Кевин Гилфойл - Театр теней

— Тогда купила бы ему задачник по математике. А то философии этой я доверяю ничуть не больше, чем психологии. Философия — это всегда идеология, а идеология — прямой путь к узости мышления.

— Вот это уж точно в папином духе.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Идеи должны появляться тогда, когда у человека есть чувство ответственности, а он еще слишком мал для этого. Разве может на его крошечном чердачке найтись место греческому философу?

— Ты хоть знаешь, чему учил Платон?

— Нет, а ты?

— Немного. То, что помню по колледжу. И то, что прочла на обороте книжки Джастина.

— Ты, стало быть, знаешь немного. Получается, он знает больше, чем ты?

— О Платоне? — Она посмотрела на Джастина, на его напряженные глаза. Он уже прочел почти полкнижки. — Вполне возможно.

— Так вот тебе совет, — сказала ее мать. — Никогда не позволяй им знать больше, чем ты. Ни о чем.

— Ага. Ладно.

— Скажи, ты с кем-нибудь встречаешься?

— Ты же знаешь, что нет.

— Терри уже год как ушел.

— Я не хочу об этом говорить, мам.

— Ясное дело, не хочешь.

— Вот именно.

Кафе «У Риты» походило на десятки других итальянских заведений Чикаго, разбросанных по престижному району Норт-Сайд: тринадцать столиков, разномастные стулья, молодой персонал, короткое меню, щедрые порции. Когда Большой Роб и Сэлли вошли, почти все столики были уже заняты — здесь обедали сотрудники близлежащих галерей и дизайн-студий.

— Неужели ты и правда меня угощаешь? — спросила Сэлли с притворным удивлением, садясь на пододвинутый им стул. — Это первый случай в истории.

Большой Роб не стал ничего объяснять, он молча сел напротив. На лице его была улыбка, но, как показалось Сэлли, слегка фальшивая. Он принес с собой какую-то желтую папку. Сейчас она лежала рядом с тарелкой.

Большой Роб дождался, пока официант отчеканит название дежурного блюда, примет заказ и отойдет, и только тогда заговорил. Он не стал понижать голос. Хотя расстояние между столиками было чуть меньше двадцати пяти сантиметров — владелица кафе каждое утро проверяла это с помощью куска пресс-формы, оставшегося после ремонта ее кабинета, — все равно казалось, будто они в собственном офисе.

— Фил Канелла убит, — сказал он.

— Что? — На сей раз она удивилась по-настоящему.

— При исполнении задания. В Небраске. Где он охотился за неверным мужем.

Сэлли коснулась его руки.

— Господи, Робби. Мне так жаль. Я знаю, вы очень дружили. Вы ведь вместе служили в полиции Чикаго, да? — Он кивнул. Теперь ей стало ясно, почему он пригласил ее обедать. Он решил рассказать ей об этом в милом кафе, а не в своем душном, тесном офисе, чтобы тем самым выразить уважение ушедшему другу. — Когда это случилось?

— Он пропал без вести две недели назад. Полиция не обнаружила тела, но ты знаешь… — Он немного побледнел и судорожно сглотнул, стараясь подавить непрошеный ком в горле. — Я отправился туда на несколько дней — хотел помочь, чем смогу. В городке, где его последний раз видели, в Брикстоне, людей маловато для таких дел.

— И что, получилось что-нибудь?

Робби пожал плечами.

— Он останавливался в «Марриотте» в Линкольне. Я осмотрел его вещи, пытался найти хоть что-то, что наведет на след. Это я нашел в его номере. — Он протянул Сэлли желтую папку.

Барвик открыла папку.

— О, господи! Боже! Нет! Только не это! — воскликнула она, поднеся ладонь ко рту.

Там лежало множество фотографий Джастина Финна, сделанных Сэлли в течение нескольких последних лет. Те самые постановочные снимки, которые она делала по просьбе Марты Финн и продавала агентству «Золотой значок».

— Но как? Откуда у него все это?

— Судя по сообщениям в его электронной почте, он получил их от своей клиентки, Жаклин Мур, проживающей в Нортвуде.

Сэлли продолжала перебирать фотографии:

— Я понятия не имела, кто был заказчиком этих фотографий. Скотт Коллеран никогда мне не говорил.

— Джеки Мур написала Филли, что обнаружила их в компьютере мужа.

— Того самого, которого она подозревает в измене?

Робби кивнул.

— А зовут его Дэвис Мур. Ни о чем не напоминает? — спросил он Барвик.

— Нет.

— Это он клонировал Джастина Финна.

Сэлли медленно подняла руку — папка осталась лежать на коленях — и нервно почесала щеку.

— Так что, Дэвис Мур нанял «Золотой значок», чтобы получить фотографии собственного пациента? Бессмыслица какая-то. А миссис Мур? Она знает, что это за ребенок?

— Нет. Насколько я понял, она испугалась, что это ребенок ее мужа. И другой женщины.

— Выходит, Мур, может, и не изменял ей вовсе. Боже, как все нелепо! А смерть Филли? То есть его исчезновение. Как-то связаны с фотографиями?

— Я собираюсь обратно в Брикстон, чтобы выяснить это.

Сэлли заметила, что к ним направляется официантка с двумя тарелками пасты, и предусмотрительно закрыла папку. Она совершенно не представляла себе, как можно сейчас есть. Филли убит. Она с ужасом думала о том, что эти фотографии, из-за которых она и так чувствует себя будто в чем-то виноватой, могут иметь отношение к убийству.

— Когда ты возвращаешься?

— Не скоро. У нас с Филли был уговор. Если что, я закончу его дела, улажу все с его клиентами. Боже мой, мне же придется сообщить Джеки Мур, что Филли был убит, когда работал над ее заданием.

— А что ты ей скажешь о фотографиях?

Большой Роб отправил в рот огромную порцию макарон с соусом и пробормотал с набитым ртом:

— Не знаю. Ты что мне посоветуешь?

— Конечно же, сказать правду, — заявила Барвик. — Вот только знать бы, в чем она, эта правда.

Большой Роб опустил вилку, это означало, что он собирается сообщить что-то очень серьезное.

— Есть еще кое-что. Я хотел, чтобы ты была к этому готова. Полиция начнет раскапывать, что Филли понадобилось в том городе. Они будут прорабатывать все возможные направления. Будут опрашивать свидетелей. Эти фотографии — он кивнул на папку — рано или поздно всплывут.

У Сэлли ушло несколько секунд на то, чтобы проиграть в голове все возможные варианты развития этого сценария.

— Господи всемогущий! Марта!

Большой Роб кивнул:

— Пора подумать, как тебе со всем этим справиться. Я полагаю, очень скоро тебе придется иметь дело с разъяренной матерью.

В ту ночь Сэлли опять приснился взрослый Джастин с лицом Эрика Лундквиста. Они сидели вдвоем на крыше какого-то высокого здания в центре города. Не «Хэнкока» и не «Сирс-Тауэра», [17] Небоскребы в Чикаго, штат Иллинойс: «Джон Хэнкок-Центр» — офисно-жилое здание, 100 этажей, высота 343 м.; «Сирс-Тауэр» — самое высокое здание в США (до 1998 г. — в мире), 110 этажей, высота 443 м. а одной из высоток начала двадцатого века, этажей в десять-двенадцать. Стоявшие вокруг башни из стекла и стали отгораживали их от остального мира. Готические горгульи: коты и летучие мыши, обезьяны и драконы, — расположились по всему контуру крыши. Была ночь, теплая и безветренная. У них был пикник.