Кевин Гилфойл - Театр теней

Дэвис не отрываясь смотрел на дорогу сквозь лобовое стекло. Из леса выбежала собака. Опустив морду до самой земли, видимо, что-то вынюхивая, она сделала небольшой круг. Тут появилась хозяйка, девушка лет двадцати со сложенным поводком в руках, и обратилась к своей подопечной с обычными дурацкими вопросами, на которые собаки, естественно, никогда не дают ответов:

— Что там у нас такое? Чего нашла? Куда ты побежала?

Они направлялись к речушке.

— Часто по ночам, когда становится тихо, я лежу и думаю, стараюсь при этом следить за движением собственной мысли, — заговорил Джастин. — Такое чувство, что если удастся вспомнить, какая мысль у меня была до настоящей и как она связана с предыдущими, то удастся в конце концов найти себя настоящего.

Дэвис смотрел на Джастина и удивлялся: мальчик решительно изменился, хотя с их последней встречи у Дэвиса дома прошло всего несколько дней. Ветер растрепал густую копну белокурых волос, но дело, разумеется, было не во внешности.

Джастин продолжил рассуждать:

— Мысли, как известно, имманентны сознанию, но не определяют человеческую личность. Хотя для большинства людей именно мысли являются единственным способом и возможностью для самоидентификации. Я — автор собственных мыслей, и именно этого автора я стремлюсь отыскать по ночам: мыслящее существо, отделенное от самих мыслей.

Вдалеке все еще видна была девушка с собакой. Она взмахнула рукой, притворившись, что кидает мячик, но собака не поверила. Когда хозяйка действительно швырнула мячик, собака бросилась за ним, и обе скрылись за поворотом.

Джастин взглянул в окно, со скрипом провел пальцем по стеклу, словно пытаясь оттереть какую-то грязь.

— Что, если у нас с «мистером Кэшем» все одинаковое, за исключением мыслей? — спросил Джастин. — Если у нас одинаковая ДНК и одинаковая внешность, вдруг и мыслящее существо внутри нас тоже одинаковое? Что, если по сути наше мышление, наши «я» идентичны? Что, если мы — одна и та же личность, только думаем о разном?

— Джастин, честное слово, я не знаю! А можно ли сказать то же самое о близнецах? Или однояйцевых тройняшках? Могут они быть одной личностью в трех разных телах?

Джастин улыбнулся, поймал взгляд Дэвиса в зеркале заднего вида и обратился к отражению:

— А почему, собственно говоря, личность не может существовать в двух экземплярах? Физики утверждают, что теоретически возможно перемещение во времени. То есть мы с вами можем вернуться в тот день и час, когда мы разговаривали у вас дома, и посмотреть на нас самих со стороны. Для этого нужно, чтобы и у вас, и у меня были точные копии, живущие в одно время с нами, но независимо от нас. Ведь верят же миллионы людей в реинкарнацию. Стало быть, если продолжить мысль, можно представить себе, что человек проживает более одной жизни в одно и то же время, причем два его «я» никак не связаны и не подозревают о существовании друг друга. Вы согласны?

Дэвис машинально сжимал руль изо всех сил. Он заставил себя опустить руки с отпечатавшимися рубцами от оплетки руля, и только тогда сказал:

— Извини, что меняю тему. Однако не исключено, что какая-то связь с тем, что ты говорил, найдется. — Дэвис взял с заднего сиденья конверт и вытащил из него изображение, созданное компьютером, — лицо убийцы Анны Кэт. То самое, в котором Рикки Вайс разглядел Джимми Спирса. — Что скажешь? Похоже на «мистера Кэша»?

Джастин долго вглядывался в портрет. Он присвистнул сквозь зубы, потом помолчал и снова присвистнул.

— В общем, да, — сказал он наконец. — Даже очень. Как вы его получили?

— С твоей помощью. Много лет назад.

Джастин не проявил ни малейшего любопытства — он молчал, давая Дэвису понять, что сам обо всем догадался. Потом спросил:

— Та история с футболистом? И парнем, которого убили в Небраске? — Дэвис кивнул. Мальчик расстегнул рюкзак и достал ручку, вопросительно взглянув на Дэвиса.

— Можно?

— Да, конечно.

Джастин подложил под листок свой учебник и какой-то журнал и начал аккуратно наносить на портрет штрихи. Изменилась прическа — теперь волосы были короче. Добавились короткие бачки, изменилась форма бровей. Он оттенил глаза, и они стали более глубокими. Точно так же он поработал над подбородком — лицо «мистера Кэша» сделалось сухощавее. Дэвис был потрясен: всего несколько линий, проведенных рукой человека, заставили ожить компьютерную графику. Лицо на портрете стало куда более реалистичным. Более похожим на парня на соседнем сиденье.

— Ну вот, — сказал Джастин. — Теперь я вижу в нем себя. Вот такой он, «Кэш».

Дэвис взял в руки листок и повернул к свету. Одному богу известно, сколько часов он провел, вглядываясь в это лицо, но только сейчас увидел перед собой живого человека, а не абстракцию. Человека, которого ему предстояло найти, с которым предстояло сразиться, которого следовало опасаться. У него холодок прошел по спине при мысли, каково же это — встретиться с реальностью лицом к лицу.

— Так как же мы будем его искать? — спросил Джастин.

— А ты точно не сможешь добыть еще какую-нибудь информацию? Спросить у мамы?

— Точно нет. Она ни разу не упоминала об этом с той самой ночи. Думаю, она надеется, что я забыл. Если я об этом заговорю, она тут же потащит меня к моему психоаналитику, а потом побежит к своему. Она перепугается до смерти.

— Да, так не годится, — согласился Дэвис. — Нельзя допустить, чтобы она что-то заподозрила.

— Вот именно. Если она что-нибудь об этом узнает, то меня посадят под домашний арест, а вас — за решетку.

— Тогда я попробую что-нибудь сделать. Несколько лет тому назад я обращался в одно детективное агентство… — сказал он и замолчал.

Джастин хмыкнул.

— «Золотой значок»? То самое, которое потом поручило Сэлли Барвик меня фотографировать? У них теперь тоже судебный запрет на приближение к нашей семье. Мама постаралась. — Он покопался в рюкзаке, достал тетрадку и стал листать ее, искать что-то среди конспектов и умело сделанных рисунков. — Я дам вам координаты человека, на которого работала раньше Сэлли Барвик. У него офис в центре. А наш «мистер Кэш», как вы помните, тоже жил в центре. — Он написал что-то на тетрадном листке, вырвал его и протянул Дэвису. Тот сунул бумажку в карман.

— Ты общаешься с Сэлли Барвик? Чем она сейчас занимается?

Джастин пожал плечами.

— Понятия не имею.

Дэвис не стал его больше расспрашивать. На Сэлли ему было, в общем-то, наплевать.

— Ты каждый день в школу на велосипеде ездишь?

— Да, пока холодно не становится.

— Когда мне удастся что-нибудь выяснить, я повешу на окно своей комнаты на втором этаже, крайнее справа, лист белой бумаги. Поглядывай. Как увидишь знак, звони мне на мобильный. И не пользуйся своим телефоном. Если твоя мама обнаружит мой номер в списке набранных — все кончено.