуглое лицо, пухлые щеки, темно-каштановые волосы заплетены в узел на затылке.

- Вы ко мне? - спросила.

- Если вы Анна Макаровна Марущак, фельдшер, подруга покойной Ольги Земской и свидетель по делу, тогда к вам, - улыбнулся Скорик.

Она оглядела его, ладного, хорошо одетого и оттого, возможно, показавшегося ей очень значительным.

- Да это я, проходите, - она отперла калитку. - А вы, кто будете?

- Я следователь из областной прокуратуры. Фамилия моя Скорик, зовут Виктор Борисович.

- Что ж стоим, пройдем в дом.

- А может в саду? - заметил Скорик скамейку со спинкой.

- Можно и там.

Прошли, сели.

- Анна Макаровна, дело вернулось из суда на доследование, вести его буду я.

- Что вернулось, знаю, - нахмурилась. - Что вы меня по отчеству, называйте просто Аня.

- У меня несколько вопросов к вам, Аня... Когда вы последний раз видели Олю?

- Четвертого мая.

- Она говорила вам, что намерена куда-то ехать?

- Да, утром я заходила в магазин, она сказала, что после полудня едет в областной центр, ее пригласили в ресторан.

- Сказала, кто пригласил?

- Сказала, что Володя Лаптев. Поедут, мол, на его машине.

- А вы знакомы с ним?

- Нет, видела пару раз, он старше Оли лет на пять. В детстве жил в нашем селе, потом уехал.

- Где они познакомились?

- Он иногда приезжает сюда, тут у него тетка. В один из таких приездов он зашел в магазин и познакомился с Олей.

- Часто они встречались?

- В общем, да.

- Вы знали, что она беременна?

- Беременна?! О, Боже! Нет, она мне ничего не говорила.

- А что-нибудь Оля говорила вам о нем, как-нибудь характеризовала?

- Говорила, что внимательный, что хотела бы выйти за него. Я ей только сказала: "Не спеши, приглядись". Как говорится, "и гусь вкусный линяет".

- Что ж, спасибо вам, Аня, - поднялся Скорик. Пригнувшись, отодвинув низкую яблоневую ветку, пошел к калитке. Она провожала его. У калитки спросила:

- Что дальше будет?

- Поживем - увидим... Как мне лучше добраться до райцентра?

- От церкви автобус ходит, - она вышла с ним за калитку и показала, как пройти к церкви...

Автобуса он ждал долго. В райцентр Рубежное приехал в начале двенадцатого, узнал, где сельпо и головной магазин.

Завсельпо, молодой пышноволосый парень, растерянно посмотрел на Скорика, когда тот представился.

- У меня к вам несколько вопросов, - сказал Скорик. - Четвертого мая из Борщово к вам приезжала Оля Земская сдавать выручку?

Подумав, парень ответил:

- Четвертого мая мы не работали, взяли отгул за второе.

Она регулярно сдавала выручку?

- Чего ее сдавать, ездить? Ольга по почте переводом отсылала.

- Это точно, что вы четвертого не работали?

- Абсолютно. Четвертого я уезжал даже на крестины в Вишняковку, это тридцать километров отсюда.

- Понятно. Спасибо. До свидания...

Из сельпо Скорик пошел в головной магазин. Заведующей не было. Старший продавец, немолодая степенная женщина протирала витрину, окуная губку в ведро с водой. Выслушав Скорика, она бросила губку, вытерла руки.

- Четвертого мая Ольга Земская должна была получать у вас товар. Она была одна или заходила с кем-нибудь?

- Четвертого она ничего не могла получить, после праздников, третьего, мы закрылись на ревизию.

- Она знала, что вы должны закрыться?

- Конечно. Перед праздниками она звонила, разговаривала с завмагом, я присутствовала при этом, и завмаг сказала, чтоб до шестого она не приезжала... Жалко девку, красивая, серьезная... Господи, что делается!..

Скорик ничего не ответил.

- Вы-то хоть разберитесь, чтоб ему, паразиту, на всю катушку, добавила она.

- Спасибо вам, вы мне очень помогли, - попрощавшись, он вышел и направился к автобусной остановке...

Частный парфюмерный магазин Александра Витальевича Андрусова назывался "Нега". Джума стоял перед входом, разглядывая витрину, где красиво были разложены коробки с духами, туалетной водой, лосьоны, губная помада, банки с кремами, дезодоранты в разноцветных емкостях. Он вошел внутрь. Мягкий свет ламп, упрятанных дизайнерами, освещал стойки-витрины со множеством коробок, коробочек, флаконов. Две красивые девушки за прилавком вежливо отвечали на вопросы покупателей; был здесь и праздный народ, просто любопытствующий, наверное, с завистью думавший о тех, что имел возможность выложить немалые деньги за крохотный флакончик французских духов или набор шампуней. Джума прошел в подсобку. Высокий грузный лысеющий мужчина лет сорока, стоявший у открытого сейфа, обернулся на звук шагов Джумы. Взгляд его серых навыкате глаз сразу стал презрительным, едва он оглядел с головы до ног Джуму.

"С ним придется покруче", - тут же подумал Джума и спросил:

- Андрусов Александр Витальевич?

- Да, я.

- Моя фамилия Агрба. Майор Агрба из угрозыска, - Джума достал удостоверение.

Андрусов долго разглядывал, как бы сличал майора на фотографии с этим, одетым, как замухрышка, мужиком. Возвратив удостоверение, сказал:

- Налоговая инспекция - понятно. Но угрозыск - это к чему бы?

- В связи с убийством и ограблением в музее, хочу задать парочку вопросов.

- Поня-я-тно, - усмехнулся Андрусов. - "Где вы были, что вы делали, нет ли связей со старыми знакомыми? Так, что ли?"

- Почти так. Раз уж вам хочется в таком порядке, давайте в таком: где вы были двадцать первого сего месяца, скажем, между семнадцатью и двадцатью одним часом?

- До восьми тридцати здесь, в магазине. В полседьмого приезжал инкассатор забрать выручку. Вот я ее и считал. Помогали мне продавщицы. Ушли мы все вместе, - понимаете, _в_м_е_с_т_е_, в восемь тридцать, потому что готовили витрину, обновляли... С этим вопросом все ясно? - с издевкой спросил Андрусов. - Может позвать девочек моих, чтоб подтвердили?

- Пока не надо. Когда потребуется, с этим я управлюсь сам... Второй вопрос вы уже сами сформулировали: из старых знакомых никто не объявлялся до двадцать первого или после с каким-нибудь предложением?

- Отвечаю. Я только влип по-дурости. Что-то закружило голову - полез. Дали срок, отсидел исправно, сказал себе: "Синяк этот останется на всю жизнь. Не набей себе, дурак, еще один". Понятно говорю?

- Вполне.

- Значит, старых друзей побоку. Нужно заняться серьезным делом, сегодня самое время. Можно зарабатывать десятки миллионов без хлопот с уголовкой. Резонная мысль?

- Вполне.

- Теперь ответьте мне: красивый магазин?

- Очень.

- Знаете, какой у меня оборот?

- Не знаю, - сказал Джума, - наверное большой, но это, видимо, коммерческая тайна.

- Если вы очень хотите, могу назвать.

- Не стоит, - ответил Джума.

- Итак, я легально процветаю. Видели, сколько покупателей? Так на кой черт мне при таком деле лезть в какой-то пыльный музей, кого-то грабить, а потом дышать парашей и кормить вшей на нарах или, чего доброго, пойти по "расстрельной"? Есть смысл?