Виталий Гладкий - Архивных сведений не имеется

– Кто? Когда? Почему только сейчас доложили?! – голос дежурного по управлению прервал мысли Савина.

– Что случилось? – спросил капитан у разгневанного дежурного, который отчитывал кого-то.

Из гаража угнали машину "скорой помощи"! Обнаружили в районе аэропорта почти час назад и только сейчас об этом сообщили! Черт знает что! – дежурный включил селекторную связь. – Оперативная группа – на выезд! Район аэропорта, улица…

Угнали машину "скорой помощи"! Аэропорт… Неужели проморгали?! Христофоров! – В этом Савин был уверен. Дерзко, молниеносно и не без ума – даже если дороги будут блокированы, машину "скорой помощи", которая спешит на вызов, вряд ли остановят, а если даже и остановят, то долго задерживать не будут. Соответствующие документы и одежда у преступников, конечно же, были, в этом Савин почти не сомневался. Христофоров не зря столько лет был неуловим, хитер и предусмотрителен.

– Еду с опергруппой! Предупредите… – на ходу бросил Савин дежурному и выскочил в коридор.

Дежурный следователь прокуратуры, врач, эксперт ЭКО, сотрудник угрозыска и сержант-кинолог с симпатичной овчаркой по кличке Буран уже расположились в микроавтобусе, когда Савин присоединился к ним.

По пути в аэропорт Савин узнал подробности угона. Примерно через полчаса после того, как его оглушили в подворотне дома, двое неизвестных проникли в гараж областной больницы, связали сторожа и укатили в сторону аэропорта.

Судя по всему, "скорая помощь" успела проскочить посты ГАИ до объявления тревоги.

Машину обнаружили патрульные в переулке, неподалеку от промтоварного магазина. И не придали этому факту особого значения. Да и кто мог предполагать?! Обнаружили где-то в три часа ночи. Но сообщили об этом только в начале пятого утра, после того, как в третий раз проезжали мимо: старший патруля заподозрил неладное, подстегнутый неоднократными напоминаниями о повышенной бдительности, – чересчур уж долго "скорая" задержалась на вызове, а свет не горел ни в одном из близлежащих домов.

Водителя на месте не оказалось, в машине были обнаружены только два белых халата, впопыхах брошенных на пол. Связались с гаражом, где в конце концов удалось разыскать горе-сторожа, которого преступники, связав, затолкали под скамейку в аккумуляторной.

Осмотр "скорой помощи" ничего не добавил к тому, что было уже известно. Руль, рычаг переключения скоростей, дверные ручки были тщательно протерты. Буран след не взял: пол машины и площадка, где они стояли, были усыпаны махоркой.

Если преступники улетели, то куда, каким рейсом? Савин вместе с коллегами из горуправления терпеливо опрашивал кассиров, контролеров, дежурных…

Не могли они улететь в район Чукотки. Это явно. В ту сторону ушло три борта за это время, и все билеты были куплены заранее. К тому же туда нужны пропуска, и здесь Христофорову вряд ли удалось бы проскользнуть. Значит, северные окраины явно отпадают.

Два самолета улетели на Москву. Вариант вроде самый достоверный – перед отлетом продано четырнадцать билетов, из них восемь – мужчинам. Конечно же, Виктора Петровича и тем более Яна Христофорова в списках пассажиров не значилось, судя по всему, у Раджи на такой случай была не одна "ксива"; значит, Москва? Связались, предупредили, дали ориентировку, поскольку лайнеры были еще в воздухе.

Но Савин на этот вариант особых надежд не возлагал. Слишком примитивно – лететь прямым рейсом на Москву. Фактор времени (и Христофоров это уже доказал оперативникам) – немаловажный фактор. Опередить, упредить действия – вот кредо Раджи.

Савин мысленно пытался влезть в шкуру старого пройдохи. Лучший и самый надежный вариант – это перекладные. Два-три часа лету (а это как раз то время, на которое преступники могли рассчитывать, время, в течение которого должен быть обнаружен факт угона "скорой помощи"), а затем пересадка, возможно, с новыми документами, и опять небольшой временной скачок… "Только так и не иначе!" – решил Савин.

И такой вариант был – за это время улетел самолет на Хабаровск. Перед вылетом продано одиннадцать билетов, из них девять – мужчинам. Пока будут проверены паспортные данные – ох, как много времени пройдет! Самолет уже совершил посадку в Хабаровске полчаса назад. Срочно предупредили дежурных милиции по аэропорту и дежурного горуправления, который обещал немедленно выслать в аэропорт оперативную группу. И на железнодорожный вокзал – этот вариант никак нельзя было не принять во внимание, тем более, что поезд на Москву должен отправиться в семь утра. Тем временем Савин сосредоточил свои усилия именно на хабаровском рейсе, предоставив коллегам заниматься Москвой. Что преступники могли затаиться в поселке Сокол, было маловероятно – чересчур много наследили…

Дежурный сотрудник милиции на контрольно-пропускном пункте, высокий худой старший лейтенант сокрушенно качал головой, избегая смотреть в глаза Савину. Рядом стоял его начальник, майор, багровый от злости: только присутствие капитана удерживало его от крупного разговора со своим подчиненным.

– Но он был без очков и бороды, – робко оправдывался старший лейтенант.

– Опишите мне еще раз его внешность поподробней, – попросил Савин обескураженного дежурного по КПП. Впрочем, попросил больше для проформы – все было и так ясно. Ах, эта борода, очки! Старый и избитый прием маскировки, но поди ты – сработал безотказно. Лейтенант знал словесный портрет Христофорова почти наизусть и тем не менее, несмотря на свой немалый опыт, дал маху. Что поделаешь, разбирается Янчик в человеческой психологии очень даже неплохо. А если учесть, что Христофоров весело подшучивал над какой-то женщиной, помогая ей тащить сумки, то и вовсе можно понять лейтенанта: преступник должен держать себя как можно тише, волноваться (пусть незаметно, но для профессионального глаза вполне достаточно даже мелких, незначительных признаков) и ни в коем случае не вести себя так вызывающе-свободно, как этот субъект в лохматой барсучьей шапке и добротной дубленке…

Значит, все-таки Хабаровск! Второго, коренастого, внешность которого Савин пытался обрисовать опрашиваемым, никто не признал, что в общем-то было и немудрено – покажись он в верхней одежде, сам капитан его не узнал бы.

Первым же утренним рейсом капитан Савин вылетел в Хабаровск.

Фронт был близок. Шли преимущественно по ночам, с надеждой и тревогой вслушиваясь в близкую канонаду. Теперь их было четверо – измотанного болезнью и неутихающей болью в открывшейся ране на ноге Сергея пришлось оставить по его просьбе на попечение сердобольной старушки в одной из деревень.

Светало. Крепкий морозный ветер вышибал слезу, упрямо норовил забраться сквозь прорехи в одежде, вызывая неутихающий озноб. Алексей с тревогой посматривал на небо с блеклыми звездами, прикидывая, сколько еще осталось до ближайшей деревеньки, где они надеялись найти ночлег. Теперь их вел Никифор: это были его родные места.