Чингиз Абдуллаев - Манипулятор

— Мне звонили из Москвы, — наконец выдавил он, — они требуют, чтобы я провел директора комбината. Скажите, что мне делать?

— Стараться изо всех сил, — посоветовал Святослав Олегович. — Но в итоге вы все равно проиграете. И мой вам совет: уберите вашего директора с комбината. Его не любят в народе. Очень не любят.

— У них контрольный пакет акций комбината, — возразил губернатор. — Я ничего не смогу сделать, а они контролируют треть области.

— Тогда они могли бы победить и без вашей помощи. А вместо этого просят вас им помочь, — возразил Петровский, — значит, чувствуют себя недостаточно уверенно.

Губернатор замолчал. Очевидно, он обдумывал создавшуюся ситуацию. Молчание длилось целую минуту.

— Я не могу пропустить кандидата «Финойла», — наконец признался он, — для меня будет лучше, если пройдет кандидат от коммунистов или даже от ЛДПР, только не от правых. У меня четкие указания из Москвы.

— Почему им так не нравится «Финойл»? — лицемерно полюбопытствовал Петровский.

— По-моему, им вообще не нравятся все олигархи, — ответил губернатор, — хотя кому как не вам знать об этом. Это ведь ваше агентство формировало нынешнюю власть. Я даже слышал байки, что вы помогали и предыдущему президенту в девяносто шестом году.

— Не помню, — усмехнулся Петровский, — прошло много лет.

— Что нам делать? — вновь спросил губернатор. — Я знаю, что вы разумный человек. Очень разумный. И я хочу с вами договориться, а не враждовать. Как мне быть?

— Можно сделать так, чтобы были удовлетворены обе стороны, — пояснил Петровский ивидя, что губернатор заинтересованно придвинулся к нему, начал излагать свой план.

— Мы можем пойти на компромисс и уступить вашему кандидату первую строчку в первом туре. Скажем на полтора-два процента. Оба кандидата гарантированно проводят во второй тур. А во втором побеждает наш кандидат. И вы можете отчитаться перед Москвой, что сделали все от вас зависящее, но в последний момент левая оппозиция и нейтральные центристы отдали свои голоса нашему кандидату:

— Меня больше устроило бы наоборот, — признался губернатор, показывая на дипломат с деньгами.

— Не получится, — сказал Петровский. — Вы сами знаете, что не получится. Наш кандидат победит при любом раскладе. Мы можем уступить лишь первый тур. Губернатор снова посмотрел на дипломат с деньгами.

— И вы можете гарантировать, что мы победим в первом туре? — спросил он, все еще сомневаясь.

— На некоторых участках мы можем договориться, — предложил Петровский, — не обязательно сразу рапортовать об итогах выборов. Их можно задержать на несколько часов. Иногда бывают технические сбои. А взамен вы получаете благодарность крупнейшей компании «Финойл» и мои личные заверения в дружбе.

— Нет, — возразил губернатор, — если я не смогу обеспечить нужных депутатов, то мне самому понадобится ваша поддержка. У нас через год выборы.

— Что вы предлагаете?

— В качестве платы за услугу вы помогаете мне на губернаторских выборах. Разумеется, я оплачу все ваши расходы. Но на выборах губернатора вы станете поддерживать мою кандидатуру, а не представителя «Финойла».

— Согласен, — кивнул Петровский. Теперь он понял, зачем понадобился губернатору. Того меньше всего интересовала судьба директора комбината. Его волновало прежде всего собственное положение и собственные выборы. Именно по этому ему была нужна поддержка такой мощной аналитической компании, как «Миллениум».

— Тогда мы договорились. — Губернатор тяжело вздохнул. — Но мне все равно будет трудно убедить Москву, что я не веду двойной игры. Я буду ждать вас через полгода, когда начнется выдвижение кандидатов в губернаторы. Надеюсь, вы не забудете о нашей договоренности?

— Я всегда держу слово, — ответил Святослав Олегович и сам подивился, как твердо прозвучало его заверение. Хотя сам он прекрасно знал, что его слово ничего не стоит. Он сохранял верность лишь до тех пор, пока ему это было выгодно. Только выгода — ничего личного.

Петровский поднялся, пожал протянутую руку губернатора и вышел из кабинета. Когда он ушел, из комнаты отдыха губернатора вышел пожилой человек лет семидесяти. Это был советник губернатора, бывший руководитель местной госбезопасности, которому губернатор искренне доверял. К тому же советник был родственником его супруги.

— Вы все слышали, Николай Федорович? — спросил губернатор.

— Он не взял деньги, — напомнил советник, — значит, уверен в своих силах.

— Ему можно верить?

— Конечно, нет. Но он прав. Нужно провести первый тур и проверить ваши возможности. Если он согласился на разрыв, то мы должны попробовать. Будет разрыв больше десяти процентов — рискнем и тогда во втором туре мы дадим им бой. Но если разрыв будет в один или два процента, то он прав. Левые поддержат его кандидата, и Абрикосов гарантированно пройдет. Однако в Москве будут знать, что ты боролся изо всех сил. И если все будет так, как он говорит, то на губернаторских выборах поддержка такой мощной структуры, как «Миллениум», тебе очень понадобится.

— Получается, мы ждем, кто кого обманет? — понял губернатор.

— Это и называется политикой, — заметил Николай Федорович.

Бронштейн ждал Петровского в коридоре. Они молча спустились вниз, миновали проходную, вышли на улицу. И только тут Святослав Олегович тихо сказал:

— Вы были правы. Он решил поторговаться. Хочет гарантировать свое выдвижение в губернаторы. Просил нашей поддержки.

— А взамен обещал не мешать Абрикосову?

— Мы договорились, что в первом туре победит с минимальным разрывом его кандидат. А во втором пройдет наш.

— Вы ему доверяете?

— Конечно, нет. Если разрыв будет минимальным, он струсит и не станет ничего предпринимать. Но если добьется в первом туре подавляющего превосходства, то просто плюнет на все наши договоренности.

— Вы, как всегда, правы, — согласился Бронштейн, — думаю, у вас был полезный разговор.

— Очень, — согласился Петровский, устало улыбнувшись. — Вы не знаете, когда отсюда самолет на Москву?

— Если «Аэрофлотом», то завтра утром. Но можно полететь другой компанией, — Очень надеюсь, что не с пересадками, — заметил в сердцах Петровский. И в этот момент раздался телефонный звонок. Он достал свой аппарат.

— Нечипоренко умер, — сообщил печальную новость Паша Бубенцов. — Это случилось пять минут назад. Я не знаю, что мне делать…

Августовский дефолт стал настоящим шоком не только для России, но и для многих соседних государств, связанных с огромной страной тысячами экономических связей. Впервые миллионы людей столкнулись с настоящим экономическим кризисом, теряя не только свои деньги в банках, но и ощущение стабильности, казалось бы, появившееся в последние годы.